Хотелось бегать, прыгать и кричать от радости, но я лишь глубоко вдохнул ночной воздух и тихо произнёс:

— Я счастлив.

Районная больница располагалась в нескольких автобусных остановках от моей родной улицы. В непосредственной близости от дома я показываться не планировал, поэтому договорился встретиться с Лидой у метро Новогиреево. Конечно, существовала высокая вероятность слежки, ведь в Агентстве наверняка знали о нашей с ней близости... Близость. Как же здорово звучит это слово! Мм... О чём это я? Ах да, в общем, мы с Алексеем Леворуковым решили приехать на место встречи пораньше, осмотреться, заранее прикинуть пути отступления. Хотя я искренне надеюсь, что это нам так и не понадобится.

Алексей зевнул и потянулся так, что мне послышался хруст растягиваемых мышц.

— Либо она заодно с Агентством, либо перед тем как ехать на встречу с тобой без проблем оторвётся от хвоста.

Мы стояли недалеко от выхода из станции метро, как раз напротив кинотеатра «Киргизия». Именно перед входом в кинотеатр я договорился встретиться с Лидой.

— Так уж и без проблем, — с сомнением сказал я.

— Она же профессионал, — напомнил Алексей. — Готовилась в спецшколе ФСБ с десяти лет, а с пятнадцати уже участвовала в операциях.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил я.

— Константин показывал нам её досье.

Вот жук! Нет бы мне дать почитать, наверняка ведь познавательное чтиво.

Лида подъехала на своей красной машинке, открыла окно и помахала нам рукой.

— Мальчики!

Конечно, это глупо, но я подлетел к машине со скоростью близкой к световой. Наверное, не стоило так ускоряться, но это вышло само собой.

— Ой! — удивилась Лида. — Быстрый ты…

Я открыл дверь, и подал ей руку.

— Просто я очень рад тебя видеть.

Лида вышла из машины, провела рукой по моей щеке и улыбнулась.

— Я тоже рада…

Я чувствовал себя немного смущённо, и почему-то не мог её поцеловать. Даже в щёчку… вчерашний вечер казался прекрасным сном, и вновь переступить невидимую черту оказалось очень трудно. Но Лида явно не испытывала таких глупых сомнений. Её мягкие губы нежно коснулись уголка мои губ, на секунду замерли, и Лида плавно отстранилась.

— Как спалось? — игриво улыбнулась она.

— Отлично, — честно ответил я. — Всю ночь ты снилась. Как обычно, собственно.

Алексей немного смущённо топтался в сторонке, не решаясь подойти. Нерешительность при его габаритах смотрелась откровенно комично, поэтому я решил немного разрядить обстановку, хотя душа и тело дружно стремились продолжить тему поцелуев.

— Лида, это Алексей, ты его вчера видела. Мой телохранитель.

Лида протянула ему руку, и Алексей мягко пожал её. Ну, то есть попытался мягко пожать. Смущённость сменилась удивлением.

— Сильное рукопожатие, — уважительно заметил он.

— Стараемся, — скромно кивнула Лида. — Поедем на моей крошке, чего зря в автобусе толкаться?

Крошке?

— Почему бы и нет? — не стал спорить я, подавив смешок.

Мы загрузились в машину и поехали в больницу. По пути я рассказывал Лиде об Алексее Лысько, о занятиях ушу и нашем учителе. К моему немалому удивлению, Леворуков тоже знал Чина Кхо. Он поведал нам о посещении нашего зала по поручению Рога и последовавшим за этим наказанием. Точнее, сделанной попыткой…

— И здесь этот хмырь влезть успел, — недовольно заметил я. — Надо будет с ним как-нибудь разобраться что ли…

— Я сам планирую после того, как всё закончится, наведаться к нему в гости, — поддержал меня Леворуков.

Что именно должно закончиться, он уточнять не стал. Я это знал и так, а Лида тактично не стала спрашивать, или просто не обратила внимания.

Поставив красный автомобильчик Лиды на стоянку рядом с больницей, мы прошлись по магазинам, накупив, как и полагается, всевозможных фруктов и сладостей. Цветы, по здравому размышлению, покупать не стали.

Узнав в регистрации нужный номер палаты, мы напялили бахилы и поднялись на второй этаж. На лестничной клетке было так сильно накурено, что я даже не сразу нашёл дверь. В коридоре шустро сновали медсестры, неторопливо гуляли больные, в общем, царило оживление и, как это водится, витала больничная атмосфера. Затхлый воздух, запахи лекарств и болезни… брр.

Мне по мозгам очень сильно ударил эмоциональный фон этого места. Пессимистичный, полный боли и безысходности.

Я даже слегка покачнулся от неожиданности.

— Ты чего? — обеспокоено спросила Лида.

— Всё нормально… — Я сглотнул. — Просто не очень люблю больничную атмосферу.

— Кто ж её любит, — хмыкнул Алексей. — Вот я когда себе зубы вставлял…

Ага, то-то у него улыбка такая неестественно белая для участника боёв без правил.

— Кстати, когда из меня сделали… — он огляделся по сторонам, — ну, вы поняли, все протезы выпали, а взамен выросли нормальные зубы. Уже ради одного этого стоит стать… тем, кем я стал. Никакого зубного!

Лида хихикнула.

— Никогда не понимала, почему все так боятся к зубному ходить. Вроде бы взрослые люди, мужчины…

Мы с Алексеем понимающе переглянулись.

— Тебе не понять, — озвучил я нашу общую мысль.

В палате капитана Лысько лежали ещё трое больных: два мужчины лет сорока и старичок. Старичок спал, двое других что-то читали. Алексей лежал на самой дальней койке у окна и тоже спал. Рядом с ним сидела его жена — Евгения Лысько. Для своих тридцати с хвостиком она выглядела просто отлично — подтянутая фигура, доброе улыбчивое лицо… но не сейчас... Под глазами синяки, вся какая-то сгорбленная, осунувшаяся.

— Виктор, — устало улыбнулась она. — Рада, что ты решил нас навестить.

Мда. Вот я уродец-то. Один из самых близких друзей попал в больницу, а я только сейчас сподобился его навестить. Конечно, у меня было действительно много проблем и дел… но я ведь даже не думал о нём, не беспокоился… Нет, однозначно сволочь я неблагодарная.

— Да, — смутился я. — Никак не мог выбраться…

Если честно, я немного боялся смотреть на Алексея. Тяжело видеть друга на больничной койке, особенно когда знаешь, что он попал туда из-за тебя. Вся левая часть лица у него была покрыта сплошной кровавой коркой, на правой темнел приличный по размерам синяк. В общем, довольно грустное зрелище…

— Алексей вспоминал про тебя, Виктор. Кто твои друзья?

— Это Лида, Алексей… мои сослуживцы. Как он?

Евгения тяжко вздохнула.

— Сотрясение мозга, несколько сломанных рёбер, рука… к счастью, ничего опасного. Он в основном спит все эти дни…