– Меньше, чем я заслуживаю, – ответил Юджин. – Всего пятьдесят долларов в неделю. Но я согласился на это, так как рассматривал свою работу как средство для поправления здоровья. У меня было несколько лет назад сильное нервное расстройство. Теперь мне много лучше, и я не хочу оставаться на этой работе. Заведование же художественным отделом – мое призвание, так по крайней мере мне кажется. И вот я здесь, к вашим услугам.

– Вы хотите сказать, что раньше никогда не заведовали отделом? – спросил Саммерфилд.

– Никогда.

– Понимаете ли вы что-нибудь в рекламном деле?

– Когда-то мне казалось, что понимаю.

– Давно это было?

– Когда я работал в газете «Морнинг Эппил» в Александрии, штат Иллинойс.

Саммерфилд не мог удержаться от улыбки.

– Это, надо полагать, такой же крупный орган, как и викхемская «Юнион»? И, надо полагать, с такой же обширной сферой влияния?

– О, с гораздо большей, с гораздо большей, – невозмутимо отозвался Юджин. – Из всех провинциальных газет к югу от Сангамона александрийская «Морнинг Эппил» выходила самым большим тиражом.

– Понятно, понятно, – шутливым тоном согласился Саммерфилд. – То же самое можно сказать и про «Юнион». Но как же случилось, что вы разуверились в своем призвании к рекламе?

– Во-первых, я стал немного старше, – сказал Юджин. – А затем я решил, что мне суждено сделаться великим художником. Я приехал в Нью-Йорк и в горячке растерял все свои идеи относительно рекламы.

– Понимаю.

– Но, хвала небу, я опять нашел их, – теперь они у меня всегда при себе. И вот я здесь.

– Знаете, Витла, откровенно говоря, вы на обыкновенного и вполне надежного заведующего художественным отделом мало похожи. Но, возможно, что вы и справитесь. Если исходить из утвердившихся у нас здесь вкусов, вы, пожалуй, недостаточно «брызжете талантом». Все же я не прочь пойти на отчаянный риск. Вероятно, – как это всегда случалось, – я буду потом раскаиваться, но я так часто раскаивался, что пора мне уже привыкнуть к этому. Все мое тело покрыто болячками от укусов ос, которых я принимал за пчел. Но предположим, что вы получите в свое ведение настоящий, в натуральную величину художественный отдел, – что, по-вашему, можете вы с ним сделать?

Юджин подумал, раньше чем ответить. Эта пикировка забавляла его. Он чувствовал, что теперь, поговорив с ним, Саммерфилд его возьмет.

– Прежде всего я получил бы жалованье, а затем позаботился бы о том, чтобы допуск ко мне в кабинет был обставлен должным образом, – чтобы каждый, кто захочет меня видеть, думал, что я английский король… А потом уж…

– Я действительно был вчера занят, – извиняющимся тоном вставил Саммерфилд.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – весело ответил Юджин. – И, наконец, если бы меня хорошенько попросили, я снизошел бы до того, чтобы немного поработать.

Эта манера разговаривать и раздражала и забавляла Саммерфилда. Он любил людей с характером. С человеком, который не трусит, даже в том случае, когда не знает по-настоящему, как взяться за дело, можно будет сговориться. А у Юджина был, очевидно, изрядный запас знаний. К тому же его манера говорить и вести себя была сродни саркастическому и полушутливому тону самого Саммерфилда. В устах Юджина насмешка звучала значительно мягче, чем в его собственных, но это был тот же веселый, подтрунивающий тон. Он решил, что Юджин ему подходит. Во всяком случае испытать его нужно, и немедленно.

– Вот что я вам скажу, Витла, – сказал он наконец. – Я не знаю, справитесь вы с этим делом или нет, – весьма вероятно, что не справитесь, – но у вас есть, по-видимому, кое-какие идеи или они могут возникнуть под моим руководством, и я, пожалуй, дам вам возможность показать себя. Заметьте, однако, что большой уверенности в успехе у меня нет. Личные симпатии обычно роковым образом подводят меня. Но как бы там ни было, вы здесь, вы мне нравитесь, никого другого у меня нет на примете, так что…

– Благодарю, – сказал Юджин.

– Не благодарите. Вам предстоит тяжелая работа, если я решусь вас взять. Это не детская забава. Однако не мешает вам, пожалуй, пойти со мной и взглянуть на нашу контору. – И он повел Юджина в огромный главный зал, где в это время находилась лишь часть служащих (перерыв на завтрак еще не кончился), но по всему видно было, какое это внушительное предприятие.

– Здесь работает семьдесят два человека – стенографистки, счетоводы, агенты по сбору объявлений, составители реклам и коммерческие консультанты, – заметил он, сопровождая свои слова небрежным жестом, и двинулся дальше по направлению к художественному отделу, расположенному в другом корпусе, окна которого выходили на север и восток. – А вот это интересующий вас отдел, – сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой стояло тридцать два рабочих стола и столько же мольбертов. Большинство художников ушло завтракать. Юджин был изумлен.

– Неужели вы столько народу держите? – спросил он, чрезвычайно заинтересованный.

– От двадцати до двадцати пяти человек постоянно, а иногда и больше, – ответил Саммерфилд. – Часть работы мы отдаем на сторону. Все зависит от степени загруженности.

– И сколько вы, как правило, платите?

– Это, видите ли, смотря кому. Вам я думаю положить для начала семьдесят пять долларов в неделю, если мы договоримся. Если вы оправдаете мои надежды, я через три месяца повышу ваш оклад до ста долларов в неделю. А дальше видно будет. Другие столько не получают. Это вам подтвердит управляющий конторой.

Юджин понял, что Саммерфилд увиливает от прямого ответа, и слегка сощурил глаза. Все же здесь перед ним открывались большие возможности. Семьдесят пять долларов много лучше, чем пятьдесят, тем более что в дальнейшем эта сумма может увеличиться. Он будет сам себе хозяин, человек с весом. Он не мог не испытать горделивого трепета при виде комнаты, которую показал ему Саммерфилд, заметив, что здесь, если они договорятся, будет его кабинет. В ней стоял огромный письменный стол полированного дуба и несколько обитых кожей стульев. На стенах были развешаны эскизы, на полу лежал прекрасный ковер.

– Вот где вы будете работать, если поступите к нам, – повторил Саммерфилд.

Юджин огляделся по сторонам. Действительно, в его жизни наступил просвет. Как ему получить это место? От чего это зависело? Мысли его забежали далеко вперед, и он уже представлял себе, какие это внесет изменения в их домашний быт: у Анджелы будет хорошая квартира, она сможет лучше одеваться, расширится круг их знакомств и развлечений, они избавятся от вечных забот о будущем. Ясно, что такое место скоро повлечет за собой и текущий счет в банке.

– Большой у вас оборот? – полюбопытствовал Юджин.

– Как сказать, – миллионов около двух в год.

– И вы делаете эскизы к каждой рекламе?

– Обязательно. И не один, а иногда шесть, а то и восемь. Все зависит от заведующего художественным отделом. Если он работает как следует, он сберегает мне немало денег.