или аме­риканских. Речь тут идет не о таких писателях, как М. А. Алданов, Андрей Левинсон, М. Л. Слоним или Лев Шестов, книги которых переводились на многие языки и которые хорошо известны на Западе, — они всю жизнь продолжа­ли писать и думать по-русски.

В качестве примера абсолютного перевоплощения можно назвать французского писателя и члена француз­ской Академии Жозефа Кесселя, которого пишущий эти строки помнит еще начинающим русским журналистом. В начале 1922 года в редакцию «Последних Новостей» к П. Н. Милюкову явился молодой очень крепкий физически чело­век, — было в его внешнем виде нечто бычье. «Джеф» долго не удержался. Он уже в эти годы начал терять чувство русского языка и его парижские очерки из рус­ской жизни казались переводом с французского. Думаю, именно из этих первых бытовых очерков родилась у Кес­селя впоследствии идея «Княжеских ночей», — роман и, в особенности, фильм, принесший ему впоследствии нема­лую славу и деньги. По-настоящему вошел он во француз­скую литературу после романа «Экипаж», за которым по­следовали десятки других ярко и сильно написанных книг.

В 1929 году французская критика и широкая чита­ющая публика обратила внимание на писательницу Ирину Немировскую, первый роман которой «Давид Гольдберг» ярко рисовал среду русских евреев, из которой вышла сама романистка. Немировская выпустила затем ряд книг («Бал», «Пешка на шахматной доске», «Джезабель»). Она погибла в депортации. Преждевременно сошла со сце­ны талантливая поэтесса Ася Ласэнь, выпустившая книгу стихов «Деревенский идиот» и два романа. Выдвинулся во французской литературе после войны Ален Боске, сын поэта Александра Биека. Боске (Анатолий) родился в Одессе в 1919 г., обучался в Бельгии, окончил Сорбонну. Автор сбор­ников стихов, ряда романов «Полное затмение», «Ни обезья­на, ни Бог», «Мексиканская исповедь» и др., сотрудник ряда периодических изданий.

Отметим представителей «новой школы» Наталию Саррот, беллетристку Жюльетт Пари и ее сестру Нину Гурфинкель. Следует отметить Л. В. Полякова, посвятив­шего себя исследованиям гитлеризма («Евреи во Франции во время оккупации», «История антисемитизма» и др.).

В области журналистики выделилась Елена Гордон (жена главного редактора самой распространенной фран­цузской газеты «Франс Суар» Пьера Лазарева). Елена Гор­дон — журналистка «по наследству», она — дочь изда­теля и редактора нескольких журналов Б. А. Гордона. Еленой Гордон основан еженедельный ренский журнал «Эль», пользующийся во Франции громадным успехом. Среди больших французских журналистов русско-еврей­ского происхождения отметим также Мишеля Гордо и Г. Александрова, автора 14 книг на французском и англий­ском языках, сотрудника еженедельника «Кандид».

Можно привести немало имен русско-еврейских пи­сателей, вошедших в американскую литературу или сот­рудничающих в С. Штатах в печати на идиш, — в первую очередь, конечно, Абрама Кагана, долголетнего редактора «Форвертса» и автора книги «Карьера Давида Левинско­го». имевшей большой успех на английском книжном рын­ке. Типичный русско-еврейский интеллигент А. Каган ши­роко открыл столбцы своей самой большой еврейской га­зеты в мире для писателей и журналистов из среды русской эмиграции, для многих русских и иностранных писателей не только евреев, но и неевреев.

Отметим в заключение ряд исследований, посвящен­ных положению русских евреев в Сов. России и вышедших на русском и других языках, принадлежащих перу С. М. Дубнова («Книга жизни»), киевские воспоминания А. Голь­денвейзера, исследования Я. Д. Лещинского, С. М. Шварца, Г. Я. Аронсона на еврейском, русском и английском, а так­же сборники «Еврейский Мир» (1939 и 1945) и 2 тома «Книги о русском еврействе» (1960 и 1967).

