Травник недовольно вздыхал и собирал все более сложные составы. Уговаривал больше отдыхать и оставаться в тени. Сетовал, что северянке носить ребенка летом, да еще в южной жаре — вдвойне тяжело. Просил не грустить и не огорчаться…

К середине лета Эдда измаялась вконец. Ночами, в багряном сиянии Ролла, сознание то и дело мутилось, в глазах темнело. Дни донимали зноем. О том, чтобы уехать, она уже и не помышляла. Однако на грозящую бедой тропу смотрела часто и внимательно. Сил на побег нет, но сестру Тахара надо успеть отослать хоть куда, лишь бы подальше. Зачем губить ее, ни в чем не повинную?

Цепочку конников Эдда заприметила издали, когда они спускались еще от первой развилки троп. Тихо позвала сестру мужа и попросила тотчас отправиться за подмогой к травнику. Выглядела при этом Эдда, судя по всему, на редкость плохо: девушка молча кивнула, поставила возле кровати прохладное питье, добытое из погреба, и побежала короткой тропой.

Трава в ночи выглядела алой, ветерок гнал волны теней, сменяющиеся бликами багрового света. Сознание едва справлялось с этим непрестанным движением жесткого и яркого сияния Ролла. Но Эдда старалась не провалиться в небытие. И неотрывно смотрела в узкую щель шторок. Следила за приближением группы верховых. Вот одолели последний подъем и появились на гребне холма. Уже без труда удается разобрать гербы грифа на конских чепраках. А теперь и лицо управляющего, при этом освещении больше похожее на демоническую морду твари, испившей крови.

— Шарль, как же мне одной, без вас с матушкой Ариной, страшно, — всхлипнула Эдда. — Вы умели отвести ему глаза, только вы. И меня жалели… Я ведь знаю: он и прежде меня замечал. Дважды.

В первый раз за лето она решилась произнести имя названого брата. Просить о помощи не просила, нет. Скорее уж прощалась. И с ним, и заодно с мужем. Еще вчера сестра Тахара сказала: в замке грифа неспокойно. Возможно, демоны уже пришли, и там знают новости… Гриф наверняка уехал в столицу. С его отбытием и настало время исполнения мести.

Звук копыт стих возле низенькой ограды. Уверенные шаги смяли траву во дворе. Скрипнула дверь, пропуская шагнувшего в дом без стука. А зачем предупреждать хозяев, если не в гости идешь?

В полумраке занавешенных достаточно плотно окошек — одно так и осталось приоткрыто, для наблюдения — управляющий грифа выглядел все тем же упырем. Криво усмехнулся, по-хозяйски сел на скамью. Вытянул ноги, изучил свои сапоги, не спеша начинать разговор. Еще бы, все в его власти…

— Знаешь, сколько мне пришлось отдать золота твоей родне, чтобы замять скандал? — спросил он наконец. И сам ответил: — Тебе столько не приходилось в руках держать. Хотя… не все измеряется деньгами, как утверждает новый маэстро. Вот как раз твой долг, маленькая северная дрянь, я намерен получить в иной форме. Медленно и со вкусом. Ты с зимы ждала этого часа, уже приятно.

Мужчина довольно дрогнул уголками губ. Хлопнул ладонью по бедру, и в комнату шагнули еще двое в камзолах стражи замка.

— Сперва я тебе все расскажу, — негромко пообещал управляющий, — а потом мы исполним задуманное. Для начала в отношении тебя. Позже вернется девчонка и приведет травника. Ими тоже займемся, не сомневайся. Каждый получит сполна.

