Кременчуг. 1916.

«25 октября 1916 года восстали солдаты на распределительном пункте в Кременчуге. Они потребовали от командования улучшения содержания и прекращения войны. Прибывшие каратели убили двоих солдат и пятерых ранили. По приговору суда унтер-офицер М. Зелинский был расстрелян, а многие осуждены»984.

Акмола. 1916.

25–26 октября 1916 года. Акмолинская область. Атбасарский уезд. «25 октября отряд казаков двинулся в верховья Терсаккана. Придя в зимовки четырех волостей, он учинил полный их разгром, сжег 20 аулов и убил более 30 человек. На следующий день отряд сжег 18 зимовок и убил десять человек. Это были, по существу, не повстанцы, а мирные жители»985.

Кипчак. 1916.

29 октября 1916 года. Акмолинская область. Атбасарский уезд. «Отряд повстанцев (свыше тысячи человек) расположился вблизи реки Кипчак. 29 октября карательный отряд из 132 казаков и десяти пулеметчиков пошел в обход правого фланга повстанцев, чтобы отрезать их от стоянки. Повстанцы стояли спокойно за двумя гребнями горы и стреляли по отряду. С приближением отряда половина повстанцев стала подвигаться к нему, другая оставалась на месте. Спешенной полусотне казаков с пулеметом было приказано открыть стрельбу. После трех залпов полусотни и пулеметного огня среди повстанцев началось замешательство. Когда сотня казаков двинулась в атаку, повстанцы бросились бежать. Каратели преследовали их несколько верст и убили до полусотни человек»986.

Караташ. 1916.

31 октября 1916 года. Закаспийская область. «Генерал Волковников сообщил начальнику Закаспийской области, что, по донесению начальника Атрекской линии, „пять конных нижних чинов 5‑го Сибирского стрелкового запасного полка: ефрейтор Серухин, стрелки Жерков, Горохов, Парамонов и Грушин высланы были с поста Караташ на пост Курбан-Каз со спешным донесением. На обратном пути в семи верстах от поста Караташ они были захвачены иомудами, убиты, раздеты догола и изуродованы“»987.

Тургай. 1916.

«6 ноября 1916 года гарнизон и жители Тургая под руководством начальника гарнизона капитана К. П. Загайного, несмотря на отсутствие помощи со стороны, отбили попытку штурма. Накануне городские киргизы зажгли запасы сена, горевшие всю ночь. Утром дым от сена заволакивал всю местность, на расстоянии десяти шагов нельзя было ничего разобрать. Поджог, по всей видимости, являлся важной частью киргизского плана, нацеленной на маскировку штурма города. Ситуацию усугублял пронизывающий ледяной ветер. В этой обстановке Загайный поднял тревогу. И, как оказалось, не зря. На рассвете киргизы четырьмя колоннами, оглашая степь диким ревом, пошли на город. Численность атаковавших была определена приблизительно в 12 000 всадников. С 5:30 утра до 16 часов гарнизон отражал нападение, если бы не баррикады, о которых сарбазы не знали, они бы ворвались в город. Под огнем разбирать завалы киргизам было не так просто. Киргизы сожгли до ста окраинных жилищ и разграбили имевшееся в них имущество. Материальный ущерб города составил около миллиона руб. Часть киргизов погибла при обнаружении баррикад, другие – при наступлении по мосту, настил которого был разобран, и при бегстве через реку. Всего, по некоторым данным, погибло не менее 1000 киргизов. Погибло три дружинника, без вести пропали три женщины и три ребенка. Киргизами были убиты инспектор высшего народного училища Курбатов (начальник дружины из местного населения). Труп был изуродован до неузнаваемости. Убиты мещанин Чумаков и лавочник татарин Гумаров с женой»988.

Музарт. 1916.

«Спасаясь от карателей, киргизские беженцы устремились в Китай. К. Баялинов, в числе других испытавший все тяготы, связанные с бегством, о гибели людей и скота на перевале Ак-Угиз рассказывает: „Утро встало пасмурное, перевал окутался туманом, пошел снег, поднялся северный ветер, который усиливался с каждой минутой, заметая дорогу снегом. Люди и скот скользили по обледенелой дороге, падали в пропасть. Среди голых камней не виделось ни одной травинки. Голодные овцы и козы щипали свою собственную шерсть, лошади грызли стремена, верблюды опустились на колени и не могли больше подняться, быки сбрасывали навьюченную на них кладь, люди отморозили руки и ноги. Перевал гудел от стонов людей, ржания и блеяния животных. А снег все шел. Скоро наступила ночь, но и она не принесла успокоения. Люди и животные сбились в одну кучу. Холод пробирал всех до костей. Когда робкий свет зимнего утра осветил перевал, он оказался пустым. И люди, и животные, – все было засыпано снегом, все замерло, и только по редкому трепыханию овец можно было понять, что под снегом лежали не камни, а живые существа. За ночь умерло множество людей“.

Большая группа повстанцев подошла к речке Музарт, на границе Восточного Туркестана. Здесь ее настиг карательный отряд. Беженцы, не имея оружия, не могли оказать сопротивления преследователям, многие бросились в бурную горную речку. Но на другом берегу этой речки стояли китайские пограничники, которые также обстреливали идущих им навстречу людей. Не считая убитых пограничниками, только царскими карателями за все время преследования было истреблено более 12 тысяч человек. Многие беженцы, особенно дети, женщины и старики, утонули в реке. Эта переправа правдиво описана участником перехода М. Элебаевым. „Утро было мрачное, туманное, тянуло холодом. В бескрайней степи столпился прикочевавший народ. Неожиданно позади грохнули один за другим два пушечных выстрела. Люди хлынули вперед, но тут пограничники открыли огонь и заставили огромное море народа отступить… Люди сгрудились между двух огней. Постояли они, постояли, затем опять двинулись к границе. Рыдания, вопли висели над толпой. Пушка грохнула еще раз, другой – теперь ближе. Народ решился: ‹Погибать так погибать!› – и пошел прямо на огонь пограничников… Несмотря ни на что, народ пошел вперед. Вот дорогу преградили бурные воды Музарта. Что тут делалось, сколько народу погибло! В одном месте плывет женщина, придерживая колыбель, в другом – лошадь тонет вместе с вьюками, в третьем – мертвого вынесло на берег, в четвертом – старик с криком бросается к тонущему ребенку, в пятом – кто-то рыдает над погибшим… Разве перескажешь все“. О невероятных трудностях и огромных потерях беженцев при переправе рассказывают активные участники восстания И. Туманов, Т. Джумабаев и М. Джамбаев. Переправившись через Музарт, беженцы устремились вперед. Местные правители заставили их преподнести им большие подарки – лошадей, деньги, опий, ценные вещи и т. п. У тех, кто не хотел делать подарки и подношения, они все отбирали, а сопротивлявшихся убивали. Не успели беженцы отойти от границы, как на них напали калмыки, кочевавшие в этих районах. Воспользовавшись беззащитностью киргизов, они отбили у них часть скота, отобрали немало имущества и женщин.

Без разрешения местных властей киргизы из 32 волостей Пржевальского и Пишпекского уездов расселились в Кашгарской провинции в оазисах Уч-Турфан и Ак-Су, а выходцы из семи волостей Джаркннтского и Пржевальского уездов устроились в Кульджинской провинции в районе Текеса»989.

«В результате систематического недоедания, отсутствия элементарных санитарных условий среди беженцев вспыхнули эпидемии тифа и цинги, которые унесли около 10 тысяч человек. Общее число киргизов и казахов, погибших в Восточном Туркестане, к 1 мая 1917 года достигло 70–87 тысяч»990.