Неожиданно пришла весть, что целый отряд наемников промышленников пообещал добровольно покинуть страну, если их беспрепятственно выпустят из города. Я согласился, но потребовал, чтобы они сдали оружие.

Нам не нужны были лишние жертвы. Поэтому я спокойно позволил наемникам уйти восвояси. Прежде чем в Союзе промышленников успели что-то понять, и все остальные отряды покинули свои позиции и отступили.

Это стало полной неожиданностью и для меня. Прежде чем я успел что-то сделать и вмешаться, с Союзом промышленников все было покончено. Даже не подготовленные отряды рабочих, а просто наспех собранные и вооруженные днем ополченцы ворвались в штаб промышленников и устроили резню.

Мы вихрем пронеслись по улицам, на которых еще шли схватки с отказавшимися сдаваться сторонниками промышленников, и осадили лошадей только у здания Союза. Там уже делать было нечего. Крыша и верхние этажи были охвачены огнем. Тела железных, нефтяных, оружейных и угольных магнатов валялись на окровавленном снегу.

Чарльза Левингстона опознали только по словам рабочих и приметному кольцу на пальце. Прикладами его голову превратили в месиво костей и мозга. Это сделали его собственные рабочие.

Часть членов Союза и их семьи укрывались в другом здании, но их ждала еще более печальная участь. На них напали даже не рабочие, а банда не то анархистов, не то просто мародеров. Злая ирония судьбы была в том, что собравшиеся править миром люди не смогли защитить даже свои семьи.

К счастью для них, об этом узнал я. Мы ворвались как раз вовремя, чтобы спасти немногих женщин и детей. Люди Серрано не церемонились с мародерами и быстро очистили все здание.

А мы с Тирионом как нельзя вовремя ворвались в комнату Катерины Левингстон. Моя старая подруга закрывала собой чьих-то детей, ее собственные были в деревне, и сжимала в руке короткий кинжал. А к ней медленно подходили трое типичных жителей Нижнего города.

– Да ты не рыпайся! А то, курва, хуже будет!

Они резко обернулись к нам, но ничего сделать не успели. Тирион прыгнул вперед и двумя ударами убил двоих бандитов. Я выстрелил в третьего из револьвера.

Катерина выронила нож и на подгибающихся ногах опустилась на стул.

– Маэл… спасибо…

– Я предупреждал тебя, – сухо ответил я.

– Маэл, ты не знаешь, что с Чарльзом?

– Он убит, – лаконично сказал я и, увидев, как она побледнела, добавил: – Я не буду тебе врать, что попадись он мне, я бы сохранил ему жизнь. Но тем не менее твоего мужа убил не я и даже не мои люди.

Сомневаюсь, что она поняла сейчас, что я сказал. Катерина молча сидела на стуле, с отсутствующим выражением глаз глядя перед собой. Я постоял перед ней, но, так и не найдя нужных слов, вышел из комнаты.

Сильфы доложили мне, что в Ассамблее дворян начался бой. Шансов у небольшого отряда Доминика и Малькольма было немного, так что я решил пробиваться им на помощь.

– За императора! – прорычал здоровый капитан.

Его горцы ответили дружным ревом. Барабанщик и волынщик начали играть марш. Под звуки жуткой музыки солдаты бросились в атаку. Засевшие на баррикаде драгуны встретили их шквальным огнем, но горцев это не остановило.

Шеала и Арья дружно ударили по баррикаде. Огненный вихрь разметал укрепления, магия смерти убила пулеметчиков. С победным ревом горцы врезались в толпу ошарашенных дворян и смяли их в жестокой рукопашной схватке.

Звуки выстрелов, лязг оружия и крики людей почти заглушили непривычную музыку, но ее ритм все равно вел солдат.

– За мной! – крикнул я, бросаясь в атаку.

Барабанщик и волынщик сыграли несколько других мелодий, и горцы заученным движением расступились в стороны. Мы пронеслись между ними и помчались дальше, к Ассамблее.

На этой улице отрядов противника практически не было. Только у здания Ассамблеи стоял отряд гусар. Командовал ими Нар Хелгар.

Когда я об этом сказал, Тирион зло сплюнул, Генри выругался, а Джон только тяжело вздохнул. Энрико и Шеала ничего не поняли – они и не могли понять.

– Кто это такой? – спросил Энрико.

– Три года назад мы вместе сражались и сидели у одного костра, – тяжело произнес Тирион. – Мы вместе шли на штурм про́клятого храма.

Когда мы добрались до места, там уже вовсю шел бой. Гусары Хелгара дрались с морскими офицерами Малькольма и дворянами Доминика. Мы с криком «За императора!» врезались в беспорядочную свалку.

Лица некоторых гусар мне казались смутно знакомыми. Таких, к счастью, было немного. Я надеялся, что большинство тех, кто был тогда со мной, уже закончили службу.

Вместе мы смяли гусар и оттеснили их от Ассамблеи. Внутрь здания уже ворвались наши бойцы. А я попытался остановить бой здесь и предложил гусарам сдачу.

– Вот так встреча, Маэл, – весело крикнул Нар Хелгар. – Предлагать выпить не буду.

– Нар! Сложи оружие, и клянусь тебе, никто их твоих людей не пострадает!

– А еще что предложишь?!

– Нар! За что ты сейчас сражаешься?! За то, чтобы они, – я махнул рукой за спину, – рвали на части нашу страну?! Мы же вместе шли в бой! Вместе воевали за империю! За нашу страну! А сейчас ты на чьей стороне?!

– А ты на чьей стороне?! На ком держится эта страна? На нас, на дворянах! Хватит власти одного человека! Хватит! Или ты не видишь, куда твой император завел страну?! Чернь на улицах требует равных с нами прав. Равных с нами прав, Маэл! А они проливали кровь? Они дрались с демонами в пустыне? Они сделали хоть что-нибудь для страны?!

– Да они просто есть хотят! Нар, в Райхене люди с голода умирают – это ли не позор для нас, для дворян?! Кто у тебя что забирать собрался?! Это у них привилегии отнял император! А ты готов убивать свой народ ради их денег и амбиций! Опомнись, Хелгар!

– Это ты опомнись, Цепной Пес! Почему ты против нас? Ты же был одним из нас?! Ты сидел в Ассамблее! А теперь служишь тирану и толпе быдла?!

– Император – тиран?! – взорвался я. – Да открой ты наконец свои глаза, идиот! Дворяне – не весь народ империи! Крестьяне и рабочие не меньше вас хотят жить нормальной жизнью! Они и есть народ, а вы их слуги! Вы их защитники, но не наоборот! Я был членом Ассамблеи и поэтому лучше тебя понимаю, кто там сидит. Поверь! Не стоят они, чтобы за них умирали твои ребята! Не стоят они ваших жизней!

– А это уж нам решать!

Я замолчал. Мы стояли на разных баррикадах. У каждого была своя правда.

– Ты не оставляешь мне выбора…

– Выбор есть всегда!

Да, есть, и я уже сделал его давно. Переговоры закончились, и бой вспыхнул с новой силой. Гусары вихрем налетели на нас, пытаясь прорваться в Ассамблею.

– Огонь! – скомандовал я.

Мои бойцы, уже засевшие среди колонн, украшавших фасад здания, открыли стрельбу. Гусары прорвались через строй дворянского ополчения, но тут их встретили люди Серрано. Опомнившиеся ополченцы навалились на гвардейцев с новой силой.