оказалось не нужным: Хэттон вскоре умер. Незадолго до отплытия судна пришло известие, что Кейн, посланный по суше за макасарским маслом для Чаки, добрался наконец до амапондо, а Генри Огл вернулся из Грэхемстауна вместе с Барнабасом Шоу, эмиссаром лорда Сомерсета. Шоу никак не ожидал смерти Чаки, но все же решил осесть здесь и заняться торговлей.

Айзекс отбыл на «Элизабет и Сьюзан» 1 декабря 1829 года, но 30 марта следующего года, побывав в Кейптауне и даже на острове Святой Елены, вернулся в Порт-Наталь на американском бриге «Св. Майкл», которым командовал капитан Пейдж.

Постепенно все колонисты за небольшим исключением снова собрались вместе. В Порт-Натале они узнали много самых разных новостей. Самой главной была печальная — погиб Фаруэлл. Незадолго до этого он побывал в Кейптауне, где его жена родила сына, и стал вербовать новых поселенцев в Порт-Наталь. В сентябре 1829 года он прибыл в Порт-Элизабет, готовый следовать дальше фургоном. С ним были торговец по имени Трексврей и молодой натуралист Уолкер.

Пока Фаруэлл был в Кейптауне, в Пондоленде начались волнения. В марте 29-го вождь Нгето поссорился с Дингааном, забрал своих людей и скот и скрылся далеко на юге, найдя убежище у могущественного вождя Факу. Историки назвали бегство Нгето со своими квабе вторым массовым исходом части населения после знаменитого похода Мзиликази. Нгето совершенно справедливо рассудил, что его ожидает участь других влиятельных вождей, не уйди он вовремя с арены. Эта миграция нарушила работы многих миссий и заставила миссионеров временно укрыться в Грэхемстауне.

В миссии амадола методист-веслеанец Шепстон, уже шесть лет живший здесь, едва успел скрыться перед тем, как сюда ворвались воины квабе, с сыном, 12-летним Теофилом, бегло говорившем на коса. Запомним это имя!

Среди путешественников, которые тоже были вынуждены повернуть назад перед лицом нашествия с севера и задержаться на полпути в Порт-Наталь, оказались Эндрю Бейн и Джон Бернет Биддалф, которые ехали в компании с отцом Финна — тоже Генри Френсисом и двумя сыновьями — Альфредом и Френсисом. Четвертый сын — Уильям вскоре тоже прибыл в Порт-Наталь самостоятельно.

Но вернемся к судьбе Фаруэлла. Когда в сентябре 1829 года он снова двинулся на север, обстановка вроде бы нормализовалась. Однако Факу, земли которого поочередно захватывали зулусы, беженцы от них — нгванени, британские войска, а теперь и квабе, постепенно приходил в ярость и готовился к решительным действиям. В начале ноября 1829 года Фаруэлл добрался до реки Умзимвубу, на которой располагался лагерь Нгето. Оставив фургоны под присмотром Кейна, он отправился навестить вождя. Это было безрассудное решение, ведь Фаруэлл ехал к Дингаану, смертельному врагу квабе, к тому же с подарками. Кроме того, с ним был сын одного зулусского индуны, в котором квабе видели шпиона. Тем не менее Фаруэлл расположился на ночь возле крааля, а его слуги получили приют даже внутри изгороди. Поздно ночью в палатку Фаруэлла приполз слуга готтентот по кличке Рысь и сказал, что квабе замыслили убить белого человека. Фаруэлл не принял предостережения всерьез и отправил слугу спать. Через некоторое время лазутчики квабе подрубили веревки палатки и зарезали Фаруэлла через парусину. Кейн, услышав крики, скрылся в лесу вместе с готтентотом. Через несколько дней они прокрались на место убийства и увидели трупы быков и лошадей. Подарков не было.

Впоследствии Нгето поссорился с Факу и бежал от него к Дингаану, который тут же казнил его. А Кейн, Биддалф и трое Финнов продолжили путешествие в Порт-Наталь, предварительно заехав в Грэхемстаун и запасшись новыми подарками для Дингаана.

Собравшись наконец вместе, колонисты решили нанести первый визит к новому правителю зулусов. Вместе с Финнами собрался в поход и Айзекс.

Из дневника Н. Айзекса:

«29 апреля 1830 года. Приготовления к поездке начались с 13 числа. Мы вскрыли весь багаж, чтобы найти подходящие подарки, стараясь подобрать такие, чтобы он видел их разнообразие, но не имел представления об их назначении. Вождь принял нас с улыбкой и сказал: «Тамбузер Умтавака! (это мое зулусское имя). Я тебя вижу». Я отвечал: «Ябо, баба». Потом он пригласил нас войти. Его взгляд устремился на подарки. С нескрываемым вожделением он стал распределять коврики и одежду среди подданных, однако все украшения оставил себе. Потом он выразил сожаление, что парусник прибыл так неудачно по времени, и он не может отблагодарить нас, но тут же пошлет за слоном.

Дингаан выразил желание торговать с белыми людьми в отличие от предшественника Чаки, который считал, что его страна продвигается вперед только благодаря успехам собственного народа.

Дингаан ушел в резиденцию отдыхать после вручения даров, а для нас закололи двух телят и дали молока и пива. Вечером состоялись танцы и пение, а китаец — слуга одного португальца с потерпевшего крушение судна — показал свою длинную черную косу, немало позабавив всех.

Дингаан сказал мне тогда: посмотри вокруг на горы и леса, их протяженность огромна, все они мои, в них бесчисленное множество слонов, а реки полны гиппопотамов. Я отказываюсь от войны и хочу мира, хочу жить в добрых отношениях с соседями. Слоновые бивни помогут мне увеличить число друзей».

В целом вождь принял депутацию благосклонно и высказал пожелание, чтобы Финн стал вождем Порт-Наталя и одновременно его подданным и доверенным лицом. Однако Дингаана беспокоило и даже раздражало, что Кейн и Огл унаследовали скот Фаруэлла, подаренный Чакой. Пусть они вернут скот в королевское стадо! Оба молодых человека заверили Дингаана, что сделают так, как он хочет, а Айзекс получил прозвище «Дамбуза ум тхабатхи — «тот, кто дает вещи».

Зулусский вождь Дингаан и его жертва — бур Питер Ретиф

Из дневника Н. Айзекса:

«У Дингаана внушительная внешность. Он довольно высок — 6 футов и нормально сложен, у него крепкие мускулы, темно-коричневый цвет кожи, ничто не ускользает от всепроникающего взгляда блестящих глаз. В разговоре, похоже, он взвешивает каждое слово. Его любимое развлечение — сажать зерно и собирать урожай, а также охота на слонов и буйволов.

Дингаан способен довольно быстро продвигаться в деле цивилизации своего народа и сделать свою страну выгодным местом для колонизации и торговых операций с внутренними племенами».

За 20 лет жизни при Чаке Дингаан много времени проводил в действующей армии и потому неплохо разбирался в военном деле.

Видя, что войска находятся на пределе, мудрый политик временно распустил воинов по краалям, разрешив им надеть головные кольца — то есть жениться. Заметно снизилось число убийств «при