Сильвестр поднялся в карету, Агний убрал подножку и закрыл дверцу. Третье путешествие за один день, не много ли? Встали с урготами, засыпаем с кэналлийцами?

Предложение Фомы надо принимать, и не только потому, что это снимает денежные затруднения. Пока Ворон развлекается с бордонскими выдрами, Манрики раскроют парочку заговоров, а потом несчастный случай в казначействе унесет жизнь Его Величества, тессория и капитана личной королевской охраны. Алва вернется в Олларию, самое малое, регентом Талига при малолетнем короле, а еще лучше – королем.

Цепь должна быть крепкой, а Рокэ изворотлив, как все кошки мира. Если он будет болтаться в Олларии, то поймет, к чему все идет, и найдет способ избежать короны, но во время войны Ворон видит только войну, вот пусть и воюют. Тем более бить Бордон почти то же, что бить Гайифу, да еще за деньги Фомы.

– Ваше Высокопреосвященство, привратник говорит, что герцога еще нет.

Тоже мне, новость. Рокэ вернулся домой около шести и больше особняка не покидал, но привратник, глядя в глаза посланцам кардинала ясным и чистым взором, раз за разом отвечал, что монсеньора нет и когда будет – неизвестно. Трогательное постоянство.

– Что ж, я подожду в доме.

На кэналлийских физиономиях читалась досада, но на то, чтобы не впустить кардинала, их наглости не хватило. Сильвестр не сомневался, что прикажи Рокэ своим головорезам закрыть двери для всех, включая короля и кардинала, кэналлийцы схватились бы за мушкеты, но соберано, видимо, никаких распоряжений не отдал. Кардинал Талига благословил раздосадованного привратника и поднялся на знакомое крыльцо.

На первый взгляд дворец почти не изменился, разве что в вестибюле прибавилось военных и охотничьих трофеев. Жестом отпустив слуг, Его Высокопреосвященство начал подниматься по знакомой лестнице, к сожалению, ставшей слишком крутой. Пару раз пришлось останавливаться, давая передышку сердцу. Гоганы мудры, они не признают ступенек, только пандусы…

В резиденции Алва Сильвестр не бывал со времен своего утверждения кардиналом, а впервые молоденький секретарь кардинала Диомида посетил соберано Алваро накануне приснопамятного Представления малолетнего Фердинанда, на котором вообразившей себя хозяйкой Талига дриксенской стерве указали ее место. Кардинал Талига и двоюродный дед короля проявили сначала потрясающую решительность, а потом столь же потрясающее мягкосердечие, из которого за тридцать восемь лет выросло два мятежа, пяток заговоров и куча предательств калибром поменьше. Регентский совет королевы Алисы нужно было казнить в полном составе, а ее саму запереть в Багерлее, но Георг Оллар был слишком сентиментален и благодушен…

Струнный перебор вернул кардинала из 361 года в 399-й. О привычке Рокэ срывать зло на гитаре, Сильвестр был прекрасно осведомлен, хотя и не представлял степени мастерства своего непредсказуемого союзника. Занятно, второй музыкальный сюрприз за день, сегодня все неожиданности летают парами, как голуби по весне.

Дверь в бывший кабинет Алваро была распахнута настежь, гитара замолчала, но кардинал не сомневался – Ворон, если только его не унес Леворукий, там. Существовала определенная опасность нарваться на пулю, но Его Высокопреосвященство решил рискнуть и шагнул через порог.

– Кардинал Талига желает знать, почему Первый маршал оного Талига не пристрелил кансилльера все того же Талига? – Алва поднял голову от кувшина, куда переливал вино из запыленной бутылки. – Увы, эр Август пуле предпочел бокал вина… А что предпочитаете вы? «Кровь», «слезы», или шадди?

– Шадди.

– Быть по сему, – Рокэ потянулся к звонку. Судя по валявшимся у камина бутылкам, он пил уже давно, но на движениях и речи герцога это пока не отразилось. – Садитесь, Ваше Высокопреосвященство. Хотите к камину, хотите – к столу… Лопе, свари шадди. С кардамоном, с перцем, с толченым чесноком или простой?

– Простой. Я все ж не багряноземелец.

– Это как посмотреть. В чем-то вы вылитый нар-шад.

– Как и вы.

– Как и я, – согласился Рокэ, отбрасывая пустую бутылку и высекая огонь. Сильвестр помнил эти отточенные жесты. Точно так же зажигал свечи соберано Алваро. Покойный герцог был чуть выше сына и к концу жизни слегка располнел, но двигались они одинаково легко. Соберано всю жизнь ждал удара, а умер в своей постели, пережив большинство своих врагов. Хорошая жизнь и хорошая смерть.

– Рокэ, я решил откупиться вашей головой.

– От кого? – поинтересовался Ворон, с непроницаемым видом смакуя вино. Кольца с красными камнями на его руке не было, но о кольце и Штанцлере разговор впереди.

– От голода. Вам с Альмейдой придется выиграть небольшую войну. Для Фомы.

– Бордонские дожи?

– И поступившие в их распоряжение гайифские войска. Они собираются блокировать Фельп и порты Ургота.

Рокэ присвистнул и залпом допил вино.

– Альмейда доберется до места к середине осени, не раньше. Армия, даже выступи мы через две недели, доползет к началу все той же осени. Хлеб нам понадобится опять-таки осенью. Готов поставить Моро против покойного Иорама, что Фома тянул до последнего…

– Жермон Тизо, ставший по вашей милости графом Ариго, с восторгом согласится на пари, но хлеб нам действительно нужен.

– Хорошо, – кивнул Рокэ и потянулся к кувшину.

– Что «хорошо»?

– Хлеб будет. Что дает Фома, кроме хлеба?

– Все и еще немного. Платит пострадавшим негоциантам, берет на себя все издержки на ведение кампании, а в случае успешного ее завершения выплачивает два миллиона золотом.

– Плохи у него дела, – меланхолически заметил Рокэ и слегка наклонил голову, прислушиваясь, – ваш шадди…

Появившийся минуту спустя слуга оставил поднос с небольшим закрытым кувшинчиком, почти прозрачной чашечкой и высоким бокалом с водой и неслышно удалился. Сильвестр, сняв крышку, с наслаждением вдохнул крепкий аромат. Шадди – то немногое из доступных человеку радостей, от которого он себя вовремя не оторвал, а сейчас уже поздно.

– Судя по запаху, ваш слуга – настоящий чародей.

– Не забывайте, мы, кэналлийцы, немного мориски, – пожал плечами Рокэ, наливая себе вина. Маршал был таким же, как всегда – ироничным, ловким, на лету хватающим любую мысль, и все же он заперся в доме с вином и гитарой. Почему?

– Я, кажется, еще ни разу не тревожил вас без дела. Почему вы не пришли?

– Не захотел, – Алва пристроил бокал на ручку кресла и уточнил: – Был не в настроении.

– Может, я и не тот злой гений, каковым меня почитают, – Его Высокопреосвященство с наслаждением взял невесомую чашечку, – но я не идиот. На моей памяти вы срываетесь с цепи третий раз. Два раза для этого имелась вполне осязаемая причина. Полагаю, есть она и сейчас, и я даже знаю какая – ваш оруженосец.

– Любопытно, – Алва отшвырнул ногой пустую бутылку, которая обиженно покатилась к камину, – с чего вы это взяли?