Вслед за ним направилась и машина ГИБДД. Только такси свернуло в сторону площади Курчатова налево, а милицейская «канарейка» — подальше направо, в сторону Химок.

Дальше их судьбы разошлись. Водитель такси, не доезжая до площади Курчатова, свернул направо и выехал к метро «Щукинская», где сразу за поворотом его тормознули очередные гибэдэдэшники. Но на этот раз ему предъявили еще меньше претензий. Взяли с него сто рублей, а в ответ вместо квитанции передали пакетик. Отъехав к рынку, водитель притормозил у цветочного киоска, открыл конверт.

Как и было обещано, в нем лежали пять купюр. Только зелененьких. Каждая по сто долларов. Он бережно пересчитал их, помял пальцами, снова сунул в конверт и спрятал его в кармане клетчатой рубахи.

Следующий «заказ» был ехать в Строгино. Не доезжая до моста, он почувствовал легкую дурноту. Губы пересохли, в носу щипало.

— Никак грипп меня достал, — с неудовольствием подумал водитель и потер зашелушившиеся губы пальцами правой руки. Тошнить стало еще сильнее. Яд, которым были пропитаны купюры из конверта, уже начинал действовать, окончательно же он достал его возле моста через канал на въезде в Строгино. Он потерял сознание и, сбивая жестяную ограду перед мостом, рухнул с обрыва вниз — в направлении теннисного закрытого корта у подножия моста и строящегося в нарушение всех законов природоохранной зоны у самой воды роскошного элитного комплекса жилых домов «Алые паруса».

Он был «шестеркой», а «шестерки» умирают первыми. Крепкие парни в форме ГИБДД были устойчивой преступной группировкой, и боссы не собирались их менять после каждого задания. Так что, получив на свои пейджеры очередные «вводные», они направились в другой конец Москвы на задание.

Задание вора в законе Морица (полученное им от полковника Зайцева) было ими почти выполнено.

Почти, потому что группе сотрудников ГИБДД, направлявшейся в сторону Химок, нужно было еще выполнить одну печальную операцию.

На хорошей скорости пройдя Химки, машина со знаками ГИБДД направилась в поселок Старбеево, где, посигналив и почти не снижая скорости, въехала в раскрытые ворота частной фабрики кормов для собак и кошек.

Владелец фабрики Муса Гоциев давно был под «крышей» Морица и беспрекословно выполнял все его задания.

По дороге полковнику Звереву сидевший рядом с водителем гибэдэдэшник, развернувшись, так врезал по шее, что дороги полковник почти не видел. А если бы и видел, это мало что ему бы дало. Еще до удара он понял, что этот раунд останется за полковником Зайцевым.

Его вялое тело вытащили из машины, когда ворота в усадьбу на улице имени Татьяны Мелехиной закрылись. Он упал, мало что соображая, на утрамбованную землю двора. И тут же получил страшной силы удар в основание черепа носком форменного тяжелого ботинка. При переломе основания черепа долго не живут. Полковник Зверев не был исключением.

Тело проволокли в подвал-гараж, где раздели, обувь и одежду сожгли в печи, деньги поделили, документы сохранили для отчета в тайнике в кирпичной кладке. Голое тело перенесли в соседнее помещение, где работали круглые сутки две гигантские мясорубки, перемалывавшие тела бездомных собак и кошек, лабораторных крыс, некондиционное мясо, забракованное на рынках Москвы, и прочую тухлятину. Фарш закатывался в консервные банки на трех автоматах, за которыми работали приезжие из Кишинева. В момент утилизации тела полковника Зверева рабочие обедали в стоявшем во дворе вагончике. И на первое и на второе у них были пельмени. Еще не потерявшее стройности тело 60-летнего, державшего режим офицера пропустили через одну из мясорубок, а полученный фарш, немного отличавшийся цветом от остального, закатали в банки, наклеили наклейки, извещавшие, что это любимая еда ваших барсиков и мурок, и сбросили в проволочный контейнер. Задача этой бригады была выполнена, за что уполномоченный Морицем Муса Гоциев тут же и рассчитался.

Однако всего не предусмотришь. Полковник Зайцев никак не мог предположить, что все его разговоры, команды на пейджеры, даже приказы, отдававшиеся кодами по телефону спутниковой связи, прослушиваются и его бывшими коллегами, и сотрудниками ОСО Генпрокуратуры, работавшими в этой операции в контакте.

В тот же день всю цепочку исполнителей задержали — одну группу за другой. Как ни странно, самые крепкие на вид парни из группировки Морица показания давали как пионеры — с готовностью и даже некоторой спешкой. Вышли и на самого Морица, который давно был под колпаком у Егора Патрикеева, поскольку все драгоценности, получаемые от грабежей и разбойных нападений, переправлял через «окно» на границе на Запад и давно сотрудничал с нелегальным филиалом холдинга «Диамант» в Гамбурге.

На утро в деревню Старбеево прибыла группа Мосгорпрокуратуры. Михаил Васильич Аверьянов, пермский следователь Митя Колычев, стажировавшийся в Москве, и помощник следователя Костя Вилков. Костя и нашел тайник с документами полковника Зверева. А Пал Палыч, класссный эксперт, сделал заборы массы из «созданных» накануне консервов, запросил — умный очень — из поликлиники ФСБ медкарту полковника в отставке Зверева, сравнил ДНК и однозначно доказал, что консервы, закатанные в фирме Мусы, — не что иное, как тело полковника КГБ в отставке, а вовсе не любимый корм для кошек и собак, помогающий им избегать дисбактериоза.

Что же касается полковника Зайцева, то, возможно, он, оставаясь под надежным колпаком российских спецслужб, и остался бы жить, но на завтра был назначен матч «Спартак» — «Арсенал», и Патрикеев не хотел рисковать. Однако Егор опоздал. Когда за полковником Зайцевым, проживавшим в отдельном номере на 10-м этаже «Националя», пришли, он все понял, открыл окно и скользнул в пустоту. Когда собровцы ворвались в номер, они еще успели увидеть его руки, цеплявшиеся за подоконник. И все.

— У него всегда были слабые руки, — сказал полковник ФСБ из-за плеча Егора.

"Начальнику управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности Генеральной прокуратуры РФ, Государственному советнику юстиции 2 кл. Харазову Ю.С.

7.12.2001. 18.250377-2000.

Спецдонесение.

7 декабря 2000 года примерно в 19 часов вечера г-н Кравченя Н.В., находясь в подъезде жилого дома по адресу: Москва, Большой Сыромятниковский переулок, д. 10, нанес гражданину Турции, игроку команды «Спартак» Раши Бакиру удары двумя ножами — «бабочка» и охотничьим, причинив последнему проникающее ранение брюшной полости, резаную рану шеи, ушной раковины и шок II степени. С данными повреждениями гр-н Раши Бакир был доставлен в реанимационное отделение ГКБ № 36 города Москвы. Г-н Кравченя Н.В. задержан непосредственно на месте совершения преступления, у него изъяты два ножа.

В тот же день Басманной межрайпрокуратурой города Москвы по данному факту возбуждено уголовное дело №250377 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Кравченя Никита Владимирович, 01.07.1980 г. р., уроженец города Лиды, ныне Республика Беларусь, проживающий по адресу: город Москва, Таллинская, 19, кор. 1, кв. 184, имевший среднее образование, студент 3 курса Экономического колледжа Академии социально-экономических наук, задержан в порядке ст. 122 УПК PCФCP 7 декабря 2000 года.