синим мешочком – Благодарю за отличную службу. Без твоих чудесных рук мы утонули бы еще весной, на спуске с водопада. Долю с торговли получишь по этой расписке через месяц-полтора, когда склады опустеют. Искренне надеюсь, что весной ты вновь ступишь на борт “Вислой Карги” и будешь радовать нас своими талантами.

– Опять нищенствовать, – усмехнулся сероглазый, сгребая мешочек клешней. – Все равно ведь механиком к тебе в ангар пойду на зиму.

– Гхм. Посмотрим, – улыбнулся Раскон, разворачивая перевязанную трогательной розовой ленточкой трубочку. – Жердан Старший, охотник, ловец, грузчик, специалист по силовому и не силовому взаимодействию с…

Братья шумно радовались, пересчитывали кри и поднимали кружки. Но, когда фальдиец закончил расчет и пожелал видеть братьев у себя на палубе грядущей весной, Жердан Младший внезапно замялся, посерьезнел и взял слово.

– Раскон, мы, наверное, откажемся.

– Со всем…

– Уважением. Подумаем еще, но…

– Почему? – удивленно поднял бровь фальдиец. – Я недостаточно плачу? Это не проблема, вас знает весь Запад, отсюда и до самого Преддверья. Давно пора было повысить жалованье.

– Нас знает весь Запад, и мы теперь знаем весь Запад, – глубокомысленно сказал Жердан Младший, – Ты ведь знаешь, зачем мы это затеяли. Никто из нас не хочет морозить…

– Задницы.

– Морозить задницы и кормить комаров впустую, пусть даже оплата будет втрое выше. Кри мы всегда сумеем заработать, а вот других Жерданов на Тариконе нет, и вряд ли когда-нибудь…

– Появятся.

– Вот, – кивнул Младший. – Попытаем счастья на других реках, может даже подадимся на…

– Восток. Или север.

– Или север.

Фальдиец гмыкнул и залпом допил вино. Набил трубку табаком, закурил, и только после этого прогудел:

– Не одни вы занимаетесь поисками. У меня хорошие связи в гильдии, есть друзья в Республике и Доминионе…

– Не надо, – покачал головой Младший. – Мы…

– Сами. Это было весело. Но без Шаркендара…

– Угум, – промычал Старший.

Братья допили пиво в тишине, встали и ушли в общий зал. Не насовсем, а так, поглазеть на баб и затеять пару дружеских свар с коллегами по цеху, но… Без них комната будто осиротела, а уставленный едой стол внезапно показался Браку слишком большим для четырех человек. И слишком пустым.

– Гхм. Не ожидал, – прокашлялся фальдиец, когда дверь за братьями закрылась.

– Птенчики покидают гнездышко, – задумчиво пробормотал Кандар, – Очень злые, вооруженные птенчики.

– С кастетами. И топорами в крохотных клювиках. С тесачками в лапках.

– И жахателями в маленьких жопках. Не завидую я тем, кому придется с ними иметь дело, – хмыкнул сероглазый. – Каждый раз когда братья начинают действовать сами по себе…

– Я тоже пойду, – тихо сказал Нали. – Семью навещу.

Раскон молча закрыл ему договор и выдал плату. Рулевой неловко поклонился и визжиком юркнул за дверь. В комнате стало совсем пусто.

– Брак, мы уже это обсуждали, но я спрошу еще раз. Ты не передумал?

Калека отрицательно покачал головой. Раскон тяжело вздохнул, посмотрел в окно, где на безоблачном небе светились шарговы глаза, и полез в сумку.

– Твоя плата, – упал на стол кошель. – А здесь почти все, о чем мы договаривались. Остальное пришлю позже.

– Когда отплытие? – уточнил Брак, пряча в сумку толстую пачку листов. Он мельком заглянул в мешочек, убедился, что содержимое отбрасывает тусклый фиолетовый отблеск и забросил кошелек в карман.

– Послезавтра днем, у подножья водопада Ризала. Горжу сам найдешь, там записано название. Просто покажи путевой лист и передай привет капитану. От Рыжего Пройдохи. До середины зимы окажешься в Яме и мы на этом в расчете. Будет желание навестить или что-нибудь мне сказать, ищи третий дом к северу от фонтана в верхнем городе Конафера, с двумя каменными статуями у ворот.

Калека кивнул. Поставил отпечатки на листах, подтверждая выполнение фальдийцем условий договора, скрутил металл в трубочку и катнул ее по столешнице в сторону бывшего нанимателя.

Раскон тяжело поднялся. Прокашлялся, пожал механикам руки и ушел не прощаясь, оставив на столе горсть зелени.

– И все же, почему ты отказался? – хрустнул орешком Кандар.

– От чего? – хмуро спросил Брак, ковыряя ложкой остатки паштета.

– От того самого, что рыжий предлагал тебе в Шаларисе. И не делай круглые глаза, мне служка по большому секрету растрепал, как вы полночи шушукались.

– У меня дела на востоке. Я и так здесь задержался до омерзения долго, а целый год безвылазно сидеть в речном поселке… Нет.

– Раготару так нужен был механик?

– У него есть, – отмахнулся Брак, – Имсила просто вежливо попросили пожить в землянке, пока семейные обиды утрясутся. Старик из бывших кочевников, ему глубоко насрать, кто платит.

Калека хлебнул пива, вспоминая ночной разговор, и пояснил, осторожно подбирая слова.

– Раскону нужен был свой человек в окружении нового хозяина Шалариса. Соглядатай. Тот, кто гарантированно не предаст и не будет тайком работать на кого-либо еще. Я на западе недолго, кроме “Карги” ничего не видел, поэтому… К тому же история падения с цепа настолько идиотская, что она либо является правдой, либо рассказчик шаргов кретин. Ты же сам говорил про доверие? Так вот, Раготару он тоже не верит.

Брак нагло врал, густо мешая ложь с полуправдой. Не хотел подставлять излишне догадливого друга под удар излишне подозрительного фальдийца.

Раскону не нужен был соглядатай в Шаларисе. Там хватало верных бойцов с “Сирени”, зимовал Веден, да и наемников его сын подобрал надежных.

А вот кто фальдийцу был нужен, так это молодой, глазастый и не в меру догадливый паренек без семьи и дома, готовый стать другом и верной тенью его сыну. Кем-то, не гнушающимся замарать руки, предложить новое неожиданное решение или раскритиковать уже принятое. Повязанный знанием человек, с которым хозяину Шалариса будет о чем поговорить искренне и открыто, не опасаясь ненароком разрушить старательно выстроенную легенду.

Раготар все же был очень молод, ему едва стукнуло двадцать два, и он не успел еще нарастить отцовские зубы, покрыться броней высокомерия и накопить в себе запасы безжалостной практичности. И Брак, по замыслу фальдийца, должен был ему с этим помочь. Хотя бы до весны, а лучше – на годик-другой.

– Ты шаргов кретин, раз отказался, – хмыкнул