Они встретили нас на выходе из каюты, в которую мы вломились самым банальным образом — взрезав вибролезвиями наружную обшивку корабля. Вернер погиб сразу — практически весь их огонь сосредоточился на нем. Но мы успели ответить, и из той группы, что организовала столь теплый прием, не ушел никто.

Потом мы разделились на группы и сектор за сектором принялись очищать корабль от этих гнид. Да, мы победили… Потом на одной из палуб мы и нашли Элен… Элен, Соммерсби, Симпсон и Ютов — они лежали рядом, плечо к плечу. Видимо, они попали в засаду, даже не успели позвать на помощь — пираты установили на палубе стационарный лазер, и всю четверку срезал один луч…

— Ты любил ее? — тихо спросила Алия.

— Не знаю… Я никогда не думал, чем отличается любовь от влюбленности, от страсти, от других подобных чувств. Если бы у нас было время, может, это и переросло бы в любовь. А может, и нет… Сейчас, после стольких лет, мне кажется, что я был для Элен как… как маленький пушистый котенок. Приятно погладить, приятно, когда он трется о твои ноги и мурчит под ласкающей его ладонью, но не воспринимать же его слишком серьезно.

— А может, ты и ошибаешься…

— Может. Потом мне показалось, что я понял те причины, по которым Элен пошла в армию. Ей нравилось внимание мужчин, ей нравилось заводить их, сводить с ума, влюблять в себя. Ей нравилось, когда прошедшие семь кругов ада мужики теряли голову при виде ее и начинали, как щенки, прыгать вокруг нее, виляя хвостами. Не думаю, чтобы она кого-то любила, — ей доставляло удовольствие греться в лучах всеобщего обожания.

— Ты считаешь, что если думать о ней плохо, то будет легче ее забыть?

— А я не говорю, что это плохо. Любая женщина хочет нравиться мужчинам… ну, большинство женщин. Рано или поздно на ее пути встретился бы кто-нибудь, кому она отдала бы свое сердце. Если бы… если бы не ее смерть. Но и в этом случае, думаю, этим «кем-нибудь» был бы не я.

— Прости, что настроила тебя на грустные мысли.

— Это было давно. Я не забуду Элен и того поцелуя, но она не стала той иконой, на которую я молился бы всю жизнь. Не успела. Ладно… нам тоже пора ложиться спать, завтра рано вставать…

Я встал и встряхнулся, прогоняя воспоминания. Но их не прогнать — они всегда останутся со мной. Алия тоже поднялась с кресла.

— Спокойной ночи, Стас…

И в следующую секунду ее губы на миг коснулись моих. А затем ее фигура исчезла за бесшумно закрывшейся дверью. А я остался стоять у догоревшего камина, ощущая на губах нежный вкус ее поцелуя.

Они приближались, беспомощно, на мой взгляд, выставив пудовые кулаки и явно намереваясь навалиться всем скопом. Даже странно: неужели здесь до такой степени ничего не понимают в мордобое? Или это исключительно по причине того, что такая потеха считается «неблагородной»? Что ж, друзья-приятели, сейчас мы вас поучим уму-разуму.

Зрителей собралось довольно много — и лиц благородного происхождения, включая герцога, не пожелавшего пропустить представление, и, как и следовало ожидать, неимоверного количества дворцовой челяди, которая, разумеется, не упустит момента разнести слух о результатах поединка по всему городу, а буде представится возможность — то и далее. Меня это более чем устраивало.

Хермин прыгнул вперед, и его кулак с убийственной скоростью разрезал воздух… над моей головой. Тут же в ход пошла другая его рука, но тут я вступил в контакт, и уже в следующее мгновение Хермин отправился в длительный полет над ареной, закончившийся не слишком, надеюсь, мягким падением. Толпа издала восторженный возглас.

Фролл попер буром — здоровый, черт, а в глазах — жажда убийства. Дай ему возможность — сломает шею и даже не задумается.

Получай, малыш! Моя нога врезалась ему в солнечное сплетение, и он сел, выпучив глаза и изо всех сил пытаясь втиснуть в себя хотя бы маленький глоток воздуха.

— Да он же лягается, как необъезженная баба! — возмущенно крикнул Ризаль и замахнулся на меня… с ума сойти, на меня уже лет десять никто так беспомощно не замахивался. Я перехватил его руку и, крякнув от натуги, швырнул податливое тело через себя.

Пока мои соперники пытались встать на ноги, я спокойно стоял в стороне и рассматривал зрителей, большинство из которых уже явно были на моей стороне. Люди везде одинаковы — все предпочитают болеть за победителей.

— Не угодно ли вам примириться? — поинтересовался сэр Джулиан, который, безусловно, знал возможный ответ. Впрочем, успевший кое-как подняться Фролл ответил графу лишь взбешенным взглядом налитых кровью глаз и снова рванулся в атаку. Для разнообразия я немного отошел в сторону — его туша пролетела мимо, изрядно подгоняемая ребром моей ладони — мне не хотелось сломать придурку шею, поэтому я бил вполсилы. Впрочем, этого было достаточно, чтобы он вспахал носом песок на площадке и замер. Не думаю, что надолго, мне еще хотелось продолжения.

Хермин и Ризаль бросились на меня с боков — ну как же было не предоставить им возможности стукнуться лбами? Сами бы они, конечно, не попали бы, как надо, поэтому я слегка помог. Стук крепких лбов сопровождался стоном толпы — то ли от сострадания (сомневаюсь), то ли от восхищения (надеюсь).

На этот раз я дал возможность подняться всем троим. Если бы взгляды могли плавить металл, то эту троицу самое время поставить к горну. Шнобель Фролла потерял былую красоту, и подозреваю, навсегда. Пожалуй, за секс ему теперь пожизненно придется только платить.

Мальчики наступали с трех сторон, предоставляя массу возможностей для красивых комбинаций. Я в прыжке врезал ногой в челюсть Ризалю — сегодня мы его будем лягать, как он выразился, — тут же, приземлившись, вогнал локоть в живот Фроллу — пусть опять попробует натужно подышать, — и от души врезал снизу в челюсть Хермину, от чего тот улетел на несколько метров и потерял сознание. Нокаут, мож- но и не считать до десяти… да хоть и до ста.

— В принципе, граф, — обратился я к сэру Джулиану, — я вполне удовлетворен. Думаю, не стоит продолжать это… избиение младенцев. Соплякам стоит поучиться многому…

— Ризаль! Назад!

Я увидел возмущение в глазах графа и обернулся. Ризаль шел на меня с явным намерением убить, в его руке был зажат короткий нож, до этого, видимо, спрятанный в сапоге. Вопиющее, неслыханное нарушение законов официальной дуэли, но ему, кажется, было уже на все наплевать. Он хотел одного воткнуть клинок в мое тело, и никто, ни граф, ни герцог сейчас его не остановили бы.

— Вы сломали ему руку, Стас?

— Да. Как мне кажется, в трех местах. Теперь его кости до конца жизни помогут ему точно предсказывать погоду. По крайней мере ее изменение к худшему.

— Это не слишком жестоко, на ваш взгляд?

— Щенок нарушил закон. Сам напросился.

— Признаю, вы были великолепны. Я никогда не видела ничего подобного. Теперь я понимаю вашу уверенность, хотя вы заставили меня изрядно поволноваться. И думаю, ваш план удался — об этом поединке будут говорить не один месяц.