После этого не прошло и двух лет, как отставной генерал-лейтенант, бывший секретарь совета безопасности Российской Федерации Александр Иванович лебедь заявил, что в наследство от СССР Россия получила специальные атомные заряды» (САЗы), которые изначально разрабатывались для диверсионной работы в тылу врага. Более того, лебедь описал это идеальное оружие для диверсантов и террористов. При весе 25–45 кг и в тротиловым эквиваленте до пяти килотонн каждый они идеально подходят для уничтожения военных объектов и командных пунктов противника. Взрыв одного такого боезаряда способен уничтожить район крупного города и мгновенно убить от 50 до 100 тысяч человек. По словам лебедя, всего существовало 132 таких ядерных «чемоданчика» (ядерных зарядов малой мощности), из которых 84 исчезли. Но он не успел узнать, куда они пропали, так как вскоре после доклада Ельцину об этой проблеме был освобожден от должности.

Но военное руководство России стало немедленно опровергать Александра лебедя. и даже настойчиво отрицать сам факт существования сверхмалых ядерных зарядов. Так, начальник 12-го главного управления МО РФ генерал-лейтенант Игорь Николаевич Валынкин сделал такое странное заявление:

«Россия никогда не располагала таким оружием, а, следовательно, не могла его и потерять, как утверждают Александр лебедь и Алексей Яблоков. Более того, ни одна страна, включая США, также не имеет подобных боеприпасов».

Однако 16 октября 1999 года в интервью газете Министерства обороны «Красная Звезда» руководитель департамента проектирования и испытания ядерных боеприпасов Министерства РФ по атомной энергии Николай Павлович Волошин сделал весьма интересное признание. На вопрос корреспондента, ведутся ли работы по созданию сверхмалых ядерных боеприпасов, Волошин ответил:

«В свое время мы проверили возможности маломощных зарядов. Принципиально это отработано. Сегодня можем делать боеприпасы не только мегатонного класса, но и тонного. Весь возможный диапазон мощностей проверен».

По-видимому, должно пройти еще какое-то время (или должен произойти какой-нибудь ужасный инцидент), прежде чем с санкции высшего руководства страны представители Министерства обороны или же Федеральной службы безопасности, в конце концов, признают, что особые подразделения вооруженных сил или какой-то могущественной спецслужбы обладают диверсионными сверхмалыми ядерными боеприпасами и другого типа, например такими, которые могут быть установлены под водой или умещаются в небольшие чемоданы. Типичная черта кремлевских мудрецов — вначале все отрицать, потом в чем-то частично соглашаться и лишь затем, под тяжестью улик, полностью признавать факт.

Но вернемся к уже сказанному. О том, что сверхмалые ядерные боеприпасы у России действительно есть «и об этом знают в мире», начальник экологического центра Министерства обороны полковник Борис Алексеев признал. А вот знают ли в мире о количестве таких боеприпасов? Об этом бравый полковник даже не обмолвился.

В этом плане весьма любопытно заявление министра Российской Федерации по атомной энергии Виктора Никитовича Михайлова, случайно или умышленно сделанное осенью 1993 года. По его словам всего у Советского Союза было 45 тысяч ядерных боеприпасов, а не 30 тысяч, как считал Запад. Кроме того, в случае необходимости СССР был способен произвести еще около 75 тысяч зарядов, имея в запасе около 1200 тонн обогащенного оружейного урана.

После такого признания можно сделать вывод, что многие ядерные боеприпасы Советского Союза, а теперь России, были и остаются вне контроля. Что же это за заряды и где они находятся? Эти вопросы пока остаются без ответов. Думается, что среди неучтенных разведками стран НАТО 15 тысяч советских ядерных боеприпасов, о которых сказал Виктор Михайлов, находятся и специальные сверхмалые ядерные мины и фугасы, в том числе ядерные устройства особой мощности, созданные на основе осмия-187 и, по некоторым данным, америция, критическая масса которого всего несколько граммов.

Надо отметить, что небольшие ядерные заряды, так же как и специальные разведывательные технические средства, устанавливаемые специалистами специальных разведок или нелегалами, вообще трудно поддаются обнаружению. Очевидно, сегодня контрразведка ни одной страны не сможет утвердительно ответить, есть или нет на подведомственных ей объектах долговременные разведывательные технические средства иностранных спецслужб, или способна ли она в особый период на территории своей страны предотвратить установку вероятным противником или террористической организацией специальных диверсионных зарядов?

Но вернемся к морским разведдиверсантам. Разрабатывая подводное снаряжение, оборудование, технические средства, советские военные специалисты обратили внимание на бескрайние, почти незащищенные водные пространства и глубины у берегов главного потенциального противника. Учтя новые обстоятельства, ученые подумали — и кое-что придумали. Поэтому с советских времен в арсенале военно-морского спецназа имеются сверхмалые диверсионные ядерные заряды. По документации они называются скромно — «специальные заряды». До последнего времени наличие «специальных зарядов» являлось большим секретом. и уж тем более огласке не подлежало, что в данном случае подразумевает слово «специальный». Но все тайное становится явным. По этому поводу мэр Очакова Анатолий Карпенко вспоминал следующее:

«У боевого пловца никогда не было цели поставлено: уничтожить. Была цель — вывести из строя. Потому что уничтожить тот же крейсер, как говорится, нет таких средств. Хотя они есть и были у нас, но это в том случае, если ведется уже ядерная война — это первое. и, опять-таки, задачи такой, это было бы расточительно — это первое. А второе, мы одной группой 8 человек практически за четыре часа выводили из строя основное ядро сил флота. В количестве 6–8 кораблей. Причем самые ведущие, самые ценные, самые новые. Мы выбирали самые главные цели, самые мощные».

Впервые проект небольших специальных диверсионных ядерных зарядов, предназначенных для тайной установки в крупнейших военно-морских базах и в других местах на территории вероятного противника боевыми пловцами специальной разведки ВМФ СССР, был рассмотрен в 1957 году. В 1961 году был создан опытный образец такого заряда. После чего они поступили на вооружение.

Специальный заряд для водолазов-разведчиков имел ласковое название «Макрель». Никому в голову не могло прийти, что скрывается за названием ценной промысловой рыбки (длиной до 1,5 м и весом до 45 кг) семейства скумбриевых отряда окунеобразных. «Макрели» постоянно совершенствовались. Так, в начале 80-х в 561-м ОМРП была, как ее прозвали, «супер-Макрель» весом в 200 кг. Разведдиверсантам необходимо было произвести всего 12 операций, и данная «Макрель» приведена в действие. Помимо этого, в арсенале морских спецназовцев имелись другие сверхмалые ядерные заряды, включая так называемые «ядерные ранцы».

В те годы небольшой специальный ядерный заряд изготовить можно было быстро, но хранился он недолго — гарантийный срок был всего несколько месяцев. Небольшие сроки хранения небольших специальных ядерных зарядов определялись тем, что в те годы технология их изготовления была основана на оружейном плутонии. Поэтому хранить такие заряды непосредственно в морских разведывательных пунктах специальной разведки не было смысла. их могли поставить только непосредственно с заводов производителей — ядерных центров или ядерно-технических баз и только в случае подготовки к конкретным срокам начала боевых действий с потенциальным противником.