— Она в ста сорока метрах под буйком. — Дуг Шафто указывает на галлонную пластиковую бутылку из-под молока, качающуюся на волнах. — Удачно затонула.

— Удачно? — Рэнди выбирается из катера на поплавок, притапливая его своим весом, так что теплая вода доходит до колен. Раскинув руки, как канатоходец, он по жердочке добирается до лодки.

— Для нас удачно, — поправляется Дуг Шафто. — Мы на краю отмели. Рядом — Палаванский желоб. — Он идет за Рэнди, но не раскачивается и не балансирует руками. — Если бы она затонула там, до нее было бы трудно добраться, к тому же ее раздавило бы давлением. Но на двухстах метрах ее не смяло. — Он прыгает на палубу и руками показывает, как могло бы смять субмарину.

— Нам-то что? — спрашивает Рэнди. — Золото и серебро не сминаются.

— Если корпус цел, много проще доставать что-нибудь изнутри, — говорит Дуг Шафто.

Ами исчезает под навесом. Рэнди и Дуг идут за девушкой в тень. Она сидит по-турецки на текстолитовом приборном ящике, облепленном багажными наклейками. Ее лицо спрятано в черную резиновую пирамидку, все основание которой составляет удароустойчивая электронно-лучевая трубка. «Как дела с кабелем?» — бормочет Ами. Несколько месяцев назад она окончательно бросила притворяться, что питает хоть какой-нибудь интерес к нудной прокладке кабеля. Притворство — вещь такая: его, как домики из папье-маше, нужно постоянно укреплять, иначе оно рассыплется. Другой пример: некоторое время назад Рэнди бросил притворство и перестал скрывать, что заворожен Ами Шафто. Это не совсем то же, что влюблен, но общего много. Его всегда странно, болезненно завораживали женщины, которые курят и много пьют. Ами не пьет и не курит, зато целыми днями торчит на солнце, не думая о раке кожи, что помещает ее в ту же категорию людей, слишком занятых жизнью, чтобы беспокоиться о ее продолжительности.

В любом случае ему отчаянно хочется знать, о чем Ами мечтает. Некоторые время он думал, что поиски сокровищ в Южно-Китайском море и есть ее идеал. Занятие это ей явно по душе, однако Рэнди не уверен, что она полностью удовлетворена своим делом.

— Снова поправляла дифферент горизонтальных рулей, — объясняет Ами. — По-моему, эти толкатели сконструированы неудачно. — Она вынимает голову из резинового колпака и быстро смотрит на Рэнди, словно он отвечает за всех инженеров сразу. — Надеюсь, сейчас погрузится, а не будет крутиться волчком.

— Готова? — спрашивает отец.

— Тебя жду, — отвечает она, ловко перебрасывая мяч на его половину площадки.

Дуг, пригнувшись, входит под низкий навес. Рэнди идет следом. Ему хочется самому посмотреть на дистанционно управляемый подводный аппарат.

Он лежит на воде рядом с основным корпусом лодки: короткая желтая торпеда со стеклянным куполом вместо носа. Филиппинец, перегнувшись через планширь, двумя руками удерживает аппарат. Спереди и на хвосте установлены по два небольших крыла, каждое несет миниатюрный винт на обтекателе. Похоже на дирижабль с выносными гондолами двигателей.

Заметив интерес Рэнди, Дуг Шафто садится рядом на корточки и начинает объяснять назначение различных деталей.

— У него нулевая плавучесть, поэтому мы держим его в пенопластовой люльке, которую сейчас уберем. — Он рывком вытягивает веревки, и от аппарата отваливаются литые пенопластовые сегменты. Аппарат идет вниз, едва не утянув за собой филиппинца. Тот отпускает руки, но не убирает их, а держит наготове, чтобы волны не били аппарат о корпус катамарана.

— Ты видишь, что у него нет кабель-троса, — продолжает Дуг. — Обычно таким аппаратам нужен кабель-трос. Он нужен по трем причинам.

Рэнди улыбается. Сейчас Дуг Шафто перечислит все три причины. Раньше Рэнди практически не общался с военными, а сейчас видит, что легко может с ними ладить. Самое замечательное в вояках — их потребность непрерывно учить окружающих. Рэнди ничего не надо знать про подводный аппарат, но Дуг Шафто все равно прочтет ему курс молодого бойца. Наверное, на войне и впрямь полезно делиться практическим знанием.

— Во-первых, — говорит Дуглас Макартур Шафто, — чтобы снабжать аппарат энергией. Однако у нашего свой источник энергии — метаново-кислородный аксиально-поршневой мотор. Торпедные технологии и часть наших мирных дивидендов. — (Что еще нравится Рэнди в военных, так это умение шутить с каменной миной.) — Энергии хватает на все двигатели. Во-вторых: для связи и управления. Наш аппарат связывается с пультом оператора, за которым сидит Ами, при помощи лазера. В-третьих: для аварийного извлечения при полном отказе системы. Наш аппарат такой умный, что при аварии должен надуть пузырь и всплыть, а потом включить стробоскоп, чтобы мы его отыскали.

— Фантастика, — говорит Рэнди. — Разве такая штука не стоит безумных денег?

— Да, безумных, — признает Дуглас Макартур Шафто, — но хозяин компании, которая их выпускает, мой старый кореш, еще по Морской академии. Он одалживает мне аппарат, когда очень надо.

— Твой друг знает, зачем тебе очень надо на этот раз? — спрашивает Рэнди.

— Конкретно не знает, — с легкой обидой отвечает Дуг Шафто, — но, полагаю, он не дурак.

— Очистить! — нетерпеливо кричит Ами Шафто.

Ее отец поочередно оглядывает каждый из четырех винтов. «Чисто!» — отвечает он. Через мгновение что-то начинает гудеть в аппарате, из хвостового отверстия идут пузыри, потом винты приходят в движение. Они поворачиваются на коротких крыльях и теперь обращены прямо вниз. Над водой взметаются фонтанчики, аппарат быстро погружается. Фонтанчики опадают, остаются только бугорки на воде. Сквозь рябь аппарат кажется желтой кляксой. Он разворачивается носом вниз и быстро исчезает из виду.

— У меня всегда сердце екает, когда такая дорогая штуковина уходит невесть куда, — задумчиво говорит Дуг Шафто.

Вода вокруг начинает лучиться жутким противоестественным светом, как радиация в дешевом ужастике.

— С ума сойти! Лазер? — спрашивает Рэнди.

— Установленный в основании корпуса, — говорит Дуг. — Легко пробивает даже бурную воду.

— В каком диапазоне он может передавать?

— Сейчас Ами видит у себя на экране вполне приличное монохромное видео, если ты об этом. Все цифровое. Все пакетное. Если какие-нибудь данные не проходят, картинка рябит, но совсем не пропадает.

— Классно, — говорит Рэнди.

— Да, классно, — соглашается Дуг Шафто. — Пойдем посмотрим телевизор.

Они, пригнувшись, заходят под навес. Дуг включает маленький переносной «Сони» (ударостойкая водонепроницаемая модель в желтом пластмассовом корпусе) и вставляет кабель в свободный разъем на приборе. Щелчок: теперь они видят то же, что видит Ами. В отличие от Ами у них нет темного колпака; солнце бликует на экране и видна лишь прямая белая линия, которая начинается в темном центре картинки и тянется к краю. Она движется.

— Иду по буйрепу, — объясняет Ами. — Довольно нудно.

Часы с калькулятором у Рэнди на руке пикают два раза. Он проверяет время: три часа дня.