изобретённой в этом мире… Зачарованные записки, обычно используемые в различных учреждениях для обмена корреспонденцией между отделами…

Были в списке и «зрительные артефакты», к целой группе которых относились различные предметы, позволяющие расширять возможности обычного человеческого зрения, даруя возможность различать магическую энергию, видеть невидимое и даже различать предметы через препятствия, включая заклятия маскировки. Первые широко использовались как раз артефакторами, выступая отличным подспорьем для процесса вложения чар в предмет – ведь куда проще делать что-то, когда не только понимаешь, как, но и видишь, что именно происходит. А последние в списке… Да, их Авалору, определённо, стоило добыть для внимательного изучения, всё же, именно против таких артефактов, как оказалось, его иллюзии были совершенно не эффективны.

В любом случае, не зная, что именно у них запрашивают, гоблины расстарались вовсю, предоставив подборку чуть ли не буквально всех артефактов, которые успели хотя бы как-то засветиться в волшебном мире. Даэдра побери! Тут были даже «семейные часы» - волшебный предмет в виде обычных механических настенных часов, вместо стрелок на которых выступали метки различных членов семьи, а на циферблате отображались различные этапы распорядка дня, позволяющие удалённо видеть, где именно находится кто-то из родственников. Чувствуя, как подёргивается веко, Авалор перевернул страницу – до сих пор он надеялся, что некоторые вещи, описанные в книгах, останутся уделом книг… Но нет…

Если обобщать, ассортимент артефактов этого мира был просто абсурдно широким – волшебники, не сильно заморачиваясь, создавали безделушки на любой вкус и цвет, задаваясь только сиюминутной целью и своими представлениями об удобстве или юморе. Чего только стоил шуточный зачарованный чайный сервиз, чашки в котором в случайные моменты времени норовили прищемить нос своему владельцу, зажав его сомкнувшимися краями. Н-да… С одной стороны, прочитанное вызывало у данмера оторопь и устойчивые подозрения, что над ним издеваются, а с другой, - это говорило о том, что для местных волшебников слово «невозможно» встречалось куда реже, чем для магов Нирна. И это уже было куда интереснее. Оставалось только добраться до самих артефактов, чтобы иметь возможность изучить их поближе, а ещё лучше – выйти на какого-нибудь мастера-артефактора, способного отвечать на вопросы. Кхм… Было бы у него ещё только свободное время на эти изыскания.

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. Башня факультета Гриффиндор.

Поговорить с Роном Гарри так и не получилось – рыжий упрямец демонстративно делал вид, что невероятно сильно обижен на друга, избегая его на протяжении всего дня, он даже на занятиях садился на другое место. Впрочем, учитывая общую напряжённость прошедших суток, Поттеру было почти наплевать. «Отбыв повинность» на занятиях буквально на автопилоте, волшебник ввалился в свою спальню и, не глядя на задёрнутый полог кровати друга, устало упал на собственную. Из-за всей этой суеты у него, кажется, перестали получаться даже те вещи, которые раньше удавались вполне неплохо, по крайней мере, как бы Гермиона ни пыталась помочь ему с манящими чарами на уроке у Флитвика, он так и не справился, получив от разочарованного полугоблина дополнительное и закономерное домашнее задание.

А ещё его голова была забита письмом, отправленным утром Сириусу – Гарри вполне обоснованно опасался, что, стоит только крёстному получить послание, в котором он, как и советовала Гермиона, рассказал о своём участии в Турнире, как тот сразу же примчится к Хогвартсу, наплевав на собственную безопасность и тот факт, что его, вообще-то, разыскивает Министерство. Но… Во-первых, что сделано – то сделано, а во-вторых, в чём-то он был с подругой согласен. Если бы он не сообщил о случившемся сам, Бродяга прочитал бы об этом в одной из газет. Где бы он ни находился, вряд ли он сумел бы отказаться от возможности получать новости с родины.

Тяжело вздохнув, Поттер посмотрел в сторону кровати Рона. Нет, как бы он ни устал, этот вопрос стоило решить – или его друг выслушает всё, что он скажет, приняв к сведению, или… Или ему не очень-то и нужен такой друг. Приняв волевое решение, юноша поднялся на ноги, подошёл к соседней кровати и аккуратно постучал по одному из столбиков, поддерживавших балдахин:

- Рон… - негромко позвал он. – Ты не спишь ещё?

- Нет… - раздался недовольный ответ после недолгого молчания. – Чего тебе?

- Может, хватит уже? – слегка пнул ножку кровати Гарри. – Ты ведёшь себя, как… как…

- Как кто? – выглянуло из-за полога недовольное лицо Рона. – И как мне, по-твоему, себя вести?

- Уж точно не как завистливый придурок!

- Что?! Это я-то придурок?!

Рон распахнул полог, почти отталкивая Гарри в сторону и вставая перед ним. По глазам рыжеволосого волшебника было заметно, каких усилий тому стоило не наброситься на друга с кулаками. Младший Уизли возмущённо сопел, раздувая ноздри, и стискивал кулаки.

- Ну а кто ещё мог поверить, что я не просто хотел участвовать в этом грёбанном Турнире, но и настолько извернулся, чтобы подбросить туда своё имя?

- А что, скажешь, тебя ну совсем не волнует слава участника или, тем более, победителя Турнира Трёх Волшебников? Никогда не поверю!

- Да у меня в печёнках эта слава сидит, Рон! – всплеснул руками Поттер. – Мне напомнить тебе, что именно из-за этой… славы меня буквально каждый год пытаются убить?! Или, быть может, ты забыл, - скривился волшебник, - благодаря кому и чему я эту «славу» получил?!

- Я… - Уизли поник, поняв, что, похоже, в самом деле, несколько перегнул палку со своей обидой.

- Нет, если ты так хочешь, давай! С радостью поменяюсь с тобой всем, что у меня есть! Шрам на лбу! Чудовище, желающее мне мучительной смерти! Ненавидящая меня приёмная семья! Мёртвые родители! А, Рон?! Хочешь поменяться? Ах да! Зато у меня есть сейф в Гринготтсе! Полный золота! И будет ещё больше, если я выиграю в Турнире! Забирай!

- Гарри… Друг… Я…

Выплеснув накопившиеся негодование, горечь и нервное напряжение последних дней, Гарри почувствовал себя опустошённым. Обессиленно опустив голову, он просто сел там же, где и стоял, уткнувшись подбородком в собственные колени. Рон несмело присел на корточки, осторожно коснувшись плеча друга рукой – только сейчас до него окончательно дошло, насколько глупо вообще выглядела вся его детская зависть, жажда такой же славы… Он жаловался, что младшему ребёнку в семье, имеющему шестерых братьев, никогда ничего не достаётся? Пф! Зато у него есть эта семья…