Из дыр, образовавшихся в металлической поверхности планеты, выскочили мятежники. Под землей они прорыли туннели почти до самой фабрики и теперь взорвали отделявшие их от поверхности перемычки. Повстанцы палили из дисраптеров (которых у них, как известно, не было и быть не могло) и швыряли во все стороны гранаты. Наемники и «верные» попытались наконец действовать сообща, но ничего из этого не вышло. Восставшие легко прорвали их нестройные ряды, и поле битвы снова превратилось в кашу. В воздухе засверкала сталь, кровь залила неровный металлический пол.

У Тоби Шрека челюсть отвалилась от такого зрелища.

— Чтоб я сдох! — восхищенно выдохнул он. — Нет, ты только посмотри! Флинн, скажи мне, что ты это снимаешь!

— Еще как снимаю! Свет, правда, ни к черту и дыма полно, но я все равно снимаю!

Воины Империи удирали во все лопатки. Правда, некоторые из них все же сопротивлялись, собравшись небольшими группками, но остальные думали лишь о том, чтобы спасти свою шкуру. Взрывы все еще гремели, а потоку «отверженных», выплескивавшемуся из-под земли, казалось, не будет конца. Иезуиты кричали своим подчиненным, чтобы те остановились и приняли бой, но в общем хаосе их приказов никто не слышал. Повстанцы набросились на иезуитов, и те вынуждены были отступить. Численное преимущество было не на их стороне. Зато мечом иезуиты владели лучше мятежников, так что никто из них при отступлении не пострадал. Кассар метался в самой гуще событий, не в силах принять ни одного решения. Восставшие преследовали разбегавшихся наемников и «верных». Как преследователи, так и преследуемые не обращали на кардинала никакого внимания. Они просто пробегали мимо. Наконец кто-то из людей Вольфов взял себя в руки и остановился, чтобы принять бой. Все сражающиеся разбились на пары и принялись рубиться. И тут Тоби Шрек увидел знакомое лицо.

Он схватил Флинна за плечо и попытался развернуть его лицом в нужную сторону:

— Смотри! Вон туда, направо! Знаешь, кто это? Джек Рэндом, вот кто! Чертов профессиональный мятежник собственной персоной! После поражения на Холодной Скале его никто не видел. Я не знал, что он здесь, на Техносе III. А ты знал? А, черт, какая разница! Главное — снимай! Ты только подумай — Джек Рэндом вернулся и люди видят его в прямом эфире! Да такой передачи еще никогда не было!

— Если это Джек Рэндом, он хорошо сохранился, — заметил Флинн, сосредоточенно следя за движениями своей камеры. — Он выглядит моложе, чем должен бы. И гораздо опаснее. Рубится он как сама смерть. Кто это с ним?

— Старика я не знаю, — сказал Тоби, инстинктивно прикрываясь рукой от очередной яркой вспышки. — Женщина одета как охотница за скальпами, но лица ее я тоже не знаю. Потом разберемся. Снимай лучше Рэндома. Он — наша главная новость.

Прямо перед ними выскочил невесть откуда мятежник с окровавленным мечом, и Тоби с воплем отскочил назад. У повстанца были темные глаза, а кровь стекала с меча огромными каплями. Флинн тоже завопил и вызвал камеру поближе, чтобы отгородиться ею от меча. Тоби внезапно осознал, что сзади мятежников столько же, сколько и спереди, и в ужасе застыл на месте. Мятежник посмотрел на них обоих, улыбнулся, подмигнул в камеру и снова исчез в толпе. Очевидно, даже мятежники понимали, как важна хорошая реклама. Тоби с трудом перевел дыхание и тихо порадовался, что с утра решил надеть коричневые брюки.

Внезапно прозвучал свисток, и мятежники, как горох, посыпались обратно в свои туннели. Через несколько минут все они уже скрылись под металлической поверхностью Техноса III. Более того, они взорвали заранее приготовленные заряды и обрушили за собой проходы. «Верные», наемники, иезуиты и кардинал Кассар стояли, разинув рты и пытаясь понять, что же с ними произошло. Дым еще не рассеялся. Повсюду валялись трупы. Некоторые из них горели — это были те, в кого попали заряды, выпущенные из лучевого оружия. Среди погибших почти не было мятежников. «Отверженные» унесли с собой своих раненых и убитых. Было тихо-тихо.

