Чародей со страхом в голосе ответил:

— Наверно, это Терарн Гаштек. Он приходит каждую ночь, чтобы поиздеваться надо мной.

— Где стражник? — Резкий голос вождя варваров приближался. Наконец Терарн Гаштек вошел в шатер.— Это что такое? — Он увидел Элрика над чародеем. В глазах его возникли недоумение и настороженность,— Что ты здесь делаешь, чужеземец? И что случилось со стражником?

— Со стражником? Здесь не было никакого стражника. Я искал свой шатер и тут услышал крик этого пса. Вот я и вошел. Ну и мне, конечно, было любопытно посмотреть на великого чародея, облаченного в грязное тряпье и связанного.

Терарн Гаштек нахмурился.

— Если ты и дальше будешь проявлять подобное любопытство, мой друг, тебе придется увидеть, как выглядит твое собственное сердце. А теперь убирайся. Завтра утром мы выступаем.

Элрик притворился испуганным и выскользнул из шатра.

Одинокий воин в облачении официального гонца Карлаака гнал коня на юг. Конь перевалил за гребень холма, и всадник увидел впереди деревню. Он въехал в нее, погоняя коня, и крикнул первому встречному человеку:

— Скорее скажи мне, где найти Дивима Слорма и его им-ррирских наемников. Они здесь не появлялись?

— Они были здесь неделю назад. Направились отсюда к Ригнариому на границе Вилмира. Хотят предложить свои услуги вилмирскому претенденту.

— Они были конные или пешие?

— И те и другие.

— Спасибо, друг,— крикнул гонец и поскакал из деревни в направлении Ригнариома.

Гонец из Карлаака скакал сквозь ночь, скакал по свежим следам. По этой тропе прошло немалое войско. Он молился, чтобы это был Дивим Слорм и его имррирские воины.

В благоухающем городе-саде Карлааке воцарилось напряжение. Граждане ждали известий, однако ждать их пока было рано. Все теперь зависело от гонца и от Элрика. Если удача улыбнется только одному, горожан ждет гибель. Успеха должны добиться оба — и только оба.

Шум движения множества людей висел в воздухе дождливого утра. Терарн Гаштек злобным голосом поторапливал воинов.

Рабы разбирали шатры и складывали их в телеги. Терарн Гаштек прыгнул в седло, выдернул из земли свое боевое копье и дал шпоры коню, направляя его на запад. Следом за ним скакали его офицеры, среди которых были и Элрик с Мунгламом.

Элрик и Мунглам обсуждали на западном языке, как быть дальше. Вождь варваров ждал, что они наведут его на жирную добычу. Его дозоры удалялись от основного войска на значительные расстояния, так что провести их мимо какого-нибудь поселения было невозможно. Элрик и Мунглам находились в затруднительном положении: было бесчестно принести в жертву другой город, чтобы дать Карлааку еще несколько спокойных дней...

Некоторое время спустя два воина из дозора галопом подскакали к Терарну Гаштеку.

— Город, повелитель! Маленький — взять его можно будет без труда.

— Наконец-то. Что ж, проверим наши клинки и посмотрим, что за плоть у жителей Запада — легко ли ее пронзить мечом. А потом поищем добычу покрупнее.— Он повернулся к Элрику.— Ты знаешь этот город?

— Где он расположен? — хрипло спросил Элрик.

— В десяти миль отсюда на юго-запад,— ответил воин.

Хотя и понимая, что город обречен, Элрик все же испытал облегчение. Речь шла о Горджане.

— Я его знаю,— сказал он.

Кавим Седельщик, собиравшийся доставить свое новое изделие на окраинную ферму, увидел вдали всадников, чьи яркие шлемы неожиданно засверкали в лучах выглянувшего из-за туч солнца. Эти всадники, вне всяких сомнений, пришли из Плачущей пустоши. Кавим сразу же почувствовал угрозу в их неуклонном продвижении.

Кавим развернул коня и в страхе погнал его назад — в город Горджан.

Жирная грязь улицы расплывалась под копытами его коня, его высокий возбужденный крик проникал через закрытые окна:

— Разбойники идут! Разбойники!

Через четверть часа все знатные жители города собрались, чтобы решить, что им делать — бежать или сражаться. Старики советовали бежать. Те, кто помоложе, предпочитали остаться и попытаться отразить возможное нападение. Некоторые утверждали, что их город слишком беден и разбойники обойдут его стороной.

Горожане спорили и ссорились, а тем временем первая волна разбойников подступила к стенам города.

Поняв, что времени на споры больше нет, они поняли и еще одно: что обречены,— но все же бросились на стены, вооружившись чем попало.

Терарн Гаштек кричал варварам, месившим грязь под стенами Горджана:

— Не будем терять время на осаду. Тащите сюда колдуна!

Воины приволокли Дриниджа Бару. Терарн Гаштек вытащил из-под одежды маленького черно-белого кота и поднес к его горлу лезвие ножа.

— Начинай свое колдовство. Мне нужно, чтобы эти стены рухнули как можно скорее.

Чародей нахмурился, ища глазами Элрика, но альбинос отвел взгляд и развернул коня.

Чародей вытащил из поясной сумки горсть порошка и швырнул его в воздух. Сначала порошок превратился в газ, потом — в огненный шар, а затем в лицо — жуткое человеческое лицо, охваченное пламенем.

— Даг-Гадден Разрушитель,— нараспев проговорил Дринидж Бара,— ты блюдешь наш древний договор. Будешь ли ты мне подчиняться?

— Я должен, а потому буду. Приказывай, что я должен делать.

— Разрушить стены этого города и оставить жителей без защиты, как краба без панциря.

— Разрушать доставляет мне удовольствие, и я разрушу эти стены.— Лицо в кольце пламени стало пропадать, видоизменяться, оно завизжало, взмыло вверх и превратилось в цветущий алый полог, закрывший небо.

Потом этот полог накрыл город, и в тот же миг стены Горджана застонали, рухнули и исчезли.

Элрик ужаснулся — если Даг-Гадден окажется в Карлааке, город обречен.

Толпы торжествующих варваров бросились в беззащитный Горджан.

Элрик и Мунглам, избегавшие участия в бойне, ничем не могли помочь горожанам. Зрелище зверского кровопролития производило на них гнетущее впечатление. Они бросились в небольшой дом, который беснующиеся варвары пока не тронули. Внутри они нашли трех детей, которые испуганно жались к девочке постарше, державшей в слабеньких руках старую косу. Дрожа от страха, она приготовилась защищаться.

— Не трать попусту наше время, девочка,— сказал Элрик,— ты рискуешь жизнью. У этого дома есть чердак?

Она кивнула.

— Быстро забирайтесь туда. Мы вас защитим.

Они остались в доме, не желая видеть орущих варваров, которых обуяла жажда крови. Они слушали жуткие звуки резни и ощущали запах смерти и крови.