Катрин молчала, удивленная его появлением, словами и действиями.

– Здесь все еще жарко, – сказал он, устремив взор куда-то в листву, – а в Москве грозы каждый день. Того и гляди, деревню Гадюкино смоет.

Чуть отклонившись, смерил одобрительным взглядом ее стройную фигуру в длинной черной юбке и серенькой маечке.

– Великолепно выглядишь, – похвалил он. – Балтийский воздух тебе на пользу.

Катрин знала, что он не льстит. Она действительно выглядела отдохнувшей, умиротворенной и, чего душой кривить, не такой худой, а вернее сказать – тощей, как две недели назад. Ирина могла гордиться результатом своих трудов.

– Что это? – спросила она, увидев яркую коробку, лежащую рядом на скамейке.

– Барби-русалка, – усмехнулся он, – подарок.

– Кому?! – поразилась она.

– Малышке по имени Катя. Хотел передать лично в руки, но теперь вряд ли удастся. Нет времени.

– Я не понимаю, – прошептала она.

– Тебе и не нужно, – он покачал головой, – просто слушайся меня, и все будет хорошо. Он до тебя не доберется.

– Кто – он? – трепеща, спросила она, страшась услышать ответ.

– Твой поклонник, Катрин, – глаза его были грустны.

– Что ты несешь? – отшатнулась она. – Какой еще поклонник?

– Как какой? – он слегка пожал плечами. – Влюбленный в тебя без памяти. Что тебя удивляет? Ты давно знаешь, кто он.

– С чего ты взял! – она в страхе отодвинулась. – О ком ты говоришь?

Ее собеседник склонился к ней и прошептал на ухо, приподняв прядь волос:

– Его имя знают все. Следствие закончилось, и его вина доказана неопровержимо. И он взял твой след, как легавая собака…

– Не темни. Говори прямо. – Катрин стало дурно, и он обнял ее за плечи.

– Катрин, милая… Это Орлов. Он действительно свихнулся на тебе. Поверь, мне так жаль… мне бы так хотелось, чтоб это был не он. Катрин… – он едва успел подхватить ее, когда она стала сползать со скамейки.

Вот и все. Остальное – ерунда. Он поднял ее на руки и нырнул в густые заросли. Его машина стояла на соседней аллее. Въезд на территорию запрещен, но какие только проблемы не решает купюра в пятьсот рублей в провинциальном городе!.. Он уложил Катрин в багажник, заранее застеленный чистым одеялом, головой на заботливо приготовленную подушку и прикрыл ее легким покрывалом. Полминуты заняло, чтобы сделать ей инъекцию морфина. Теперь Катрин долго не проснется. Спи, милая.

Катрин пришла в себя в незнакомой комнате, в которой царил полумрак, и очертания мебели были неясны. Она ощущала на себе нежную прохладу шелка, но запах от него – теплого сандала и коньяка – исходил чужой, не незнакомый, но чужой. И, видимо, именно обладатель этого запаха укрыл ее простыней, а перед этим раздел – кроме шелковой рубашки на ней ничего не было. Катрин чувствовала себя скверно – невыносимая тяжесть сдавливала виски, стены то и дело начинали вращаться вокруг нее. В комнате Катрин находилась одна, но из-за неплотно прикрытой двери доносились звуки – кто-то ходил там, стучал деревянными дверцами шкафов, доставая посуду, размешивал ложечкой сахар.

Дверь распахнулась, и на пороге возник мужской силуэт.

– Катрин, – негромко позвал он. – Ну, как ты?

Он подошел и сел на кровать. Катрин инстинктивно отодвинулась. Теперь она смогла разглядеть на его лице мягкую обезоруживающую улыбку.

– Где я? – спросила она и еле сдержалась, чтобы не застонать – каждое слово отдавалось в висках ударами молота.

– У меня, – он взял ее за ладонь. Она была настолько слаба, что не смогла отнять руку.

– Не бойся, – он погладил ее пальцы. – Ты в полной безопасности. Он не найдет тебя здесь.

– Он… арестован? – Катрин пришлось собрать остатки сил, чтобы задать этот вопрос.

– Даже не знаю, как тебе об этом сказать… К сожалению, ему удалось скрыться. Его ищут, но пока безрезультатно. Поэтому тебе лучше всего оставаться здесь.

– А Серж? Он в курсе?

– Он-то меня и послал. Откуда, ты думаешь, я узнал, где тебя искать?

– Ах да, – тихо откликнулась она. – А почему он сам не приехал?

– Он боится, что Орлов следит за каждым его шагом, – он снова погладил ее пальцы.

– Сколько сейчас времени? – спросила она.

– Два, – он бросил беглый взгляд на часы.

– Боже мой! – Катрин бросило в жар, – я так долго спала! Там Ира с ума сходит. Мне надо позвонить.

– Увы! – Он развел руками. – Мобильники наши сдохли – и твой, и мой. Я зарядку в Москве забыл – в такой спешке собирался. А здесь стационарным телефоном еще не обзавелся.

– Значит, мне надо ехать! – Катрин сделала попытку приподняться, но перед глазами все снова поплыло. Она откинулась на подушку в изнеможении, покрывшись испариной.

– Ты не можешь никуда ехать, – он бережно вытер платком пот с ее лба. – У меня есть телефон твоих друзей, я выйду и позвоню им из автомата. А ты спи. Вот, выпей таблетку. Она снимет приступы дурноты. Не бойся – это всего лишь витаминка.

Катрин осознала, что послушно глотает таблетку. «Почему он послал именно тебя?» – прошептала она, но, проваливаясь в забытье, ответ услышать не успела. Когда он понял, что она не слышит его, то уверенным движением перехватил ее руку резиновым жгутом и, нащупав вену, ввел еще одну дозу морфина. Пусть спит – пока. Пока он еще не решил, что ему делать дальше. Прошло уже больше шести часов, как Катрин упала в обморок в Летнем саду.

Он не сводил глаз со спящей Катрин. Пора на что-то решаться. Он может взять ее в любую минуту, и она будет бессильна сопротивляться. Но потом – все, что ему останется – убить. Тот ли это итог, к которому он стремился, которого добивался долгие годы? Катрин – живая, любящая, теплая – вот о чем он мечтал, скрученный выматывающей тоской по ней. Теперь узнав, что ее любовник – маньяк, она инстинктивно потянется за защитой к тому, за кем сможет спрятаться, и кто оградит ее от смертельной опасности. Но он ли тот человек, к кому Катрин качнет не знающий милосердия случай?

Он не замечал, как текло время… Без аппетита что-то пожевал и вскоре стал посматривать на часы – действие наркотика должно кончиться. И что потом? Больше морфин вводить нельзя – иначе она станет наркоманкой. Ему придется проявить твердость и не оставить Катрин ни малейшего шанса оказать ему сопротивление. Да какое, к черту, сопротивление? Она еле дышит! Не стоило травить ее морфином – ведь совершенно очевидно – Катрин обрадовалась, увидев его. Означало ли это шанс для него? Если она откликнется на его любовь – следующей инъекции не понадобится… А если нет? Сколько она протянет под такими дозами? Выдержит ли ее сердце, истерзанное Орловым и свехдозами морфина? Он почувствовал – ему не хватает музыки… Что подойдет к случаю?.. Он протянул руку и постучал по клавишам лэптопа.