– Господин! – перед Юншэнем появился его главный помощник по доставке, поклонился. – Мы уже четыре месяца ждем здесь товар, господин. Как долго нам еще ждать?

– Он дал обещание, что товар будет.

– Но как он исполнит свое обещание, господин, если это невозможно? Все пути сюда с их стороны перекрыты его врагом.

Юншэнь не ответил. Заложив руки за спину и приподняв подбородок, он задумчиво смотрел на искрящиеся на солнце снежные вершины гор. На него нашло было печально-поэтическое настроение, но в этот момент взгляд его привлекло странное движение. Все его люди, со всех уголков долины бежали на запад, кричали, указывая пальцами на небо.

Юншэнь тоже поглядел на запад и обомлел – по небу в их сторону плыла армада огромных разноцветных воздушных шаров.

***

Первые опустившиеся шары обступили вооруженные китайцы. Из корзин при шарах выбирались люди. Юншэнь издали узнал высокую фигуру и крикнул, поднимая руку. Его люди опустили оружие.

Юншэнь подошел к улыбающемуся, но изрядно похудевшему Филиппу и долго глядел на него с восхищением. Шары тем временем приземлялись в разных точках долины, к каждому спешили кричавшие китайцы.

– Как и договаривались, Юншэнь. Все здесь. – Филипп указал на несколько прочно сшитых мешков.

Китаец даже не взглянул на них, покачал головой.

– Теперь я понял почему твои земляки зовут тебя магом с небес. – Сказал он.

– Мне больше нравится «Король неба».

– У нас здесь будет свой король. – Ответил улыбкой китаец. – Значит ты решил свои проблемы?

– Как видишь.

– Имей в виду, Филипп, отсюда ты не уйдешь, пока не расскажешь, как эти штуки плавают по воздуху. Если это стоит денег, я готов заплатить.

– Это стоит, – согласился Филипп, – но не денег.

Не денег, конечно. Это стоило куда дороже. Филипп хотел знать – существует ли в северо-восточных землях Монголии, в этом горячем поствоенном раздрае межплеменных разборок, лидер, который контролируют не только земли своего племени. И такой человек существовал. Глава одного из непокоренных ойратских кланов по имени Марген Бабагас – толстый азиат с мясистым лицом и в британском котелке.

Благодаря усилиям Юншэня, Филипп уже через неделю встретился с ним в просторной юрте на берегу реки перед сахарным плоскогорьем, на котором паслись стада быков.

– Спасибо, что быстро принял, Марген, – сказал Филипп через переводчика.

Джунгарец скривил полные губы.

– Как будто у меня был выбор. – Произнес он. – Мы существуем только потому что семье Чжуан пока нет до нас дела.

– Если ты примешь наше предложение, семья Чжуан перестанет быть для тебя угрозой.

– И много теперь будет таких «предложений»?

– От меня – всего одно.

Марген несколько секунд молча смотрел на Филиппа.

– Я слушаю.

– Мы будем переправлять груз с нашим товаром по вашей территории.

– Откуда?

– От Енисея до Урги и обратно, вдоль границы с русским государством.

– Что я с этого получу?

– Сто талеров за тонну.

– Это грабеж, – усмехнулся глава клана.

– Нет, брат, – подался вперед Филипп, – пока это только проявление уважения.

– Мы сами могли бы торговать с цинами этой дрянью.

Филипп широко улыбнулся и покачал головой.

– Нет, не могли бы.

– Откуда такая уверенность?

– Иначе бы уже торговали. Разве нет? Наверное, даже кто-то пробовал, но едва он что-то получал, сразу же рядом появлялся его соплеменник с ножом. Я скажу банальную вещь, Марген, но войны и разборки сильная помеха в торговле нашим товаром.

– Междоусобные войны у нас не будут вечными.

– Я простой торговец, и не знаю, что будет завтра. – Соврал Филипп.

Толстяк улыбнулся.

– Давай по двести.

– Нет.

– Я все равно не соглашусь на сто.

– Марген, мы не на базаре, и это не предложение.

– Но ты ведь сам говорил об уважении.

Филипп покачал головой и вздохнул.

– Ладно, по сто двадцать пять и гарантия охраны с твой стороны.

Марген Бабагас протянул потный мясистый кулак. Филипп ударил по нему своим.

***

– Посторонись! – заревел приказчик. Служилые расталкивали зазевавшихся торговцев, работный люд и монастырских рыбаков. По санному пути Ангары приближалось войско с обозом, которое встречал знатный гость из Енисейска в окружении двадцати конных рынд.

Когда первые лошади добрались до пристаней, Филипп Завадский в новеньком сияющем бушлате вышел навстречу Медведю, руководившему войском.

Они коротко обнялись, Медведь указал на растянувшуюся вереницу за своей спиной:

– Две сотни добрых воинов с оружием от Мартемьяна Захаровича.

– Передай ему привет от меня.

– Передам, брат. Да он испросить велел егда ты сам воротишься? Зело добрые вести тебя дожидают.

– Что за вести?

– Ни даже ежели б и ведал, Филипп – не сказал бы.

– Ладно, передай, что скоро буду, брат. Осталось у меня тут всего одно дело…

***

Раннее зимнее солнце заходило над тайгой, печально золотя напоследок нетронутый снег на замерзшей Селенге, на крышах изб и амбаров бывшей рыболовецкой слободы.

На кедровой опушке и за перелеском притаился небольшой отряд о сотню казаков. Коротышка с верным боевым псом своим Весьегоновым готовились атаковать безжизненную на первый взгляд слободу.

Однако, если присмотреться даже с невысокой позиции Рогаткина можно было разглядеть едва заметный дымок, поднимающийся над одной из изб.

Раздался тихий хруст снега, затем шепот. Рогаткин с Весьегоновым повернули головы – пришел лазутчик Васька Говоров со своими людьми – на черных усах сосульки, в глазах – голод падальщика.

– Старая изба целовальника, Перпетуй Ибрагимович, – зашептал Васька, – онамо дюжина лошадей у коновязи, караулов нету.

– Чужеяда узрел? – спросил Рогаткин.

– Нет, обаче на дворе стоит его сизый возок, на овом он внегда едучи.

Коротышка кивнул.

– Будем още дожидати? – спросил Весьегонов.

– Нет, идем.

– Сейчас?

– Да.

Весьегонов дал громогласную команду и сотенный отряд двумя мощными камнепадами обрушился на слободу.

В мгновение ока окружили они бывшую избу целовальника, спешились, ворвались. Рогаткин с Весьегоновым – в числе первых.

Изба была большой – из четырех добрых клетей, хорошо натоплена и освещена, только была совершенно пустой. От печи шел жар и горелый запах, еще там что-то шипело.

Один из бойцов взял ухват, сунул в горнило и извлек большой пятилитровый чугунный горшок. От черного варева шел дым. Воин выбросил горшок с ухватом в окно.

–