Однако же оторвались, построились, взяли курс 270 – Супра была почти на одной линии с Ваенгой.

Через сорок минут полета начал греться правый двигатель. Иван с тревогой смотрел на указатель температуры масла и головок цилиндров. При полных бомбоотсеках продолжать полеты опасно, а запасные цели на подобные случаи были не определены.

Иван решил не рисковать самолетом и экипажем. Он связался по рации с Фамусевичем и доложил о технической проблеме.

Рация минуту молчала, видимо, Фамусевич выяснял у своего штурмана местонахождение. Потом в наушниках зашипело.

– Приказываю продолжать выполнять боевое задание. Как понял, прием?

– Есть выполнять задание.

Иван убрал обороты правого мотора до средних. Убирать до минимума было нельзя, самолет будет уводить в сторону.

Через несколько минут температура немного снизилась. Но, как следствие, снизилась и скорость, самолет Ивана начал отставать. Понемногу, но дистанция до звена увеличилась.

– Игорь, посмотри на правый двигатель, – связался Иван с бортстрелком. – Дыма не видно, масло не течет?

– Все в порядке, командир, – доложил тот.

Оба самолета звена уже оторвались метров на пятьсот. Ситуация плохая. Если немцы поднимут истребители, его собьют. Одиночный штурмовик или бомбардировщик – легкая добыча. Благо – местность пустынная, ни населенных пунктов, ни узлов обороны, откуда могли бы подать сигнал тревоги на немецкие территории.

Иван чувствовал себя неуютно.

– Штурман, место?

– Печенгу прошли, – последовал ответ.

Значит, большую часть пути до цели прошли.

– Что случилось, командир? – Равиль понял, что что-то идет не так. Не зря же они отстали от звена.

– Мотор плохо тянет, правый.

– Фу, а я уже было подумал, что оглох на правое ухо, – пошутил Равиль.

При сбросе оборотов звук мотора меняется. И потому и штурман, и стрелок поняли, что с самолетом проблема. Но они не стали досаждать вопросами, пока Иван сам не вышел на связь.

Уже показался город. Первые два самолета долетели туда первыми, и Иван увидел, как в небе вокруг самолетов появились разрывы зенитных снарядов. Стреляли из крупнокалиберных орудий, не менее 88 мм – уж больно разрывы мощные. Впрочем, до высоты три тысячи метров малокалиберные «эрликоны» не дотянут. Иван видел, как самолеты звена легли на боевой курс и сбросили бомбы – они легли внизу одна за другой. Командир решил отбомбиться с одного захода, чтобы до минимума сократить время пребывания под зенитным огнем.

Сбросив бомбы, самолеты стали разворачиваться на обратный курс, и огонь зениток сосредоточился на самолете Ивана. Это было все равно что раздразнить осиное гнездо.

На карте было отмечено, в каком районе города сосредоточилась немецкая техника.

– Штурман, курс!

– Два градуса влево!

– Выводи на обозначенную цель, просто по городу сбрасывать не хочу.

– Сам так думаю.

А разрывы снарядов были все ближе. Похоже, зенитчики пристрелялись. Скорее бы отбомбиться, собьют ведь!

Штурман в СПУ крикнул:

– Сброс залпом!

Иван сразу добавил обороты правому мотору. Даже если его заклинит, облегченный самолет долетит до аэродрома на одном моторе, лишь бы тот не подвел.

На полной тяге двух двигателей Иван стал догонять звено.

– Третий, Третий, как у тебя дела? – запросил Фамусевич.

– Отбомбился, лег на обратный курс, – ответил Иван.

– Добро! Конец связи.

Мотор проработал минут десять, потом задергался, его затрясло. Иван выключил зажигание.

– Штурман, место!

– Прошли Западную Лицу. Мне прокладывать курс на запасной аэродром? До Мурмашей уже не так далеко, курс 120.

– Должны дотянуть.

Иван исходил из того, что в Мурмашах нет импортного бензина, а отечественный заправлять в А-20 нельзя. Нет запчастей, механиков – надо тянуть в Ваенгу.

Самолеты звена уже скрылись из виду.

Однако Иван дотянул до Ваенги, и, пусть с опозданием, но сел. Весь аэродромный люд сразу обратил внимание, что лопасти винта правого мотора застыли неподвижно.

Иван приземлился, зарулил на стоянку. Не успел он спрыгнуть на землю, как увидел встревоженные лица механика и техника самолета. А к их стоянке уже бежал инженер эскадрильи.

– Снаряд? – спросил техник, указывая взглядом на лопасть винта.

– Неисправность. Греться стал, а потом и вовсе заглох.

Техник и механик с каменными лицами приставили к мотору стремянки и открыли капоты. Неисправность обнаружили сразу. Не рассчитывавшие на наши условия работы американцы установили шланги, дававшие на морозе трещины. К слову, у «Бостонов» это было характерной болячкой.

Технари заулыбались. Если бы обнаружилась их вина, допросов у «особиста» было бы не избежать – а не подстроили ли они диверсию?

Рано утром летчики были подняты по тревоге – к нашим берегам шел немецкий конвой. Подводники, несшие боевое охранение в Баренцевом море и всплывавшие по ночам для подзарядки аккумуляторов и радиосвязи, сообщили на базу, что видели немецкие боевые корабли, выходящие из портов. Днем суда можно было легко выявить по многочисленным дымам из труб – котлы топили углем.

Пока летчики готовились к вылету, взлетел самолет-разведчик ДБ-3 Ф. Механики прогревали моторы, оружейники подвешивали торпеды. На торпедном мостике вполне можно было подвесить две торпеды, но у «Бостона» не хватало грузоподъемности, и потому подвешивали одну, как правило – по правому борту.

Через полтора часа авиаразведчик доложил по рации, что видит военные суда противника, идущие к конвою. Вылетали эскадрилья за эскадрильей, почти все полки – Пе-2, «Хемпдены», истребители, ДБ-3 Ф, потому как пикировщики Пе-2 успеют отбомбиться, только потом подойдут тихоходные «Хемпдены», затем и ДБ-3 Ф. А истребителям придется сменять друг друга, за «Харрикейнами» поднимутся в воздух Як-1. Только так можно прикрыть караван, но только от действий немецкой авиации и судов. А еще реальная угроза – подводные лодки, эти волчьи стаи Деница.

За «Хемпденами» взлетели Ил-2 – в полете они опередят английские самолеты.

После неудачи с конвоем PQ-17, когда было потоплено много судов, когда английские военные корабли предательски бросили конвой, испугавшись выхода в море немецких линкоров и крейсеров, защита была усилена.

На аэродром Африканда прибыла эскадрилья английских бомбардировщиков, а конвой сопровождали английские подводные лодки. Для СССР груз конвоя был в то время бесценен. Оружие, топливо, боеприпасы, танки – вот что везли транспортные суда.