На счастье, им удалось оказаться в небольшом зальчике, где раньше проводили службы, и запереть за собой тяжелые двери. Пока враги пытались их выломать, люди, оказавшиеся под командованием сеньора де Суоза, скрылись через противоположные двери и оказались в саду.

Здесь также кипел бой. За каждый шаг приходилось платить кровью. И своей и чужой. Удар, укол, отойти, рубануть что есть силы по перекошенному лицу «гарпии», ударить дагой в пах, подвинуться, уступая дорогу Абоми, и вступить в новое сражение. Этому не было ни конца ни края. На место погибшего тут же вставал новый противник.

Весь бой в монастыре слился для маркиза де Нарриа в одну сплошную, размазанную по краям картину. Тусклые краски. Метание кричащих теней, блеск пламени факелов на клинке шпаги, рычание Абоми, боль в руке, липкие капли чужой крови на лице, шум в ушах и едкий пот, заливавший глаза.

Прошло очень много времени, прежде чем все было кончено и последний из противников оказался повержен. «Василиск» чуть не бегом отправился на поиски епископа и Жозе Наярры. В коридорах основного здания монастыря было полно клириков. Как живых, так и мертвых. Последние в большинстве своем были «гарпиями». Фернан вновь ошибся дорогой, свернул не туда, заблудился в лабиринте монастырских коридоров и, ругаясь на чем свет стоит, попытался найти обратную дорогу. Запутался еще сильнее, оказался в тупике — перед запертой дверью. Рассвирепел. Попытался выломать. Тоже ничего не получилось. За дело взялся Абоми. С четвертой попытки мощная преграда рухнула.

За дверью оказалась небольшая келья. Или склад. Церковные атрибуты. Внимание маркиза де Нарриа привлек церемониальный посох.[80]Он взял его в руки, подумал, хмыкнул и направился искать обратную дорогу. Опять проплутал, едва не получил пулю от союзников, которые только в последний момент сообразили, кто перед ними, и каким-то чудом оказался там, куда шел с самого начала, — возле апартаментов Жозе Наярры.

Конечно же де Лерро его опередил. Клириков здесь было что блох на немытой собаке. Трупов тоже хватало. Фернан, не обращая внимания на недовольные взгляды отцов-дознавателей, прошел в помещение и увидел лежащего на полу Паука. Тот оказался жив, хотя и изрядно потрепан. А также связан.

— Не понимаю вашего удивления, — хмыкнул епископ Эскарины, заметив пораженный взгляд «василиска». — Убить Его Святейшество было бы слишком просто. О нет! Его ждет показательный суд и разговор с отцами-дознавателями. Брат Агирре, уведите еретика и позаботьтесь о том, чтобы он не умер.

Жозе Наярру под присмотром восьми «озаренных», словно барана, выволокли из кабинета.

— Он предал заветы Спасителя и поставил собственные интересы выше церковных, — наставительно произнес де Лерро.

— Вы совершенно правы, Ваше Высокопреосвященство, — легко согласился Фернан с новым кардиналом Таргеры. — Вот. Думаю, скоро это вам пригодится.

Он протянул посох, и Мигель Алессандро принял его.

— Благодарю вас, сын мой. Не желаете составить мне компанию?

Фернан кивнул и пошел рядом с главой Ордена крови Бриана. В шести шагах за ними двигалась троица из Неразлучной четверки, еще чуть дальше — Абоми и двое «василисков». Вполне приемлемый эскорт.

И контрразведчик и клирик молчали. Каждый думал о своем. Они прошли через коридоры, мимо трупов, спустились по лестнице и оказались в монастырском дворе. Маркиз с удивлением увидел, что наступило утро.

Последние бои стихли, сдавшихся в плен стерегли солдаты де Амока. Фернан заметил, что ни одной «гарпии» среди пленников не было. Кажется, из «серых» монахов в живых остался лишь Жозе Наярра. Ордена, который словно кость застрял в горле таргерского духовенства, больше не существовало. Несколько построек были объяты пламенем — обстрел с кораблей не прошел для монастыря даром. Пожары полыхали и во дворе. Горела солома и деревянные навесы, но никто не спешил их тушить. Сейчас было не до этого.

— Сегодня вы оказали мне большую услугу, и я этого не забуду, — нарушил затянувшееся молчание де Лерро.

— Не стоит. Любой верный сын Церкви поступил бы точно так же.

Его Высокопреосвященство предпочел не заметить легкой иронии, прозвучавшей в словах маркиза де Нарриа.

— Кстати, ваши слова подтвердились, сеньор де Суоза. — Де Лерро щелкнул пальцами, и один из монахов-телохранителей передал ему стопку желтых листков.

— Его Святейшество даже не потрудился их спрятать.

Они остановились у полыхающей кареты. Жар был ужасным, но, казалось, ни тот, ни другой его не замечали.

— Что же, — скучающим тоном произнес Фернан, всем своим видом показывая, что ему совершенно неинтересны записки, сделанные с дневников Великомученика Себастьяна. — Я рад, что все разрешилось и так долго разыскиваемая вами церковная реликвия наконец нашлась.

Клирик кивнул.

— Да. Нашлась, — сказал де Лерро и бросил бумаги в огонь.

Фернан инстинктивно дернулся, стараясь спасти реликвию, но «бордовый» едва уловим жестом дал понять, что не стоит ничего предпринимать.

— Существуют документы, которые не стоит читать. Их хранение опасно для сложившегося порядка вещей, сын мой. Вы должны меня понять. Иногда самым разумным решением является огонь.

Маркиз де Нарриа ничем не показал, что услышал обращенные к нему слова. Он думал о том, что таким же образом следует избавиться от оставшейся у него копии документов, и смотрел в пламя, где корчилась и превращалась в золу свято хранимая церковная тайна…

— Ты не понимаешь!

— Нет. Это ты не понимаешь! — воскликнул младший. — То, что ты предлагаешь, — безумие!

— Это обессмертит нас! Неужели ты не хочешь, чтобы о нас помнили в веках?!

— Хочу! Но не такой ценой! Тебе мало того, что ты имеешь? Ты мечтаешь о слишком многом!

— Я делаю это для людей!

— Нет, ты хочешь сделать это ради собственного тщеславия! Люди никогда не поймут и не простят тебя, если узнают правду.

— Люди слабы и беспомощны.

— О нет! Они достаточно сильны для того, чтобы принять знание.

— Они этого недостойны! — отмахнулся старший.

— А кто? Кто тогда достоин?! — вскричал сидевший.

— Мы.

— Никто не должен становиться лже-богом! Никто! Нас и так считают мессиями. Неужели тебе этого мало? Подумай о том, что ты хочешь сделать!

— Чего ты хочешь?! Чтобы я мыл им ноги?! Мы избраны судьбой не для этого! Я думал! Мы лучшие!

— Нет! — Собеседник с грустью покачал головой. — Мы такие же, как и все.

— «Все»! — презрительно фыркнул ходивший. — Все не умеют раскалывать горы молниями и исцелять страждущих!