— Тогда решено, — сказала Рустина. — У вас нет возражений, Фин-Мак?

— Пусть так и будет!

Ки-Ара внезапно повеселел, и Ниш немало удивился по этому поводу.

Симмо спустился по веревке и осторожно занял место стрелка. При спуске оператора кланкер накренился и отодвинулся от скалы, но ветер снова ударил его бортом о камень.

— Лучше бы он поторопился, — проворчала Туниц. — Иначе вместо кланкера мы получим груду искореженного металла.

Симмо со слезами осмотрел полученные машиной повреждения. Потом попытался вручную развести веревки, но они так сильно натянулись, что это оказалось ему не по силам. Тогда Симмо попробовал повернуть кланкер вокруг противовеса, но не смог справиться с давлением ветра.

— Что он делает? — вслух удивился Ниш.

А Симмо тем временем скользнул внутрь и занял свое обычное место оператора. Вот передние опоры ожили и стали раскачиваться взад и вперед, царапая валун противовеса.

— Отличная идея! — воскликнула Туниц, подойдя к самому краю обрыва. — Так он скорее повернет висящий валун вокруг кланкера. Придержите на всякий случай тормозные канаты.

Люди приободрились и последовали ее совету. Металлические ноги кланкера уперлись в валун, и он сделал полный оборот вокруг машины.

— Отличная работа! — одобрительно кивнула дознаватель. — Еще два таких оборота, и он справится со своей задачей.

Симмо сделал вторую попытку. На этот раз усилие заняло немного больше времени, но противовес все же сделал еще один оборот. Затем металлические ноги снова ударили в камень, но внезапно за что-то зацепились и замерли.

— Нет, назад! — крикнула Туниц. — Ки-Ара, ты можешь его освободить. Тяни сильнее!

— Что произошло? — спросила Фин-Мак.

— Канат противовеса зацепился за одну из опор. Прекрати, или ты ее сломаешь, — закричала Туниц во весь голос. — Тяни сильнее, Ки-Ара!

Симмо не услышал ее, а Ки-Ара опять бросил свою веревку. Опоры кланкера дернулись, раздался громкий щелчок, и валун выскользнул из своей обвязки. Все в ужасе увидели, как кланкер сначала медленно, а потом, когда все веревки распутались, стремительно полетел вниз. Освободившаяся петля взвилась вверх и соскочила со своего шкива.

Кланкер перевернулся в воздухе и грохнулся на громадный валун. Машина от удара раскололась надвое, мелкие части опор и брони полетели во все стороны. Тяжелые ма-490 ховые колеса отскочили и исчезли под снегом. Издалека донеслось эхо, потом все стихло.

Иризис доковыляла до края обрыва и молча тряхнула головой. Ниш краем глаза уловил слабую улыбку на лице Ки-Ары, но, как только повернул голову в его сторону, оператор принял свой обычный вид.

Люди горестно переглянулись.

— Симмо, без сомнения, погиб, — вздохнула Фин-Мак.

— У него наверняка переломаны все кости, — согласилась Туниц, — Что же нам теперь делать?

— Мы на лыжах отправимся к месту боя, — уныло произнесла Фин-Мак. — Поставим контроллер Ки-Ары на один из кланкеров, и он приведет его сюда. И в следующий раз нам придется поработать как следует, чтобы благополучно спустить вниз эту махину!

Голос дознавателя был таким же бесцветным, как и окружающий пейзаж. Наверняка она задавалась вопросом, как объяснить еще одну неудачу в этой провалившейся погоне.

Ниш и Иризис обменялись взглядами.

— Я бы на твоем месте не спускала глаз с оператора, — тихо произнесла Иризис. — Ки-Ара сделал это преднамеренно.

— Да, — кивнул Ниш. — Он знает, что никогда не получит вторую машину.

Этот разговор напомнил Нишу о его собственной доле вины. Если б он не давил на оператора, его кланкер остался бы в строю, Тиана вместе с кристаллом была бы у них в руках. После возвращения на завод в процессе расследовании причин неудачи, несомненно, всплывет и его вина. И что тогда? Он обречен.

Два дня потребовалось, чтобы спустить с плато второй кланкер, и временами Нишу казалось, что все кончится так же, как и в первый раз. Погода держалась с удивительным постоянством — жгучий холод и почти штормовой ветер. К тому времени, когда они отвязали кланкер у подножия скалы, Ниш отморозил себе кончик носа, а дознаватель — подушечки пальцев.

Все погрузились в машину, но кланкер не двинулся с места — масло переохладилось. Потом налетела снежная буря, и невозможно было увидеть человека даже на расстоянии двух шагов. К счастью, в оврагах они обнаружили сухой валежник. Если бы не огромный костер под прикрытием скалы, никто бы из них не выжил.

Иризис никогда больше не упоминала об утраченном кристалле. Она быстро приспособилась к костылям и бодро ковыляла на них, хотя по меньшей мере еще шесть недель ей не придется передвигаться без посторонней помощи. Но девушка без жалоб переносила свое несчастье и всегда была в самом бодром настроении, если не считать Ки-Ары. Оператор получил кланкер и был наверху блаженства. Он почти поправился, хотя иногда его мучили приступы головной боли и провалы в памяти. Доходило до того, что он спрашивал имена окружающих людей. И часто интересовался, что произошло с Симмо.

Юлия ушла в себя еще с момента начала боя. Ужасы ожесточенной схватки на развалинах иглу, а может, и воспоминания о формировании плоти пробудили в ее душе какой-то первобытный ужас. Целые дни она проводила с маской на лице и затычками в ушах, а частенько еще и с черным шелковым мешком на голове. Ниш даже не старался вывести ее из этого состояния. У него не хватало сил. Каждый день он спрашивал у чувствительницы о Тиане, но ответ каждый раз был отрицательным.

Наибольшее беспокойство причинял Ял-Ниш. Плечо и грудь главного следователя заживали достаточно быстро, а вот раны на его лице никак не затягивались. Рубцы представляли собой ужасное зрелище, швы постоянно гноились, и невозможно было смотреть на это без содрогания. Хуже того, из-за лихорадки он стал подозрительным и злобным, бросался на каждого, кто имел несчастье оказаться рядом. Дважды Ниш, принеся еду больному, вынужден был отцеплять от своей шеи судорожно сведенные пальцы Ял-Ниша. Следователь был на удивление полон сил, несмотря на ампутацию одной руки.

Но главной его целью была Иризис. Временами Ял-Ниш не умолкал по нескольку часов, проклиная ее монотонным, источающим яд голосом. Он обвинял девушку в совращении его сына-недоумка, в несчастьях Тианы, но больше всего злился за спасение собственной жизни.

Иризис, казалось, не обращала внимания на оскорбления. Она бесстрастно меняла ему повязки вплоть до того момента, когда погода наконец сменилась и настал час отправляться в обратный путь. Иризис принесла больному чашку бульона, но он швырнул еду ей в лицо, сбил с ног и уже собирался наступить на голову сапогом, когда подоспевшие Ниш и Ки-Ара оттащили Ял-Ниша назад.

— Грязная шлюха! — кричал следователь. — Ты лгунья и мошенница, Иризис! Как только вернусь, я запру тебя в детском питомнике! Тебе никогда снова не стать ремесленником.