Осада города римлянами

Там сказано, что жители двух деревень страдают от тех поборов, что вершат у них воины и власть имущие из числа горожан и цезарианцы. Они отбирают даже тех волов, на коих местные крестьяне пашут, и вообще всё ценное из того, что им принадлежит. Жители, отчаявшись, дважды обращались к императору с жалобой на несправедливые поборы. Администрация императора ограничилась отпиской, хотя и приказала наместнику расследовать дело и принять должные меры. Однако всё осталось по-прежнему, и общинники оказались в положении, когда «деревне приходится платить то, что с нее не причитается… а урожай погибает и земля пустует…» Или же вот жители из другого императорского имения, в Лидии, обращаются к императору с такой просьбой: «Мы просим тебя, о божественнейший из всех императоров, обратить внимание на страдания крестьянства из-за тех трудностей, которые нам чинят сборщики налогов… Из-за них мы не можем обрабатывать свои участки земли, выплачивать налоги и повинности». Доведенные до отчаяния, общинники угрожают крайней мерой. Они заявляют, что покинут очаги и могилы предков и переселятся на земли частных владельцев, которых сборщики налогов якобы больше щадят, чем жителей императорских поместий. Как видим, положение всех крестьян, в том числе императорских, становилось все более тяжелым по мере того, как империя вступала в полосу заката (III в. н. э.). Их грабили все, кому не лень, помимо налогов и литургий собирая значительные суммы денег вообще без правил.

Императоры и полководцы когда-то отличались строгостью и скромностью. Но шли годы. Менялись нравы и установки знати. Каждый новый цезарь мечтал выделиться, перещеголять предшественника. Вожди становились жертвами их собственной чудовищой алчности. Так, Домициан, желая обогатиться любым способом, захватывал имущество живых и мертвых. В итоге все его правление вылилось в разнузданный террор. Он отбросил прочь весь республиканский декор принципата. Люди при нем гибли, как мухи. Он «стал именовать себя господином и богом и сделался гонителем и палачом всех добропорядочных людей». При этом Домициан позволял, по словам Светония, ставить ему статуи в Капитолии «только из золота и серебра и притом определенного веса». Один из авторов, писавший о его колоссальной статуе у римского Форума, правда, изумляется этому обстоятельству и говорит, что, возможно, это распоряжение относилось лишь к статуям именно в Капитолии, а не в других местах. Ведь использование благородных металлов в качестве материала для уличной статуи больших размеров было бы таким самодурством, перед которым «отступил бы сам Домициан». Конец императора Домициана был обычен для Рима: убили его после 14 лет правления, и народ к гибели остался совершенно безучастен.

Перемеривание зерна чиновниками. Остия

В-пятых, нельзя обойти молчанием и губительное воздействие бюрократии. С расширением границ Империи возникла нужда защищать эти пространства и управлять ими. На это, конечно же, нужны были громадные деньги. Возникла новая бюрократия – прожорливая, циничная, беспринципная. Она поглощала огромные суммы – и 120 000 серебряных талантов, привезенных Сципионом из Африки, и ежегодную контрибуцию в 200 талантов, что обязался выплачивать в течение 50 лет побежденный Карфаген, и прочие доходы. Чтобы вести новые войны и управлять этим аппаратом, понадобились наемные управленцы. Возник особый класс откупщиков и поставщиков. Он был проводником духа торговли, роскоши, зрелищ и спекуляций. Цезари передавали власть, как тогда говорили, «частным спекуляторам». В обществе усиливалось социальное расслоение. Рим превращался во всемирного разбойника. Г. Финлей писал: «До Августа римляне содержали свои войска посредством захвата и траты капитала, в течение веков накопленного всеми нациями в мире. Они опустошали казны всех стран и царей. Во время своего похода на Рим Юлий Цезарь издержал ту часть капитала, которая хранилась в сундуках республики. Когда же этот источник богатства иссяк, Август вынужден был искать регулярных доходов для содержания армиии, и «в те дни вышло от кесаря Августа повеление произвести перепись по всей земле»». И действительно, во всей империи тогда провели перепись. Был определен и поземельный налог, соответственно ежегодному доходу со всякого рода имущества. Кроме того, был назначен еще и поголовный налог на тех жителей провинций, которые не подлежали поземельному налогу.

В-шестых, там, где доходы богачей в сотни и тысячи раз превосходят жалкие крохи бедняков, обычных граждан, социальная катастрофа неизбежна, несмотря даже на внешние признаки великолепия… Историки подчеркивают расширение бездны между простыми гражданами и элитой Рима. Народ жил скромно, более чем скромно. Во времена Цицерона поденщик зарабатывал 3 сестерция в день. На эту сумму он мог, правда, приобрести главный продукт своего питания – пшеницу на 4–6 дней. Но надо сравнить его доходы с состоянием богачей. Дом трибуна Клодия стоил почти 15 млн сестерций (более 1 млн царских рублей). Хвалился своим состоянием Цецилий Юкунд, откупщик с наглой физиономией.

Цецилий Юкунд. Откупщик. Помпеи. I в. н.э.

Еще богаче были Красс и Лукулл (в моду вошло выражение «Лукуллов пир»). Обед, данный Лукуллом двум своим гостям – Помпею и Цицерону, последний оценил в 14 тысяч рублей. Одни имения Красса оценивались в 16 млн рублей. Имущество Плиния тогда оценивалось в 32 млн сестерций, т. е. в 2,25 млн рублей. Даже Цицерон, вовсе не считавшийся богачом, владел недвижимостью в городе и деревне на сумму в 230 тысяч царских рублей, да еще по наследству ему досталось 1,3 млн рублей того же достоинства. Хотя Август и говорил, что он передал государство из его власти «под контроль сената и римского народа», то были абсолютно пустые слова. В действительности власть стала переходить под контроль капиталистов и сенатской знати. Концентрация капитала росла. Вспомним и полные горечи слова Горация: «Не то заповедали нам Ромул и Катон суровый, – предки другой нам пример давали. Скромны были доходы у каждого, но умножалась общая собственность». Патриархальный Рим исчез. Надо ли удивляться, что в конце концов «великий Рим» пал и был разграблен?!

Правда, упомянутый Лукулл из древне-римского рода Лициниев (117—56 гг. до н. э.) был интересной личностью. Он являлся проквестором, эдилом и претором, служа полководцем при Сулле, разгромившим войска царя Понта Митридата VI и войска армянского царя Тиграна II. Это был высокообразованный человек, не чуждый занятиям историей и философией, поэзией и языками (какая-то история Марсийской войны была им написана на греческом). Он отличился не только во многих битвах, но и оставил заметный след в государственной деятельности. Так, он дал законы киренцам, город которых находился из-за постоянных смут в тяжелом положении, крепко прижал влиятельных откупщиков налогов в Азии.

Банкир-ростовщик. Рельеф из Паннонии