— Что, Паша, старые раны беспокоят? — ехидно спросил Коля.

— Кабы я знал! — в сердцах воскликнул тот, — я б этих собак… В следующий раз возьму с собой рельс. Или швеллер.

— Возьмешь… и что? — полюбопытствовал Олежка.

— А то! — загорелся Паша. — Берешь швеллер, он показал, как надо брать швеллер, и замахнулся: — Р-раз! И нет собаки!

— Эх ты, рельсометатель, — снисходительно усмехнулся Витя, — так тебе и позволят…

Наверху что-то загрохотало, катясь по прогнившим балкам, и грохнулось на землю, произведя маленькое землетрясение. Все посмотрели на крышу.

Неужто Командор упал? — высказал общую мысль Олег. — Надо бы выйти, посмотреть…

— …так тебе и позволят охаживать собак швеллерами, — закончил фразу Витя. — А ну, как хозяин выйдет, что тогда?

Олег еще не добрался до двери, когда та распахнулась, и на пороге показался Игорь.

— А что, сказал с улыбкой Коля, — это же проще простого. Берешь швеллер, бац! — и нет хозяина. Так, Паша?

Пашка покраснел, как клюква, и потупился.

— Нет хозяина, говоришь? — подозрительно спросил Игорь. Все умолкли. — Ладно, — сказал он, — садитесь за стол.

Котелок сняли с огня, открыли бутылку вина. Было как-то невесело. Предводитель разлил янтарную жидкость по кружкам и встал. На голове его набухла средних размеров шишка, видимая даже невооруженным глазом.

— Ну, вот что, сурово сказал он. — Вы эти разговоры бросьте! Мне слишком дорога моя голова, чтобы я позволил вам плющить ее швеллерами. Я вам не мальчишка какой-нибудь…

— Но мы… — робко попытался объяснить Коля.

— Молчать! — рявкнул Игорь и грохнул кружкой об стол. Вино брызнуло во все стороны. — Распустились, да? Я вам покажу швеллер! Я вам дам! Я вам задам! Ишь чего удумали — рельсом по котелку!

— Мы же не нарочно! — вскричал Паша. — Я… это…

— А с вами, боцман, я потом поговорю! — в голосе Командора зазвенели стальные нотки. — А сейчас перейдем к делу. Кто, по-вашему, стоит перед вами?

Все озадаченно притихли. Капитан Флинт разинул было клюв, но Витя поспешно накрыл галчонка корзиной, и тот умолк. Насладившись паузой, Игорь сам ответил на свой вопрос.

— Вы думаете, что перед вами капитан Гурей? Э, нет! Перед вами… Он горделиво надулся и объявил: — Губернатор острова Мадагаскар!

Кто-то опрокинул чашку. Сгущенное молоко тяжелыми каплями зашлепало по доскам.

— Но зачем? — растерянно спросил Витя.

— Без губернатора нельзя! — наставительно произнес Командор. — Непорядок!

Игорь осушил бокал, крякнул, сел и принялся за еду.

Все последовали его примеру. Пашка, поковырявшись в тарелке, бросил ложку.

— Не могу я это есть, — хмуро заявил он. Экая гадость, право… Виктор, друг мой, будьте так любезны, передайте мне вино. Благодарю.

Кусок застрял у меня в горле, ложки моих сотрапезников тоже замерли на полпути. Десять вытаращенных глаз в изумлении уставились на Пашку, который, выпив вина, вытер губы салфеткой, пробормотал негромко: «Данке шён» и вышел из-за стола.

Игорь громко откашлялся и почесал вилкой за ухом.

— Собачий нос! — озадаченно сказал он, глядя боцману вослед. — Он что, с ума сошел? Эй, Паша, ты часом не заболел?

Вопрос остался без ответа. Мы переглянулись, в полном молчании закончили свой ужин и улеглись спать.

— Идиотизм какой-то… — буркнул Олег. Мало нам хозяйских выкрутасов, так еще и этот туда же!

— Свались-ка с крыши, посмотрим, как запоешь, — ответил я.

— Да, крыша… — Олег заворочался на кровати. — Крыша поехала… А с Пашкой что? Он-то откуда упал? Слушайте! — Олежка сел и отшвырнул одеяло. — А может, у него бешенство? Собаки все-таки…

— Какое, к черту, бешенство, — вмешался Витя. Мы сами виноваты. Заладили как попугаи: «Рельсы! Швеллеры!» Тьфу…

— Что же теперь делать?

— Да спите вы! — взорвался Коля. — Даже ночью от вас покоя нет. Только и слышишь: «Что делать, что делать»!

— Сухари сушить! — подал голос Капитан Флинт. Все зашикали на него и притихли.

— Ладно, — вздохнул Олег, — завтра разберемся. А сейчас давайте спать.

Однако назавтра стало еще хуже. Первым делом Игорь послал Пашку в деревню — осчастливить местных жителей известием, что у них теперь есть губернатор, и собрать с них продналог. Пашка поворчал, но все же пошел. Вернулся он вечером, изрядно побитый и злой как черт: первая попытка капитально подхарчиться провалилась.

— Не дали? — сочувствующе спросил Коля. Паша вяло отмахнулся:

— Ах, отстаньте… Провизию вам подавай! Идите и берите. Что я, городовой, что ли?

Взъерошенный, с торчащими усами, Пашка и в самом деле напоминал если не городового, то квартального. Этакий Держиморда.

Игорь проехался по Пашке, как ледник по Европе.

— Вы найдете продукты, боцман! — вопил он. — Или я найду себе более расторопного боцмана! Не можете раздобыть их в деревне — ищите в лесу!

Реакция Пашки была совершенно неожиданной.

— Не сметь на меня орать! — кометой взвился он, хватая шпагу за эфес. — Вы есть ничтожество!

— Да-а? — Командорская физиономия налилась царственным пурпуром. — Вот как? Кто же тогда вы, позвольте спросить?

Его противник на секунду замешкался, затем принял горделивую позу и свысока посмотрел на Предводителя.

— Я есть, — рявкнул он, — верховный Ампансакаб и наследный принц острова Мадагаскар! И вы, пустые башки, говорить мне «вы»!

Все замерли кто где стоял. Назревал большой скандал.

— Кто?!?! — Игорь вытаращил глаза. — Амбар… собак последний?

— Да! Верховный Ампансакаб! И ты, жалький пигмей, не сметь кричайт на меня! — в Пашкиной речи появился какой-то странный иноземный акцент, которого я раньше за ним не замечал. — Я есть единственный, самый лючший и шестный кандидат на престол!

— Что ж нам, в Красную книгу тебя занести, если ты такой редкий?! — рявкнул Игорь. — Перестань кривляться, иначе я посажу тебя под замок и будешь сидеть, пока не одумаешься!

Пашка так и покатился со смеху.

— Ха-ха-ха, какой глюпост! Ви есть больван, а не губернатор! Йа, йа! Ви хотит запирайт меня? Гут. Но посмотрите вокруг! ШтОп запирайт шеловек, нужен тюрма. Шеловек есть — дас ист я. Но где тюрма?

Насколько мне было известно, у Пашки по жизни, и в школе, и в университете, был по немецкому до жути устойчивый «трояк», и я решительно не представлял, где он мог набраться таких колоритных выражений. Впрочем, кажется, за месяц до всех этих событий у меня из рундука пропал без вести большой немецко-русский разговорник, что навело меня на определенные размышления.