начал подъём по лестнице. Двигаться было трудно, и капитан при всей своей ловкости мог запросто стать мишенью.

На следующем этаже выскочил штурмовик. Из-под шлема, похожего на свиное рыло, вырвались странные шипящие звуки — специальное устройство закодировало речь солдата для посторонних. Красные глаза имперца ярко светились в темноте.

Элитный боец навёл автомат и открыл огонь. Пиксель прыгнул вниз, увлекая за собой товарища — туда, откуда они пришли. Корсар перекувырнулся и легко встал на ноги, а вот Карлу повезло меньше — без опоры он рухнул на плитку и зашипел от боли. Штурмовик быстро спустился по лестнице — но Пиксель был готов его встретить и выстрелил несколько раз в голову. Патроны пробили красные линзы, и кровь с мозгами запачкала серые стены.

— Извини, иначе не получилось, — Пиксель снова помог другу встать.

— Ничего, — отмахнулся Птитс. — Я всё понимаю.

— А где твои голограммы? — поинтересовался корсар. — Иллюзии там, чтобы по нам не били?

Карл приспустил рукав и изучил устройство на запястье. Внутри пряталось одно из лезвий, а снаружи зеленел экран.

— Заряда не хватит, да и такое надо планировать, — тряхнул волосами Птитс.

— Вот змей! — выругался Пиксель. — Всё равно прорвёмся.

Карл улыбнулся корсару так, словно ничего за два года не произошло. Капитан снова подхватил Птитса одной рукой, второй держа пистолет. Вместе они снова поднимались по лестнице, внимательно глядя наверх.

На клетку выбежал ещё один штурмовик с автоматом. Корсар выстрелил ему в руку, а затем — в лоб. И с Птитсом добрался до следующего этажа. Карл открыл болтавшуюся дверь, а за ней оказался имперский солдат в белой зимней форме. Пиксель уже навёл пистолет, но вдруг боец свалился замертво.

— Неплохо, — сказал капитан, глядя на окровавленное лезвие, которое вылезло из-под рукава Карла.

С помощью Пикселя Птитс доковылял до лестницы за дверью. Через несколько ступенек перед друзьями возникла ещё одна дверь, установленная под углом. Вдвоём они распахнули створки, и в лица подул холодный ветер.

Они находились на плоской крыше завода. Ровный железобетон сильно присыпало снегом, из-под которого тянулись вверх трубы. Рядом была самая большая из них — кирпичная громадина диаметром пять метров. Далеко внизу зеленели хвойные леса и чернела вода озера Тартарус, над которой парили имперские ховертанки, а чуть в стороне догорали руины городка. Ветер усилился, началась метель — навстречу Пикселю и Карлу летели хлопья снега.

— Антимон, ты слышишь меня? — корсар пытался перекричать завывания ветра. — Мы на крыше, у большой трубы! Лети!

— Скоро буду, кэп! — отозвался лекарь.

Откуда-то снизу раздался шум двигателей. Расправив крылья, напротив беглецов выросла белая тартана. Транспортник, который в космосе не казался чем-то серьёзным, для двух слабо вооружённых людей представлял нешуточную опасность. Рулевой за синим стеклом кабины навёл сдвоенный пулемёт, и Карл толкнул Пикселя вправо, к трубе. Свалившись в снег, капитан поднялся и спрятался за толстыми слоями кирпича.

— Что ж, теперь мы в расчёте, — заключил корсар.

На крышу выбежали имперские солдаты в белом. Пиксель подстрелил одного из них, но другие начали палить из автоматов. К счастью, на такой дистанции, да и посреди метели попасть им было сложно. Но они приближались, и до прибытия Антимона беглецы могли только подняться ещё выше.

— Справишься? — Пиксель указал на вертикальную лестницу.

— Конечно. Обижаешь, — ответил Карл.

Корсар пропустил Птитса вперёд, а затем и сам полез по трубе. Металл был холодным и ржавым, и лестница могла в любой момент обвалиться под весом двух человек. Но Пиксель не стал думать о худшем и последовал за другом на узкую площадку, кольцом окружившую трубу. Металлическая решётка, на которую ступили сапоги корсара, тоже проржавела и, похоже, слегка просела от тяжести. А до земли были многие, многие метры. Высокие ели казались совсем маленькими, а пробитая имперцами линия обороны — игрушечной. Падать оттуда очень не хотелось…

— Даже муки ада не искупят содеянное вами, мерзкие предатели! — над заводом пророкотал голос Ефросиньи Прониной.

Пиксель оглянулся и увидел, что тартана охранителей зависла прямо напротив них с Карлом.

— В укрытие! — проорал капитан.

Гремя ногами, он обогнул трубу и спрятался за ней. Раненый Птитс был не таким проворным и чуть отстал, осторожно хватаясь за кирпичи. Свет прожекторов подсветил трубу в надвигающихся сумерках, и тартана открыла огонь из пулемётов. Шквал патронов пробил металлическую площадку и превратил верхний слой кирпича в облака пыли. Решётка под ногами Карла съехала вниз по диагонали, и он не упал только потому, что крепко вцепился в ограждение.

— Стой! — Пиксель кинулся к Птитсу.

Он не мог бросить там Карла, ведь иначе всё случившееся не имело смысла.

— Транспорт заказывали? — послышался голос из коммуникатора.

Свет прожекторов закрыла спасительная тень. К трубе подлетела другая тартана — стандартная и бескрылая. Она начала стрелять по челноку Прониной из носовой кулеврины, и в белоснежной броне образовались вмятины. Транспортник Охранительного Бюро не мог ответить тем же — его вооружение предназначалось для борьбы с пехотой и разгона демонстраций и не могло причинить вред трансатмосферной технике.

Корсарская тартана реяла в воздухе напротив Карла и Пикселя, которые спрятались за её серым омнистальным бортом. Очерченный красным стыковочный шлюз раскрылся, и оттуда выехал ровный металлический трап.

— Сюда, живо! — позвал Антимон. — А это ещё кто?

Пиксель спрыгнул на трап, а ржавая площадка за спиной капитана совсем раскрошилась. Скошенная секция, за которую держался Карл, устремилась к земле, но Птитса подхватил корсар. Вместе они нырнули внутрь, и шлюз захлопнулся.

Пиксель рухнул в свободное кресло за кабиной рулевого. По остальному салону равномерно расселись корсары — те, кто выжил в битве за завод. Тартана постепенно набирала высоту, отдаляясь от заснеженной фабрики. Она пролетела над железной дорогой, которая после ветки, ведущей к предприятию, тянулась дальше, утопая в снегах. За лобовым стеклом непрерывно падали белые хлопья.

— Привет, Антимон, — улыбнулся Карл, садясь рядом с капитаном. — Помнишь меня?

Он пристегнул ремни безопасности.

— О Император… — отшатнулся врач. — Птитс… Ты жив и ты… Одержимый?

Другие корсары смотрели на Карла с недоумением, а некоторые схватились за ножны и кобуры.

— Успокойтесь, — привстал Пиксель. — Он с нами.

— Ну ладно, — недоверчиво ответил кто-то из команды.

Кроме врача, все они были наняты после битвы за Зекарис и не знали, кто такой Карл Птитс.

— И как