Портрет Марка Аврелия

В таких случаях говорят: «Как в воду глядел»… Обратимся к свидетельствам опять же Аммиана Марцеллина, жившего в IV в. н. э., этого последнего великого историка Рима… Пред нами живо предстает картина того, что к тому времени являла собой Римская империя. Нельзя не признать, пишет А. Марцеллин, что большая часть придворного штата являлась питомником всяких пороков, так что они заражали государство дурными страстями, раздражая многих более примером, чем безнаказанностью преступлений. Одни из них промышляли грабежом языческих храмов и, вынюхивая каждый случай, где можно было попользоваться чем-нибудь, поднялись из крайней бедности до колоссальных богатств. Усвоив привычку захватывать чужое, они не знали меры в дарениях, грабежах, воровстве и расточении. Здесь тогда зародились: распущенная жизнь, клятвопреступления, равнодушие к мнению общества и то, что бессмысленная спесь осквернила позорным корыстолюбием… Отсюда произрастало пошлое и дикое обжорство (знати) во время пиров, а вместо победных триумфов явились застольные торжества, распространение шелка, расширение ткацкого ремесла, особая забота о кухне. Под роскошные дома занимались все более широкие пространства (земли). К этим мерзостям присоединились и нарушения воинской дисциплины. Вместо боевого клича солдат теперь охотнее распевал развратные песенки. Постелью для воина служили не камни, как прежде, но пуховики и складные кровати. Солдаты разыскивали кубки более тяжелые, чем их мечи. Им казалось теперь уже постыдным пить из глиняной посуды. Ну а жить желали только в мраморных дворцах… В древней истории написано, что спартанский воин был строго наказан за то, что во время похода его видели под крышей. Да, в былые времена римская армия была дисциплинированной и четко следовала разумным правилам поведения даже на войне (вещи совершенно неразумной). Макиавелли отмечал, что римляне («наши учителя в военном искусстве») ранее всю свою добычу и дань сносили строго в одно место. Все дрались ради победы, а не ради грабежа. Никто не смел покинуть свой легион. И даже консул отдавал огромные сокровища казне, в результате чего обогащалось государство, каждый получал ему положенное, из этих сумм выделяли средства больным и раненым.

Центурион и преторианец

Со временем вся эта система рухнула, ибо каждый заботился только о себе… Солдаты Рима позволяли себе наглые грабежи даже в отношении их сограждан, проявляя перед неприятелем постыдную трусость и бессилие. Они в праздности обогащались самыми различными путями. В противоположность недавнему прошлому, они научились самым точным образом распознать качества золота и драгоценных камней. Хотя всем известен случай, когда при цезаре Максимиане однажды был разграблен укрепленный лагерь персидского царя. Один простой солдат нашел там парфянский мешок с жемчугом. То ли по неведению, то ли из равнодушия, он выбросил жемчуг и пошел прочь, довольный кожей мешка. Разлагалась верхушка Рима, разлагалась и армия, став прибежищем циничных, алчных и грубых вояк. Император Север советовал сыновьям следовать одному правилу: «…Живите дружно, обогащайте солдат и не обращайте внимания на остальных». Консулы, проконсулы, преторы делали все или почти все, что им заблагорассудится. Девизом императорского Рима стало: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись».

Какое там «гражданское общество», какие там «законы»! Гуго Гроций писал, что в своде римского права проводилось разделение незыблемого права, с одной стороны, на общее для животных и человека, которое в более тесном смысле слова называется естественным правом, и, с другой стороны, на свойственное исключительно людям, зачастую называемое «правом народов». Разделение это, отметил он, «не имеет почти никакого значения». Это – правда. Но не потому, что лишь человеку дано руководствоваться общими началами, и не потому, что мы по своей природе, как уверял Плутарх в жизнеописании Катона Старшего, «соблюдаем законы и справедливость лишь в отношении с людьми». Люди по отношению к другим людям вели и ведут себя зачастую хуже, чем звери по отношению к зверям. Лактанций пишет: животные вредят другим существам из-за чувства самосохранения или в силу отсутствия разума. У них есть хотя бы оправдание. Поэтому, глядя на отвратительные и кровожадные забавы Рима, мы скорее в диких хищниках готовы увидеть следы разумности и справедливости. Да о чем говорить, если императорский институт стал все больше походить на загон, где и императоров резали, кололи, как скот на овцебойне. На протяжении 120 дней однажды даже было свергнуто и убито пять императоров. Скотобойня.

Портрет римского сенатора

Что такое власть камарильи – наиболее наглядно и продемонстрировал Рим… Сенат разросся и превратился «в безобразную и беспорядочную толпу – в нем было больше тысячи членов и среди них люди самые недостойные, принятые после смерти Цезаря по знакомству или за взятку». В народе их называли «замогильными» сенаторами». Так сенат вернулся к прежней численности. Эта чиновная рать заботилась лишь о деньгах, своем благополучии. Марциал писал:

Обратимся к событиям конца II в. н. э. и сделаем еще одну зарисовку. Скажем, вот к власти пришел император Пертинакс. Сын вольноотпущенника, он вроде был так близок к простому народу, что дальше некуда. Прогрессивный политик. Выдвинулся Пертинакс во время Парфянской войны и своей карьерой был обязан исключительно служебному рвению. Храбрый и умелый солдат, он был легатом, императорским наместником, проконсулом и вторым консулом вместе с Коммодом. Кстати, и к власти он не рвался, потому что был богат и занимался ростовщичеством, что не к лицу солдату. Но рим-ская армия к тому времени стала уже другой.

Мост Святого Ангела

Начинал он свое правление достойно. Пертинакс разрешил всем в Италии и в других странах занимать невозделанные, необработанные земли, хотя бы они и были собственностью императора. Возделывавший землю становился хозяином. Мало того, даровал тем, кто работал на земле, на 10 лет освобождение от всех податей и вечное владение. Он запретил обозначать его именем императорские владения, сказав, что те являются не частной собственностью царя, а общей народной собственностью Римской державы. Вообще при нем установились свободные порядки. Он сурово карал доносчиков. В обхождении с людьми был скромным и любил равенство. Даже своего сына он не ввел в императорский дворец. Тот оставался в отеческом доме и посещал обыкновенные школы и гимнасии для частных лиц, где все делал наравне с остальными, не выставляя свою значимость. Он отказался от предоставления жене звания Августы (хотя и был назван «отцом отечества»), приструнил преторианцев, установил в их рядах жесткую дисциплину. Тем это не нравилось, они стали роптать. Если Коммод во всем потворствовал им, то Пертинакс держал всех в жесткой узде и не позволял своевольничать. Поэт Ювенал писал о том, как мог распоясаться римский вояка: