– Не хочу спорить. Я пришла за помощью и советом. Волк, у тебя два пути. Первый – позволить оружию попасть в руки тех, над кем у тебя нет никакой власти. Второй – помочь мне. Надеюсь, логика очевидна. Не лучше ли, если пушки достанутся тем, кого ты знаешь, с кем уже установил контакт?

Небо слегка прояснилось, сквозь бледно-зеленую туманную дымку пробилось серебристое солнце. Лучи заплясали на гребнях, соединяющих камни, на поверхности мелких бассейнов между ними, очертив картину, более всего напомнившую Скади срез мозговой ткани. Затем туман сомкнулся опять и вокруг стало еще мрачнее, холодней и опаснее.

– Что за совет тебе нужен?

– Меня преследует корабль. Сидит на хвосте с тех самых пор, как мы покинули Йеллоустон. У нас есть аппаратура, подавляющая инерцию. Наша инертная масса сейчас составляет лишь четверть от начальной. Но корабль не отстает, как будто и у него такая же аппаратура.

– Кто ведет этот корабль?

– Клавэйн, – ответила она, с большим интересом наблюдая реакцию волка. – То есть я практически уверена в том, что это он. Клавэйн дезертировал из Материнского Гнезда, я попыталась беглеца вернуть. Близ Йеллоустона он смог ускользнуть от меня. Захватил корабль ультранавтов. Но где он спрятал противоинерционную технику, я даже не представляю.

Кажется, волк встревожился. Вокруг него заметался туман, в моменты прояснения отчетливо виделось, как его фигура корчится.

– Пыталась ли ты его убить?

– Да, но не вышло. Он очень искусен и упорен. Я надеялась хотя бы его задержать – и не смогла.

– Ну, так это же Клавэйн, – проговорила фигура.

Подумалось, что такие слова могла произнести Галиана.

– Скади, а что предлагает твой драгоценный Ночной совет?

– Увеличить ускорение.

Фигура почти растворилась, затем уплотнилась снова.

– А если Клавэйн не отстанет? Задумывалась ли ты, что будет тогда?

– Это невозможно!

– Скади, нужно здраво учитывать все варианты. Следует принимать в расчет даже невероятное. Способ оставить его далеко позади есть. Вопрос в том, отважишься ли ты.

– Я не хочу… Не знаю как… даже представления не имею. – У Скади кружилась голова, ноги едва держались на гладком камне. Края гребня выглядели острыми, способными распороть кожу. – Мы не знаем, как поведет себя аппаратура в этом режиме.

– Но разве ты не хочешь узнать? – В голосе волка послышалась насмешка. – Неужели «Пролог» не покажет тебе все нужное, не даст знание?

– Чем сложнее и экзотичнее технология, тем труднее интерпретировать относящиеся к ней послания «Пролога».

– Но я могу помочь тебе.

– Помочь с «Прологом»? – спросила Скади с подозрением.

– Наши разумы связаны. Я не вижу препятствий для перехода к следующей стадии эксперимента. Мой разум профильтрует и осмыслит полученную в «Прологе» информацию. А после обработки я смогу показать тебе, что требуется для перехода к четвертому состоянию квантового вакуума.

– Вот так просто? Ты помогаешь мне, чтобы я гарантированно получила «адское» оружие?

– Именно! – Голос волка прозвучал игриво, в сумраке мелькнул клык. – Но, конечно, это дельце мы провернем не вдвоем.

– То есть?

– Приведи ко мне Фелку!

– Но…

– Приведи, или я помогать не стану!

Скади заспорила, хоть и знала, что бесполезно препираться с черной машиной. В конце концов придется согласиться с волчьими требованиями. Туман сомкнулся опять, и ощущение мощного, хищного чужеродного разума пропало – будто выключили фонарь. Скади осталась в одиночестве, дрожа от холода, слушая медленный стон уходящего отлива.

– Не-ет…

Туман сделался плотным, вода в бассейне у ног поднялась, все завертелось – и Скади вновь оказалась в тесной клетке своих доспехов, на борту «Паслена». Искусственное тяготение давило невыносимо. Скади провела пальцем по металлическому бедру, вспоминая, как ощущалась живая плоть, как холодил подошвы пористый камень. В душе всколыхнулись тоска, страх и сожаление, и болезненное желание снова обрести нормальное человеческое тело. Но впереди предстояли дела, не оставляющие места сантиментам. Скади подавила эмоции, оставив лишь крошечную толику гнева.

Этот гнев в ближайшие дни, несомненно, поможет ей.

В тех редких случаях, когда требовалось перемещаться по кораблю, Клавэйн ходил в экзоскелете, постоянно оставлявшем синяки и царапины в местах соприкосновения с телом. Теперь «Свет Зодиака» шел на пяти g, нисколько не уступая «Паслену», державшемуся всего в трех световых днях впереди. Всякий раз, когда Скади наращивала ускорение, Клавэйн убеждал Сухую разогнаться чуть больше. Полина неизменно спорила, но в конце концов все же соглашалась. Примерно через неделю корабельного времени приходила весть: Скади уравняла ускорение. Вывод очевиден: даже она не хочет изнашивать противоинерционную аппаратуру без крайней необходимости.

Полина Сухая не пользовалась экзоскелетом. Когда встречалась с Клавэйном, она лежала почти горизонтально в тесно облегающем мобильном кресле и тяжело дышала, выбиваясь из сил при каждой фразе.

Как и многое другое на «Свете Зодиака», кресло выглядело наскоро сваренной самоделкой. Фабрики работали сутками напролет, изготовляя оружие и боеприпасы, криокапсулы и запчасти для бортовых систем. Прочее собирали наспех в импровизированных мастерских.

– Ну как? – спросила Сухая.

Из-за перегрузок она выглядела еще изможденней и страшней обычного. Глаза глубоко запали, пятикратно увеличенный вес растянул кожу на скулах и подбородке.

– Мне нужно семь g, – сказал Клавэйн. – Или хотя бы шесть с половиной. Никак не меньше.

– Клавэйн, я уже выжала из аппаратуры все возможное.

– Это не совсем то, что я хотел услышать.

Она спроецировала на стену схему звездолета: жесткие черные линии на неровном буром металле обшивки. Круг на схеме перекрывал утолщенную кормовую часть, где располагались разнесенные на лонжеронах двигатели.

– Клавэйн, вы это видите? – Сухая заставила круг замерцать. – Зона подавленной инерции теперь распространилась на бо́льшую часть субсветовика, уменьшив нашу инертную массу на восемьдесят процентов. Но мы еще ощущаем все эти пять g здесь. – Она указала на малый участок носа, еще не захваченный зоной.

– Да, поле здесь настолько слабое, что измерить его можно лишь изощренными детекторами, – согласился Клавэйн.

– Правильно. То есть наши тела и материя вокруг нас имеют полную инертную массу. И мы ощущаем в полной мере тягу, разгоняющую корабль при пяти g. Но это лишь потому, что мы вне зоны.

– К чему вы клоните?