— Милорд Дракон, я — Хавьен Нурелль, лордлейтенант Крылатой Гвардии, — по бокам его шлема были приделаны крылышки, — на службе у Берелейн сур Пейндраг Пейерон, Первенствующей в Майене. Я к вашим услугам.

Корман взглянул на него искоса, с некоторым удивлением.

— Я вижу тебя, Хавьен Нурелль, — серьезно ответил Ранд, и юноша заморгал. Впрочем, почему юноша? Если вдуматься, он едва ли моложе самого Ранда, просто с некоторых пор ровесники порой казались Ранду чуть ли не детьми. — Если вы с Корманом покажете мне… — начал Ранд и неожиданно понял, что Авиенды поблизости нет. Ну и дела! Он столько времени ломал голову, стараясь избавиться от нее, а она без конца к нему цеплялась, и вот, когда он наконец позволил ей отправиться с ним, ускользнула, стоило ему только отвернуться. — Отведите меня к Берелейн и Руарку, — хрипловато распорядился он. — Если они не вместе, отведите к тому, кто находится ближе, и найдите другого.

Наверняка побежала к своим драгоценным Хранительницам Мудрости, доносить, что да как он собирается делать. Эту женщину необходимо оставить здесь.

Ты не можешь получить того, чего желаешь. А ты желаешь как раз того, чего получить не можешь, маниакально рассмеялся Льюс Тэрин. Но теперь это уже не беспокоило Ранда. Во всяком случае, не беспокоило так, как прежде. Раз некуда деваться, надо терпеть.

Обсуждая, кто, Берелейн или Руарк, находится ближе, Корман и Хавьен зашагали вперед. Своих людей они оставили у дверей Рандовой палаты, но процессия и без них получилась внушительная, ибо сводчатый коридор заполнили Девы и Красные Щиты. Несмотря на множество высоких светильников, коридор казался мрачным и производил гнетущее впечатление. Ярких цветов почти не встречалось, а если и попадались красочные шпалеры с изображением цветов, оленей, охотящихся леопардов или сражающихся дворян, то лишь изредка, и развешаны они были в строгом порядке. Кайриэнская прислуга, торопливо уступавшая Ранду дорогу, носила простое темное платье. На род их занятий указывали лишь цветные нашивки на рукавах и вышитые на груди значки, обозначавшие принадлежность к тому или иному Дому. Правда, у иных цветными — цветов, указывающих на Дома их хозяев, — были воротники и обшлага. Чем выше ранг слуги, тем более яркое платье он носил, но все кайриэнские наряды казались тусклыми и скромными в сравнении с придворными ливреями, какие носили в иных землях. Кайриэнцы чтили упорядоченность и не любили чрезмерной пышности. В изредка встречавшихся нишах стояли золоченые чаши или вазы Морского Народа, но тоже строгих форм, без завитушек и прочих излишеств. Порой коридор выходил к огражденному прямоугольными колоннами зимнему садику, но и тот был строго расчерчен прямыми, как стрела, дорожками. Все клумбы имели одинаковые размер и форму, все кусты и маленькие деревца, аккуратно подстриженные, высаживались на равном расстоянии друг от друга. Ранд не сомневался, что, если бы засуха позволила распуститься цветам, кайриэнцы и их выстроили бы шеренгами, точно солдат.

Он пожалел, что этих чаш и ваз не видит Дайлин. Пройдя через Кайриэн, Шайдо унесли с собой все что могли, а что не смогли унести, предали огню, но такое поведение шло вразрез с принципами джиитох. Айильцы, которые последовали за Рандом и спасли город, тоже брали добычу, но в соответствии со своим обычаем: участники сражения имели право на пятую часть всего достояния побежденных, но сверх этого не взяли бы и оловянной ложки. В Андоре Бэил, хотя и неохотно, согласился отказаться даже от этого. Здесь, айильцы получили причитающееся, но дворец отнюдь не выглядел разграбленным. Ранд полагал, что, не сверившись с описью, никто бы и не поверил, что отсюда что-то взято.