И. ЛЕВИТАН. РУССКИЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА В 1920-Х ГГ. В БЕРЛИНЕ

В годы, последовавшие за окончанием первой мировой войны, Берлин стал крупным центром русской культуры и, в частности, русского книгоиздательского дела. По вос­поминаниям И. Эренбурга об этой эпохе, за один год в Бер­лине было зарегистрировано не менее семнадцати новых книгоиздательских фирм, а по статистическим данным в 1922-м году все эти русские издательства выпустили в свет больше русских книг и изданий, чем в тот год было выпущено в Германии немецких. Большинство кни­гоиздателей и книготорговцев были евреи. Эта кипучая деятельность имела целый ряд причин — порожденную инфляцией конъюнктуру, наплыв русской эмиграции, но­вые рынки для русских книг в Прибалтике, Бессарабии, и Польше и многое другое. Думается, что она заслужи­вает быть отмеченной в сборнике, посвященном еврейству послереволюционной эпохи.

В памяти пишущего эти строки жив тот день в на­чале двадцатых годов, когда берлинское издательство И. П. Ладыжникова получило от одного из своих покупателей письмо примерно следующего содержания: «Многоуважа­емый господин Ладыжников, прилагаю чек на... марок и прошу выслать только что выпущенные в свет тома со­чинений Гоголя, Тургенева и Достоевского. Пользуюсь слу­чаем выразить мою бесконечную радость по поводу того, что существует Ваше русское дело, которое свободно от еврейского засилья и трудится на ниве русской культуры, издания русских классиков и достойных сочинений рус­ских писателей» и т. д.

Я ответил автору этого письма, что Иван Павло­вич Ладыжников, бывший одним из основателей фирмы в начале века, еще до войны вышел из издательства, и что оно с тех пор принадлежало Борису Николаевичу Рубин­штейну (погибшему впоследствии в газовых камерах на­цистов) и, увы, руководящую роль играют... евреи.

Действительно, издательство Ладыжникова, старейшее в Берлине, под руководством евреев занималось распро­странением русской культуры, изданием классической и современной литературы, выпуском научной библиотеки (Библиотеки современного знания) типа Teubner Bucherei (в сотрудничестве с этим известным издательством), пере­водом русских литературных и театральных произведе­ний на немецкий язык и организацией постановок русских пьес на немецкой сцене («Живой труп», «На дне», «Тот, кто получает пощечины», «Мысль», «Не убий», с участием Рейнгарда, Барновского, Мейнгарда, с участием Моисеи, Вегенера, Орской и др.).

В самом начале 20-х годов в Берлине появился че­ловек исключительного художественно-издательского фор­мата — Александр Эдуардович Коган. За свою сравни­тельно короткую деятельность в Германии он приобрел огромное влияние не только в русских, но и в германских профессиональных кругах. Лучшие немецкие типографы учились у него, как надо печатать художественные изда­ния, а лучшие немецкие издательства учились, как надо оформлять и издавать книги. Коган выпустил 14 номе­ров журнала «Жар-Птица», ничем не превзойденных ни до, ни после.

В Берлине занял свое место и продолжал начатую в России славную издательскую деятельность также Семен Абрамович Ефрон, один из представителей семьи, обога­тившей русскую культуру еще поныне поразительно на­дежным, богатым и многосторонним энциклопедическим словарем. Издательство Ефрона выпустило в Берлине под изящной маркой (решетка Летнего сада) книги Бельше, Даутендея, Вегенера и др. наряду с сочинениями русских авторов.

На берлинском горизонте широко развернулось изда­тельство «Слово», возникшее уже в 1919 году. Половина паев принадлежала известному немецкому издательству Ульштейн, а другая половина — русско-еврейской группе. Это книгоиздательство возглавлялось И. В. Гессеном и