не будет править, – слова падали, как камни в колодец, – у него дурная кровь.

Михаил и Люцифер! Неужели у ненависти нет предела?

– Матушка, Михаэль – законный сын Людвига, его ничто не лишит короны.

– Кроме смерти, – возразила мать и сняла пикового туза.

– Дьявол!

– Рудольф! – Мария-Августа медленно поднялась во весь рост. Что у неё с глазами? Только что были серыми, а теперь жёлтые, как у него самого.

Руди тоже встал, хоть и не слишком быстро. Страх не то чувство, которое нужно выказывать.

– Да, матушка, я – Рудольф Ротбарт. И я никогда не подниму руку на сына Людвига.

– Вы – хороший брат, – мать вновь выглядела спокойной, но глаза остались звериными, – но вы прежде всего Ротбарт.

– Я помню. – Если она осталась прежней, то он уж точно не изменился. И не изменится.

– Помнить не значит понимать. Миттельрайх жив Ротбартами, а Ротбарты – Миттельрайхом. Задумайтесь об этом.

– Мне некогда об этом думать, – дьявол, к чему она клонит?! – я так живу. Шестой год.

– Хвала Луне, я родила настоящего волка. Жаль, всего одного, – мать вновь опустилась в кресло, – садитесь и слушайте.

– Вы полагаете, ваши слова собьют меня с ног?

– Сейчас не время шутить!

Дьявол, он не может сидеть здесь с матерью, жива она или нет, не узнав, где Милика и Мики. Но если кто и знает об этом, то мать. Её нужно разговорить, но как?

– Я слушаю, матушка, но мне нужно вернуться в Витте до рассвета.

– Вы вернётесь, – она казалась довольной, – я не намерена задерживать вас дольше, чем требуется.

А уж как он не намерен задерживаться! Руди заложил ногу за ногу и откинулся назад, выказывая почтительное внимание, но не более того.

– Да будет вам известно, – императрица махнула рукой в сторону волчьего гобелена, – что Миттельрайх вручён Ротбартам богами. Истинными богами, а не размалёванными латинянскими куклами. Эта земля принадлежала и принадлежит им, слышите, им, и никому другому!

И эта женщина после смерти отца не выходила из церкви и перевела Михайлову монастырю целое состояние?! Непостижимо…

– Матушка, я всегда полагал вас доброй мундиалиткой.

– Я не знала истины, – признала Мария-Августа, – так же, как и вы. Истину помнит Небельринг. И открывает, когда сочтёт нужным. Ваше появление здесь и сейчас – это его воля.

Или цепь случайностей и совпадений, но где, во имя Всевышнего, Милика?

– Матушка, прошу меня простить, я больше не буду перебивать вас.

– Отчего же? То, что я расскажу, породит много вопросов. Итак, Вольфганг отдал себя и своё потомство силам Небельринга и за это получил Миттельрайх. Пока этой землёй правят красные волки, её защищают боги. Взамен Ротбарты вручают им тело и душу. Не сразу. Лишь после того, как кончается отмеренный им срок. Души обычных людей отлетают в иные края, Ротбарты остаются в Небельринге. Когда ты умрёшь, как человек, ты возродишься здесь, в Вольфзее. И будешь водить волков Небельринга, пока не придёт новый вожак – твой сын и наследник, а твоя супруга сменит в этом доме меня.

Безумие или правда? Холодный дом, зеркала, не отражающие живых, открытые настежь двери, пожелтевшие глаза матери, растерзанные солдаты… Уж лучше в адскую смолу, как он всегда собирался.

– Матушка, я могу повидать Людвига? Или отца?

– Всему своё время. Сейчас ты должен одно. Понять, что мы, ушедшие, заложники вас, живых. Если род Ротбартов прервётся, если вы потеряете корону, мы исчезнем, как исчезают осенние листья. И вместе с нами исчезнет Миттельрайх.

– Это льстит моему самолюбию, – Рудольф попробовал улыбнуться, – но царства имеют обыкновение рушиться, а династии – кончаться. Уйдут Ротбарты, найдутся новые владыки, только и всего.

– Только не в Миттельрайхе, – отчеканила Мария-Августа. – Боги отвели от империи слишком много бед, и это родило ненависть. Нашу землю ненавидят те, кому она всё ещё неподвластна. Если исчезнут Ротбарты, сюда ворвутся мор и голод, горы извергнут огонь, а Зильберштраль потечёт кровью. Всему придёт конец, как пришёл конец землям аттлов.

– А были ли они, эти земли? – пожал плечами Рудольф, – Или аттлов придумал древний мудрец, как пример разумной державы?

– Земли аттлов существовали, – отрезала императрица, – и погибли по вине забывших свой долг правителей. Миттельрайх не должен повторить их судьбу.

Вот только утонувшего острова и «Диалогов» сумасшедшего философа ему сейчас и не хватало. И где, во имя Люцифера, брат?! Если мать не лжёт, он сейчас ведёт волчью стаю. Неужели старину Дорманна убили Ротбарты – дед, отец, Людвиг? Нет, только не это! А если волки найдут Милику? Узнает ли муж жену?

– Матушка, простите, я должен ехать. Клянусь служить Миттельрайху и защищать императора, пока он не…

– Нет, – опять этот жёлтый огонь в глазах! – Миттельрайх – твоя ноша. Спутавшись с этой девкой, Людвиг предал договор.

– Матушка, – смерть не помеха для ненависти, а что ждёт за гробом любовь? – не трогайте Милику!

– Не трогать?! – прорычала вдовствующая императрица, – эта девка не просто свела с ума моего сына, она родила наш конец! Она – брешь в плотине, с которой начнётся потоп.

– Матушка!

– Людвиг собственной жизнью выкупил жизнь своей шлюхи и её отродья, но в их крови спит смерть. – Из жёлтых глаз рвалось безумие. Или отчаянье. – Сыновья Михаэля умрут во младенчестве, а дочери понесут эту заразу дальше, уничтожая род за родом. Вот что наделал ваш брат!

– И только? – слушать такое с улыбкой мог разве что дьявол, но Руди и был дьяволом. – Ни одна династия не может быть вечной. Живёт же Лоасс без Дорифо, а Онция без Адалидесов!

– Латинянские уловки и оговорки не для нас! – Императрица с шумом втянула воздух. Она дышала! – Только смерть может лишить императора короны. Ротбарт не может ошибиться, сдаться, пренебречь своим долгом. Ротбарт не может отречься! Рудольф, запомните! Михаэль не должен иметь детей, Михаэль не должен носить корону. Михаэль не должен жить! Вы – император Миттельрайха. Вы, и только вы!

– Матушка! Я не смогу… Нет!

– Всё будет сделано за вас, – мать холодно улыбнулась, – возвращайтесь в Витте и готовьтесь к коронации. Хвала Луне, дурная кровь к утру остынет.

– Что? Что вы сказали?!

– То, что мёртвые не оставят живых. Волки Небельринга исправят содеянное моим сыном. Моим бывшим сыном. И тогда он будет прощён.

«Исправят»… Значит, ещё не исправили!

– Матушка. – Руди услышал, как зазвенел его голос, – Правильно ли я понял, что мои великие предки загрызли моих солдат? Заодно с лошадьми.

– Они нарушили волю Небельринга, – пожала плечами мать. – Прощайте, сын мой. Вас ждёт Витте.

– Где Милика и Мики? Они были здесь, я знаю, что были!

– Да, – Мария-Августа внимательно посмотрела в