— Это очень простой фокус, Князь Князей. Когда-нибудь я могла бы научить тебя этому. Ты меня теперь будешь мечом рубить? — Ника повернулась к нему спиной, наклонила голову отвела гриву рыжих волос от шеи. — Я устала жить, хороший мой, убей меня, пока я не смотрю. А то ведь передумаю…

Джек тяжело опустился в кресло, уронил на пол бесполезный «громобой», машинально воткнул в пол катану. Его взгляд уперся в пустоту. Перед Капитаном проходили вереницей горящие развалины, трупы, тяжкий непосильный труд уцелевших голодные дети, болезни, землянки и бараки, ужас в глазах при взгляде на небо…

Он долго сидел, глядя в пространство. Ника подошла сзади положила ему руки на плечи, вглядываясь в то, что видел Эндфилд.

— У нас не так уж много времени, — сказала она, и в голосе промелькнули нотки нетерпения и неудовольствия. — Через пять часов нуль-циклон закончится и полк 511-й Базы войдет в систему Победы. — Тебе нужно увести своих любимых «драконов», иначе они будут уничтожены как бунтовщики. Не бойся за остальных. После того разгрома, который ты учинил в Обитаемом Пространстве, не осталось силы, которая реально смогла бы воспрепятствовать «берсеркам» снова взять планеты под контроль. В ближайшие годы Черный Патруль будут холить и лелеять.

— Как свинью, которую осенью зарежут? Пока ГОПРы не распылят Черный Сфероид, а последние остатки «берсерков» не будут уничтожены крейсерами с мобильными ГОПР-установками?

— В чем-то ты прав, Капитан.

— Все это было подстроено? Кому это понадобилось — превратить верную и преданную силу во врагов? Вы не оставили нам другого выбора… — слова Эндфилда тяжело падали в тишину.

— Да, Джек, это заранее обдуманный план, — мягко ответила Управительница Жизни. — Девятое Управление СБ начало готовить операцию задолго до твоего рождения.

— Зачем?

— В «девятке» считали, что готовится уничтожение Черного Патруля.

— Значит, кто-то считал иначе?

— Да, мой герой… Управители Жизни. Мы создали слишком совершенную систему, которая исключила возможность сопротивления в принципе. Явного внутреннего противника у нас нет уже давно. Внешний враг благополучно скончался, исчерпав свои ресурсы. Если бы не «драконы», которые постоянно вторгались, по нашим приказам, на их территорию — никчемные сектора, в которых нет ничего, кроме пыли, — на перехват или с конвоями, набитыми техникой и материалами для создания крепостей и станций контроля, то о «берсерках» давно бы уже забыли. Прошли те времена, когда корабли-роботы жгли Эпсилон, Антарес и Тау…

— Теперь их не вытащить никаким Оскаром Старом, — Джек усмехнулся, противник не по зубам.

— Суть жизни отдельных людей и человеческих сообществ — преодоление, развитие, борьба. Все это означает лишь одно — в отсутствие трудностей люди стали бы создавать себе препятствия для преодоления всеми возможными способами.

Развал, хаос, катастрофа, чтобы наполнить жизнь эмоциями и чувством, для подавляющего большинства людей это и есть смысл, поскольку они рабы своих подсознательных программ, желающие найти точку приложения невостребованных сил…

На наше счастье, удалось сохранить имущественное неравенство и оставить старую систему распределения ценностей, чтобы человеку было к чему стремиться, но все больше и больше людей стали убегать из Обитаемого Пространства, желая жить тяжело, плохо, но по-своему, разуверившись в возможности что-либо изменить в своем существовании по законам системы. Чтобы придать жизни смысл, нужен был новый враг, сильный, жестокий, но в то же время простой и предсказуемый, борьба с которым потребовала бы напряжения всех сил общества, захватила бы умы и души людей от последнего чернорабочего до высших чиновников.

— Новая война и новая смерть, — Джек усмехнулся. — Народу понравится. Как положено, есть кого ненавидеть, есть с кем бороться. Есть повод быть героем и терпеть лишения. Извечные человеческие игры. Но почему мы?

— Кто лучше «драконов» подходит на эту роль? Оружие, изобретенное за последние тысячелетия, стало слишком мощным, чтобы оно было отдано в неумелые или злонамеренные руки. Ты видел, что сотворила Планетная Охрана в Баалграде… Не дай бог нам увидеть, что могут натворить озлобленные психи с тюремных планет или городское отребье, получив крейсеры и ГОПРы…

— А что натворил «дракон»-одиночка с опасными паранормальными способностями?

— Ты бил по военным объектам. Предельно точно, чтобы не зацепить ничего лишнего. Кто виноват, что у нас почти все военное… Ты не стал уничтожать пригодные для жизни миры хотя это напрашивалось.

— Тот, кто размещал там войска, знал, чем прикрыться.

— Другие бы не стали церемониться.

— Ты хочешь сказать, что напрасно я…

— Капитан, ты был добр к основе жизни, и жизнь будет добра к тебе… А еще я очень рада, что меньше будет этой мерзости, этого оружия, этих машин, этих процессоров.

— Понимаю, почему ты так ненавидишь технику, — Джек впервые усмехнулся. — Если отбросить незначительное, тысячи поколений изобретателей работали не просто над механизмами и приборами, они создавали мир, в котором не будет места твоим поганым эмоционалям во всех видах. И создали… Почти…

Глаза Живой Богини засверкали, она обошла Капитана и встала перед ним.

— Я рада, что именно ты, закоренелый технократ и рационал, отбросил на сотни лет, а возможно, и навсегда, своих любимых рационалов, у которых вместо головы счетная машинка, а вместо крови дистиллированная вода.

— Не потому ли тебя это радует, что ваше любимое быдло проживет еще сотни веков… А вместе с ним и вы, недоумки с одной прямой извилиной, Управители Жизни, питаясь их кровью…

— Таких, как ты, нужно заставлять страдать, мучиться, терзаться, чтобы пробудить способность что-либо чувствовать. Ты хуже животного… Ни один зверь не пытается убить самку, которую вожделеет… Я рада, что теперь ты будешь десятки лет страдать от чувства вины, Электронная Отмычка, — закончила Ника, торжествуя.

Джек влепил ей оплеуху так, что девушка отлетела на кровать. Эндфилд навалился на нее и стал насиловать, стараясь, чтобы это было как можно больней и унизительней. Но как можно изнасиловать женщину, которая отдается со всей страстью своей бешеной натуры, которой приятна боль в заломленных руках, приятны укусы и ругательства, приятны нарочито грубые, раздирающие движения внутри ее тела…

Капитан дернулся в последний раз, заливая семенем влагалище Живой Богини. Страшная, долго сдерживаемая усталость охватила его. Джек бессильно рухнул на Нику. Девушка перестала стонать и биться под ним. Она освободила руки, обняла Эндфилда, гладя по затылку и плечам, шепча на ухо что-то ласковое и нежное.

Когда к Джеку вернулась возможность понимать окружающее, он слез с нее и остался лежать на спине, глядя пустыми глазами в потолок. Ника с улыбкой смотрела на него.

— Ты был таким яростным и страстным, — сказала она, водя пальцами по рукам и груди Джека. — Я так хотела тебя.