Эдда молчала, из последних сил сохраняя жалкие остатки воли, чтобы не просить и не плакать. Хотя бы сейчас. Управляющий кивнул, усмехнулся и указал обоим стражам на лавку. Взял у одного из них мешок и стал неторопливо доставать из него веревки, нож… Бросил и задумчиво огляделся:

— Да, забыл сказать. Битва уже точно заканчивается. Вряд ли у жалкого войска людишек, в неразумии своем рискнувших восстать против силы неодолимых трогнов, господ нового времени, есть хоть малейшая надежда выстоять. Но ты не переживай. Младший наследник грифа при власти трогнов не пропадет. И я свое место сохраню. Так что, если не повезет твоему Тахару сдохнуть сразу и быстро, знай: мы и о муже твоем позаботимся. Вижу — веришь… Ну что, теперь о ближайшем дне. Вот мои планы в отношении тебя…

— Дядя, дай монетку, — проникновенно всхлипнули под окном на два голоса.

— Пошел вон, грязный форх, — отозвался солидный бас.

— Ты что, слепой? — возмутился один из нищих куда веселее. — Нас тут двое! Надо говорить: пошли вон, форхи. Или пальцем показать на самого грязного… Иначе как мы сообразим, кого именно ты прогоняешь?

— Да оба вы на одно лицо, — отмахнулся страж. — Сгиньте!

В следующее мгновение страж взвыл и смолк. Оба воина, а точнее сказать — палача, сидящие на лавке, тотчас бросились к окну, срывая занавесь. Управляющий тоже вздрогнул и обернулся на шум. Поэтому одна Эдда и видела, как в проем двери алым бликом роллова огня скользнул загорелый юноша. Незнакомый и странный — с черно-багряными, совершенно немыслимыми для человека волосами. Сел на край кровати, ободряюще погладил руку Эдды, ладошкой прикрывшей рот, чтобы сдержать шумное удивление и не спугнуть внезапно появившуюся надежду.

Один из прильнувших к окну стражей охнул и стал оседать на пол, кашляя и захлебываясь. Второй рванул клинок… и замер на месте в нелепой позе. Управляющий дрогнул, глянул на Эдду — и торопливо поднял руку, вооруженную странным браслетом.

— Придется лишить себя большей части удовольствия, — пробормотал он.

На стрелке-украшении над ладонью вспыхнул яркий золотистый блик, распространился на всю руку… и впитался в ткань тонкой рубашки. Управляющий взвыл, рухнул на колени, в глазах его заметался бессмысленный ужас. Еще бы, рука сохла и чернела, обугливаясь, ссыпаясь серым мертвым пеплом.

— Новое уложение его милости грифа Варзы об оружии, — с тенью издевки в голосе пояснил юноша, сидящий на кровати Эдды. — Там прямо сказано: а буде кто на человека обратит то, что против демонов лишь применить допустимо, лишится руки, на собрата подъятой. И, обличенный увечьем, предстанет перед судом.

— Ты не человек, ты Роллово отродье, — кое-как прошептал управляющий и сник.

— В полном тексте упомянуты все расы, — утешил «отродье» бессознательного, ничком уткнувшегося в пол поборника законов. Обернулся и нахмурился: — Эдда, почему ты раньше не позвала меня? Ты хоть понимаешь, что мы сюда попали чудом? Спасибо Лису, сумевшему обойти заклятие.

— Шарль? — не поверила себе Эдда.

— Само собой, именно Шарль, ты же меня звала, как видишь — пришел. Лежи, дыши и не волнуйся, я скоро, — заверил ампари. — Там снаружи полно людей, а нас всего трое. Даже странно, что нет шума…

Шарим пересек комнату и толкнул каменно-неподвижного стража, вцепившегося в рукоять клинка. Тело качнулось, рухнуло на пол. Ампари выглянул в окно и удивленно фыркнул. Грифские люди стояли застывшие — все до единого. Через двор мимо изваяний быстро прошла невысокая женщина с коротко остриженными волосами. Одной рукой она обняла за плечи Хоря, другой — Орлиса.

— Ну, что замер? — возмутилась незнакомка, глянув на Шарима. — Беги добывай воду. Что за детские глупости: устраивать эдакое побоище рядом с женщиной, готовой разродиться? Так, сейчас я соображу…