Пока Пратс был вынужден оправдываться перед всей страной, в гарнизоне Сантьяго проходили лихорадочные встречи некоторых офицеров среднего звена из 2-го бронетанкового полка и активистов ПИЛ. На совещании 24 июня был согласован следующий план военного переворота. Предполагалось, что 26 июня пиловцы организуют в столице ряд терактов и спровоцируют уличные беспорядки. На следующий день утром пять танков 2-го бронетанкового полка подойдут к резиденции Альенде на улице Томаса Мора, и офицеры арестуют президента. Другие пять танков захватят «Ла Монеду».

Пратс к этому времени уже должен был подать в отставку, и главкомом вооруженных сил по старшинству становился Пиночет. Если бы вся акция удалась, то заговорщики передали бы именно ему верховную власть. Таким образом, Пиночет был бы «вынужден» принять на себя полномочия президента, чтобы предотвратить полномасштабную гражданскую войну. Для вида он мог бы даже наказать взбунтовавшихся офицеров-танкистов.

Однако сведения о заговоре дошли до армейского командования, и в ночь на 27 июня одного офицера-путчиста арестовали. На следующий день (когда Пратс стал жертвой провокации) были арестованы еще один офицер и семь унтер-офицеров. Интересно, что в этот же день, 27 июня, «Меркурио»[841] открыто призвала заменить Альенде правительством в составе небольшой избранной группы военных, которые покончат с охватившей Чили анархией[842].

28 июня на пресс-конференции генерал Сепульведа объявил, что раскрыт военный заговор, в котором замешаны гражданские лица и младшие офицеры. Идут аресты, и путчисты дают показания следствию. В тот же день о готовящемся перевороте Сенат проинформировал министр обороны Хосе Тоа. В ответ прозвучали насмешки со стороны оппозиции: правительство, мол, выдумало очередной «заговор», чтобы еще активнее душить демократию в стране. В знак протеста против клеветы и оскорблений Тоа покинул Сенат[843].

Вечером 28 июня командир 2-го бронетанкового полка полковник Роберто Супер сообщил своим офицерам, что отстранен от должности[844]. Заговорщики выразили ему полное доверие, и на следующий день было решено произвести переворот. В 8.45 29 июня из казарм 2-го танкового полка вышли несколько танков, направившихся к «Ла Монеде». Путчисты были настолько уверены в успехе, что по дороге даже заправились на обычной бензоколонке и соблюдали сигналы светофоров.

Сначала группа танков выдвинулась к зданию Министерства обороны, чтобы освободить арестованных накануне заговорщиков. В 9.10 мятежники открыли прицельный огонь по кабинету министра обороны (был убит оказавшийся в здании сержант Рафаэль Вейльена) и освободили своих сторонников. Один из танков попытался протаранить главные ворота, но был отогнан защитниками. От перестрелки пострадало и находившееся рядом здание МИД. Министерство обороны, однако, захвачено не было. После боя путчисты направились к президентскому дворцу.

В тот день в Сантьяго выпал снег. «Ла Монеду» охраняли 60 карабинеров, которые отказались сдаться.

На требование сложить оружие, спустить флаг президента и покинуть дворец командир карабинеров ответил: «Гвардия умирает, но не сдается, дерьмо!»[845] Тогда путчисты открыли огонь из пулеметов (в здании президентского дворца потом насчитали более 500 следов от пуль, было разбито 70 окон). Сопротивлением защитников «Ла Монеды» руководил заместитель министра внутренних дел коммунист Даниэль Вергара, поддерживавший телефонный контакт с президентом.

В 9.00 радиостанция «Агрикультура» (которую власти закрыли в октябре 1972 года за подстрекательство к мятежу, что стало поводом для забастовки гремиалистов) передала, что военные свергли Альенде и захватили «Ла Монеду»[846]. До этого с раннего утра «Агрикультура» посылала в эфир кодовую фразу: «Запомните, сегодня 29 июня». Весть о падении марксистского режима успел передать в Вашингтон и корреспондент «Ассошиэйтид Пресс».

Пока пять танков Супера обстреливали «Ла Монеду», с крыш окрестных зданий огонь по прохожим вели снайперы ПИЛ.

Альенде выступил по радио и призвал рабочих захватывать заводы и превращать их в узлы сопротивления. По команде КУТ в течение всего нескольких часов были заняты 30 тысяч предприятий[847].

Между тем Альенде связался по телефону с генералами Пратсом, Пиночетом, Сепульведой, Пикерингом и Урбиной и приказал вооруженным силам подавить мятеж. Президенту стали звонить лидеры ХДП (накануне высмеявшие в Сенате министра обороны), которые заверяли, что не имеют к мятежу никакого отношения.

Пратс, по счастливой случайности не находившийся на момент атаки в министерстве обороны, немедленно поднял по тревоге несколько полков и частей столичного гарнизона, в том числе 1-й моторизованный пехотный полк, полк самоходной артиллерии, пехотное училище и сержантскую школу. Примечательно, что среди частей, направленных против Супера, был и артиллерийский полк «Такна», который сам в октябре 1969 года попытался под командованием Вио свергнуть правительство. «Такне» было приказано захватить казармы 2-го бронетанкового полка и арестовать находившихся там офицеров. В 11.30 казармы танкистов были захвачены.

Сам Пратс во главе сборной колонны войск (их отличительным знаком была белая повязка на рукаве) направился к президентскому дворцу, все еще обстреливаемому танками Супера. Командующий карабинерами Сепульведа быстро прислал к резиденции президента на улице Томаса Мора два батальона карабинеров и шесть танкеток.

В 10.00 верные правительству силы окружили мятежников у «Ла Монеды». Пратс, которого еще накануне «Меркурио» называла трусом, воюющим с женщинами, в сопровождении двух офицеров направился к танкистам и с автоматом в руках уговорил сдаться экипажи четырех машин. Но командир пятого танка достал пистолет и попытался выстрелить в Пратса. К счастью, один из адъютантов генерала вовремя сумел его обезоружить. Три танка поспешно вернулись к казармам, где их экипажи были вынуждены сдаться правительственным войскам[848].

Альенде, получив сведения о перевороте, в сопровождении трех танкеток карабинеров отправился в «Ла Монеду». Экипажи танкеток были поставлены в известность, что им, возможно, придется сражаться с танками, и все как один выразили готовность вступить в бой.