Я покружился над крепостью и заметил бегущего по улицам человека. Он мчался от крепости в сторону нижнего города. Меч и одежда выдавали в нем солдата, но это был не дерзиец. Я спустился ниже как раз вовремя, чтобы заметить серое мерцание в воздухе и увидеть на месте солдата зайдега. Горрид! Только он превращался в волка. Куда он торопится? Он же должен следить, чтобы из крепости не отправили гонца.

Горрид промчался по одному из мостов, выгибавшемуся над рекой, потом по улицам, обогнув таможню, где ждал Фаррол с резервом. Часовые Фаррола, должно быть, не заметили его.

В нижнем городе было темно, словно в подземельях Кир-Вагонота, тишину нарушал только плеск волн и редкие крики чаек. Можно было подумать, детям и животным заткнули рты, чтобы они не нарушали тишину. Зайдег цокал когтями в темноте, замедляя ход, когда перед ним оказывалась неподвижная фигура. Солдаты стояли на постах, ожидая знака, что пора поджигать. Среди запахов тухлой рыбы и гниющих овощей я различил запах октара и соломы. Весь берег реки охранялся. Лодки отогнаны от берега, чтобы ими нельзя было воспользоваться спасаясь. Этот огонь будет демоническим… хладнокровное убийство…

Зайдег миновал три квадратные постройки на берегу и осторожно подошел к четвертой. Через закрытые ставни пробивались лучи света, двери охраняли дерзийцы. Волк зашел в тень, появилось серое свечение, и из тени вышел Горрид. Я был ошеломлен, когда он подошел к дерзийцам, сказал несколько слов, а затем быстро вошел внутрь.

Предательство! Я рухнул с небес, но дверь уже закрылась за Горридом, и передо мной встала проблема, как попасть внутрь. Вскочив на подоконник, я открыл ставни и влетел в темное нагромождение бочек и корзин. Свет горел в дальнем конце помещения. Я полетел туда, но не успел ничего услышать. Все кричали… говорили… смеялись. Духи тьмы, кто станет смеяться, отправляясь на убийство себе подобных? Дверь мастерской распахнулась, из нее галопом выехали двое всадников, один повернул коня налево, другой – направо, у обоих в руках были зажженные факелы.

Горрид стоял, разглядывая остальных, небольшое войско дерзийцев… человек двадцать… выезжающее из распахнутых дверей на дорогу, которая приведет их прямо к таможне, где ждет Фаррол и куда через несколько минут подъедет Александр.

– Негодяй! – закричал я. – Предатель! – Подлетая к двери, я ударил ошеломленного Горрида по лицу. Он упал в пыль, из носа хлынула кровь. Я сделал над ним круг, а потом аккуратно полоснул его под коленями. Он закричал. Что ж, с подрезанными сухожилиями Горрид никуда не уйдет, потом я вернусь и расспрошу его. А потом убью. Теперь же необходимо остановить то, что происходит. Не задумываясь, я снес голову первому всаднику, чтобы он не успел зажечь свой факел. Когда я выдернул из седла второго всадника, сильно повредив ему позвоночник, он успел зажечь три факела. Наверное, я двигался сейчас быстрее, чем когда-либо, или же дерзийцы были чрезвычайно медлительны, потому что они не успели даже развернуться, когда я вырвал у них их факелы вместе с их жизнями.

Быстро поднявшись в небо, я увидел, что ловушка готова захлопнуться. Александр уже ехал через мост всего с пятью воинами. Наверное, остальных он оставил в крепости. О чем он думает? Отряд дерзийцев подъедет к главным дверям таможни, как раз когда принц окажется у задней двери.

Создав заклинание, которое никогда не использовал раньше, я оказался на ступеньках здания таможни. Я летел по галереям со множеством колонн туда, где под сводчатыми потолками ждали сигнала воины нашего резерва.

– Уводи их! – закричал я Фарролу, который едва не подскочил от моего неожиданного появления рядом с ним. – Делай что хочешь, но не пускай сюда принца. – Я схватил его за плечи и потряс. – Ты меня слышишь? Не пускай его!

– Сейонн, подожди… – Фаррол попытался поймать мою руку, но я отшвырнул его и взлетел под потолок.

– Уводи их, иначе они погибнут вместе с дерзийцами. – Стены покачнулись, когда их коснулись волны заклятия.

Фаррол закричал своим людям, чтобы они уходили из здания таможни и не пускали сюда Александра. Их не нужно было уговаривать. Когда я начал дотрагиваться до колонн, поддерживающих крышу, они, одна за другой, издавали оглушительный треск, способный испугать кого угодно. Но упрямый Фаррол не уходил. Он стоял в центре зала и звал меня, маленький круглый человечек с добрым сердцем, несдержанный в словах и поступках.

– Сейонн, не делай этого. Все идет как надо. – Стук копыт приближался. Клубы пыли заслонили от меня его лицо. – Боги ночи, Сейонн, это же его брат…

Когда я коснулся последней колонны, из-под сводов потолка обрушились потоки пыли, побелки и мраморной крошки, а вместе с ними через пелену безумия ко мне пробилось слово – брат. Секретность… странный план… не убивать никого, кто не будет угрожать вашей жизни. Справиться с воинами гарнизона будет проще простого… Александр знал, что жизни его людей никто не собирается угрожать. Его брат… Кирил. Гарнизон Парассы составляют люди Ки-рила!

Что я наделал? Кирил… лучший друг Александра, его брат во всем, кроме общих родителей, частица его сердца… и двадцать его воинов, смеясь, ехали приветствовать своего принца, своего Аведди. И подо мной сейчас находился Фаррол, сводный брат Блеза и Элинор… человек, спасший моего сына… и теперь рискующий собой, чтобы не допустить убийства ни в чем не повинных людей…

Одна колонна с оглушительным грохотом рухнула, подняв вихрь пыли. Крыша и стены содрогались в агонии. Огромные главные двери распахнулись, и мне пришлось выбирать: один или двадцать.

– Беги, Фаррол! Ради всех богов, беги! – Я расправил крылья и полетел к дверям, выкрикивая предостережения. У меня за спиной что-то треснуло, еще раз, еще, потом раздался рев лавины. Лошади вставали на дыбы, ржали, люди вопили от ужаса, когда я начал гнать их назад, окружив себя стеной огня, чтобы они не приближались. Один человек погиб, затоптанный обезумевшей лошадью, потом еще один, на него обрушился карниз. Еще двое остались лежать на полу, когда остальные выскочили в ночь. Только после этого я поднялся в воздух и увидел все, что натворил.

С неба сыпались камни. Колонны продолжали лопаться одна за другой, выбрасывая фонтаны кирпичей и мрамора Еще миг, и вся постройка рухнет. Моя работа была безупречна, идеальный пример разрушения. Единственным источником света было мое собственное свечение, услышать что-либо за грохотом камней было немыслимо. Но я продолжал искать, даже когда потолок рухнул. Я подхватил крылом часть потолка и положил на сломанную колонну. Перепонки моих крыльев трещали, но я не замечал боли. Падающие камни отскакивали от меня, словно от скалы, пока я бродил по развалинам, ища малейшие признаки жизни.

– Фаррол! Святой Вердон, пусть он останется жив.

Он лежал под пластом потолка, резной панелью с изображением таможенников, приносящих дары Императору. Я сдвинул в сторону камни и поднял его изломанное тело. Когда остатки стен рухнули, опрокидывая последние куски потолка, я взмыл вверх, к холодным звездам, крича от стыда. Я не помнил, как люди выражают горе. Глаза мадонея не способны к слезам.