Спасти не всех. Но хоть часть. Лучшее — враг хорошего. Пытаясь вытащить абсолютно каждого бедолагу, включая тех, что уже оказались на пыточном столе, израненные и искалеченные, можно, в итоге, не помочь никому. И именно этот вариант являлся категорически неприемлемым.

— Я узнал, что у меня… есть огромная семья, — пробормотал себе под нос Дарк. — И тропинка… и лесок… в поле, каждый колосок. Речка… небо голубое — это всё моё. Родное. Это — Родина моя, — кажущийся донельзя вялым, усталым и выжатым, как лимон, некромаг вдруг воспрял духом и от души ударил кулаком в ладонь. — Всех убью на свете я!!!

Медленный и неторопливый шаг стал твёрдым. Решительным. Вода с громким плеском, чуть ли не заглушающим шум дождя, бьющегося о шлем и броню на плечах, разлеталась в стороны из-под тяжёлых сапог.

— В чём сила, Хронон? Вот и Глашек говорит, что в Ньютонах. А я вот думаю, что сила — в вере. Не важно, сколько ГигаАидов ты можешь в Ньютоны перекачать. Вот набрал Сковронский себе одноразовых держав. И что, он стал сильнее? — сердце стучало всё быстрей и быстрей. Кровь становилась жарче. Челюсть уже не желала пуститься в пляс, а мурашки испуганно затихли, не решаясь больше топтать спину “номера один”. — Нет. Пачка студентов раскатала аж трёх его подчинённых и бесчисленное количество вооружённых горилл. И вот теперь войска деморализованы и думают, как бы бежать прочь. Одного из сильнейших его некромагов сожрала ожившая картошка фри. А всё почему? Потому что не верит Сковронский ни во что. Не верит в себя. Не стал бы шляхтич нарушать закон и устраивать массовые пытки, если бы был уверен в своей победе.

Кровь стала настолько горячей, что двигаться медленно уже не получалось. Даркен побежал. Намного быстрей, чем раньше. Удивительным образом он умудрялся с восхитительной лёгкостью уклоняться от тех преград, с которыми сталкивался в прошлый раз, когда скорость передвижения была заметно ниже.

— Те, кто защищают слабых — за ними вера. Нет, не в свои силы. Не верим мы в то, что у нас получится исполнить, что задумано. Мы и не надеемся сделать мир добрее и чище. Это сизифов труд. Он бесконечен. Успехов не видно, неудачи сбивают с ног. И каждый раз… каждый, приходится начинать заново, — дыхание молодого человека было ритмичным, ровным, несмотря на разговор с невидимой сущностью во время бега. — Но есть кое-что, во что мы верим. Мы верим, что дело наше правое. И некоторые из нас готовы во имя его умереть. И даже не раз.

Сверкнула молния. Однако раскрывшаяся под раскаты грома картина отличалась от той, что привыкли видеть ожидающие хоть какого-то сигнала наблюдатели. Все взгляды приковывал к себе не мрачный образ приземистых тёмных силуэтов промышленных построек, а яркая переливающаяся искрами электрических разрядов огромная фигура в небесах.

Словно бы нарисованная неоново-синим маркером на тёмно-сером фоне, колоссальная дева. Именно так. Она не выглядела объёмной. Трёхмерной. Там, где её тело не очерчивалось яркой сияющей линией, удавалось увидеть лишь абсолютное ничто. Пустота. Отсутствие. Лишь воображение настаивало на том, что здесь должно находиться осязаемое бедро, а в этом месте можно ощутить приятную тёплую мягкость обнажённого бюста — протяни лишь руку.

Нагая прелестница явилась миру, свернувшись калачиком в небесах, но спустя всего пару мгновений она выпрямилась, расправив плечи и бесконечное множество крыльев, расположенных на спине не как положено, относительно вертикальной оси симметрии, а концентрическими рядами. И именно в этот момент стала различимой единственная по-настоящему существующая в реальном трёхмерном мире деталь образа крылатой девы.

Её сердце. Слаборазличимое и лишь угадывавшееся под отсветами синеватых искр.

Даркен был готов поклясться собственным королём, что этим сердцем являлась Броня Глашек, движения которой повторял электрический ангел.

— Змея Неясытю! — громко выкрикнул молодой человек в микрофон. — Нам нужен Иггдрасиль, а не Симург!

Нет ответа. Ни с помехами, ни без таковых.

Это ожидаемо. Было бы наивно рассчитывать на то, что человек, находящийся в самом центре бури — природной, магической и электрической разом — не испытывает никаких проблем со связью.

Впрочем, не попытаться было бы грешно. А вдруг? Возможность общаться со змеиным сердцем электрического Губителя оказалась бы огромным подспорьем в сложившейся ситуации.

— Всем группам, — мотнул головой некромаг. — У нас не Иггдрасиль, а Симург, но план остаётся неизменным. Приступаем к фазе “Харон”.

И раздался топот множества сапог и берцев. Почти сотня бойцов, невидимых из-за непогоды, создавала столько шума, что их было сложно не услышать. Часть вооружённых сил рассаживалась по машинам, а часть — готовилась к пешему марш-броску напрямую, через покинутые территории промышленных комплексов.

Некромагам тоже было, чем заняться. Гало предстояло проложить короткий путь для тех бойцов, что остались без транспорта. Сокрушить заборы, разрушить стены. Ломать мегатериум умел ничуть не хуже, чем защищаться. А в вопросе защиты “номер три” был просто мастером. Лучшим на потоке. Если вовсе не во всём УСиМ.

Вику и Дарку же полагалось заняться водителями автобусов. А, точнее, заранее заготовленными трупами. Не важно, кем были эти ребята при жизни. Здесь и сейчас играл роль лишь тот факт, что их тела попали в морг, но их не успели переработать на прах. Обычно такое случалось с одиночками. С теми, у кого не имелось родственников: какими бы циничными сволочами не были некромаги, они предпочитали перемалывать человеческие тушки лишь после того, как с усопшим попрощаются все те, кто этого хотел бы.

Одиночки же валяются долго. Пока не истечёт отпущенный им срок. И именно эти тела Дарк позаимствовал из морга, чтобы выдать им достойную роль. Как уже было сказано — не важно, кем были эти ребята при жизни. После смерти они окажут огромную пользу обществу, крутя баранки пустых автобусов.

Самые лучшие мертвяки получили программу от Вика. Они умели немного ориентироваться в пространстве и прокладывать путь к цели. Остальных же штамповал Дарк, ограничившись лишь обучением азам вождения, да требованием следовать за одним из поднятых вороном лидеров колонны.

В идеале, конечно, по прибытии на место трупам полагалось просто покинуть транспорт и вновь осесть на землю безвольными мешками с костями, исполнившими свою функцию доставки пригодного для транспортировки заложников колёсного агрегата. Вот только Форгерия — не идеальный мир. А потому, с наибольшей вероятностью автобусы исполнят роль отвлекающего манёвра, который примет на себя удар той части громил Сковронского, которые оказались не столь сильно заняты расстрелом и разглядыванием нагой крылатой девы, чтобы профукать приближение потенциального противника наземным путём.

Впрочем, это тоже было бы неплохо. Мало того, что подобный манёвр оттянет часть вражеского вооружённого контингента от намеченных мест удара и создаст иллюзию массовости сил Маллоев, так ведь ещё и заставит вражеских некромагов потратить впустую ещё несколько одноразовых держав.