Кассар вдруг увидел, что Флинн продолжает снимать, и двинулся к нему, вне себя от ярости:

— Ты! Сейчас же прекрати снимать! И отдай мне пленку! Немедленно!

— Простите, кардинал, — сказал Тоби Шрек, на лице которого все еще играла восторженная улыбка. — Простите, но репортаж шел в прямом эфире, по настоянию вашего же начальства. Вы не могли бы вкратце прокомментировать то, что произошло?

Кассар поднял дисраптер и выстрелом разнес парившую в воздухе камеру на куски.

Флинн смерил его свирепым взглядом:

— Мой профсоюз вам это так не оставит.

Рэндом, Руби и Шторм бежали по темному коридору вслед за «отверженными» и, задыхаясь, хохотали из последних сил. Налет прошел ровно так, как и планировалось, — с их стороны жертв почти не было, зато захваченные врасплох Вольфы понесли огромные потери. Клоны с фабрики снабдили мятежников всей необходимой информацией, в частности, подсказали, когда именно надо проводить акцию, чтобы попасть в репортаж.

Теперь «отверженные» спешили покинуть свежевыкопанные туннели и вернуться к себе, в старую часть подземелья. Сейчас нельзя было давать волю усталости. Заваленные взрывом проходы вряд ли остановят Вольфов надолго, но никто на это и не рассчитывал. На самом деле битва только начиналась. Глубоко внизу, в тесноте и мраке подземного мира, враги мятежников получат от них последний смертельный урок.

«Отверженные» бежали вниз довольно долго, а потом коридор внезапно оборвался и вывел их в большую пещеру. Рэндом пошатнулся и привалился к стене. Коридор здесь разветвлялся на несколько узеньких тропинок. Одни шли вдоль стен пещеры, другие спускались вниз. А пещера и в самом деле была огромной — как будто кто-то взял и выдолбил изнутри приличных размеров гору. Потолок находился на высоте нескольких сотен футов, а пола Рэндом просто не видел. Он так и застыл, потрясенный этим зрелищем, и казалось, не замечал, как мятежники, толкаясь, пробегают мимо и спускаются на дно пещеры. Стены огромного зала были гладкими и блестящими. Кто знает, сколько веков подряд полировали их бегущая вода и другие природные абразивы. Кое-где виднелись металлические вкрапления голубого, зеленого и золотистого цвета и грубые следы давно заброшенных разработок. Свет фонарей мятежников отражался в бесчисленных сталактитах и сталагмитах, свисавших с потолка и поднимавшихся снизу, из непрозрачной желтоватой мглы. Руби и Шторм потихоньку подталкивали Рэндома вперед, но он просто не мог сдвинуться с места. Джеку казалось, что он забрел в огромный собор и увидел наконец истинную душу Техноса III. У него даже дыхание перехватило от такой красоты. Он казался себе мухой, усевшейся на цветное стекло в окне старого заброшенного монастыря.

Наконец Рэндом все-таки заставил себя пойти дальше. Вслед за Алисой-Призраком он вступил на длинную лестницу, ведущую вниз, в клубящийся желтый туман.

Мятежники деловито забивались во всевозможные щели — засада явно была подготовлена заранее. Рэндом вдруг осознал, что для них этот потрясающий зал был просто хорошим местом для засады. «Отверженным» некогда было обращать внимание на красоту — всю свою жизнь они сражались. Алиса-Призрак провела Рэндома, Руби и Шторма к углублению в стене. Отсюда они прекрасно видели вход, а сами при этом были надежно укрыты от него за каменным выступом. Алиса усадила Шторма поудобнее, вытащила дисраптер и замерла в ожидании. Дисраптер в ее маленькой костистой лапке казался огромным. Поднимавшиеся снизу желтоватые испарения отчетливо пахли серой. «Отверженные» уже слились со стеной, как безмолвные серые тени, и терпеливо ждали появления врага. В огромной пещере воцарилось безмолвие.