'Несмотря на свою оживленную дискуссию, Корман и Хавьен так и не нашли ни Руарка, ни Берелейн. Те объявились сами, выступив навстречу Ранду из-за колоннады.

Сопровождающих с ними не было, и Ранд понял, что возглавлять шествие придется ему самому. Одетый в кадинсор Руарк, могучий мужчина с тронутыми сединой темно-рыжими волосами, словно башня возвышался над Берелейн, красивой светлокожей молодой женщиной в сине-белом платье. Вырез у платья был таким глубоким, что, когда она присела в реверансе, у Ранда запершило в горле. С шеи Руарка свободно свисала шуфа, никакого оружия, кроме тяжелого айильского ножа, у него не было. Голову Берелейн украшала диадема Первой Майена — раскинувший в полете крылья золотой ястреб, а блестящие темные волосы женщины ниспадали на обнаженные плечи.

Может, оно и хорошо, что Авиенда ушла. Порой она круто обходилась с женщинами, пытавшимися заигрывать с Рандом.

Неожиданно он осознал, что Льюс Тэрин удовлетворенно мурлыкает, словно любуется хорошенькой женщиной, не замечающей его присутствия.

Прекрати сейчас же! — мысленно приказал Ранд. Нечего пялиться на нее моими глазами! Неизвестно, услышал ли его Льюс Тэрин и было ли на самом деле, кому это слышать, но надоедливое мурлыканье прекратилось.

Хавьен опустился на одно колено, но Берелейн почти рассеянным жестом велела ему подняться.

— Надеюсь, у милорда Дракона все хорошо. И у его друзей — Мэта Коутона и Перрина Айбары. — Голос был такой, что и не хочешь, а заслушаешься.

— Все хорошо, — ответил Ранд. Берелейн всякий раз справлялась о Мэте и Перрине, хотя Ранд не раз втолковывал ей, что один из них находится на пути в Тир, а другого он и вовсе не видел с тех пор, как отправился в Пустыню. — А как обстоят дела здесь?

Берелейн переглянулась с Руарком — вождь и Первенствующая на ходу пристроились по обе стороны от Ранда — и ответила:

— Все в порядке, как и должно быть, милорд Дракон.

— Все нормально, — подтвердил Руарк, без всякого выражения на лице. Впрочем, таковое вообще появлялось нечасто.

Ранд знал, и та и другой понимали, почему он поручил начальствовать здесь Берелейн. Причиной тому был холодный расчет. Из всех правителей Берелейн первой добровольно предложила Ранду союз, и он мог доверять ей, ибо она сейчас больше, чем когда бы то ни было, нуждалась в его защите от притязаний Тира. Благородные Лорды всегда пытались рассматривать Майен как свою провинцию. Помимо того, она, чужестранка из маленького государства, расположенного в сотнях лиг к югу, не имела ни малейшего резона отдавать предпочтение любой из соперничающих кайриэнских партий, не могла претендовать на здешний трон и имела опыт государственного управления. Основания весьма весомые. Зная, как айильцы относятся к кайриэнцам, а кайриэнцы к айильцам, Ранд понимал, что, поручи он правление Руарку, дело закончится кровопролитием. А крови в Кайриэне и так пролилось более чем достаточно.

Этот замысел сработал. Кайриэнцы приняли Берелейн потому, что ее назначил Ранд, но смириться с ее правлением было легче, чем с властью какого-нибудь айильского вождя. Берелейн же знала, что делает, и у нее хватало ума прислушиваться к советам Руарка, когда приходилось иметь дело с оставшимися в Кайриэне вождями айильских кланов. Несомненно, ей приходилось сталкиваться с Хранительницами Мудрости — те, как и Айз Седай, совали свой нос повсюду, — но ни о каких осложнениях в связи с этим она пока не заикалась.