— Дар не может излечить все, Уоррен. Ты же сам знаешь. Если бы у нее была сломана кость, я бы ей помогла. Но лихорадку дар лечит довольно плохо.

Уоррен смотрел вдаль.

— По-моему, несправедливо. Они предлагают нам помощь, а мы ничего не можем сделать для них.

— Я знаю, — прошептала Верна. Она некоторое время слушала дождь, а потом сказала: — Мне удалось хотя бы немного снять боль. Ей стало полегче.

— Хорошо. По крайней мере неплохо. — Уоррен подгреб к себе еще сена. — Ты не связывалась с Аннелиной?

Верна постаралась не выдать своей тревоги.

— Нет. Она не ответила на мои сообщения и сама мне ничего не написала. Вероятно, она занята. У нее хлопот куда больше, чем у нас. Когда у нее будет время, она с нами свяжется.

Уоррен кивнул. Верна погасила лампу. Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Лучше всего нам сейчас поспать. На рассвете мы двинемся в путь.

— Я люблю тебя, Верна. Если я умру во сне, я хочу, чтобы ты это знала.

Верна в ответ нежно погладила его по щеке.

Кларисса потерла заспанные глаза. Рассвет просачивался в комнату между тяжелыми темно-зелеными шторами. Она села в кровати. Кларисса никогда не надеялась, что у нее когда-нибудь будет такое счастливое пробуждение. Она повернулась, чтобы сказать об этом Натану. Натана рядом не было.

Кларисса села на край кровати и поболтала ногами. Все ее тело ныло после ночных упражнений. Кларисса улыбнулась. Она и не думала, что боль в мышцах может быть настолько приятна.

Она сунула руки в рукава красивого розового халата, который купил ей Натан, поправила воротничок и завязала шелковый пояс.

Натан сидел за столом, склонясь над письмом. Увидев в дверях Клариссу, он улыбнулся ей.

— Хорошо спалось?

Кларисса прикрыла глаза и вздохнула.

— Можно и так сказать. — Она усмехнулась. — Немного мне поспать удалось, во всяком случае.

Натан подмигнул ей, обмакнул перо в чернильницу и снова начал писать. Кларисса зашла сзади и положила руки ему на плечи. На Натане были только штаны. Она принялась массировать ему мышцы у основания шеи, и Натан издал довольное урчание.

Массируя его, она заглянула в письмо, которое он писал. Это были указания насчет дислокации каких-то отрядов в местах, о которых Кларисса сроду не слышала. В конце Натан предупреждал генерала о каких-то узах и о страшных последствиях, которые не замедлят последовать, если на эти самые узы не обратить должного внимания. Тон письма был весьма авторитетным. Натан подписал письмо: «Магистр Рал».

Кларисса нагнулась и слегка куснула его за ухо.

— Натан, ночь была грандиозной. Это какая-то магия. Ты был великолепен. Я — самая счастливая женщина в мире.

Он лукаво ей улыбнулся.

— Магия. Да, немножко магии было. Я старик и должен использовать то, что у меня есть.

Она провела пальцами по его волосам.

— Старик? Я так не думаю, Натан. Надеюсь, что я доставила вам хотя бы половину того удовольствия, которое испытала сама.

Он рассмеялся и сложил письмо.

— Полагаю, я не отставал от тебя. — Его рука скользнула ей под халат, и Кларисса с писком отскочила. — Это была одна из лучших ночей в моей жизни.

Она прижала его голову к своей груди.

— Что ж, мы все еще живы. Не вижу причины, почему мы не можем еще и еще достигнуть таких же высот.

Улыбка Натана стала шире. Глаза его блеснули чувственным блеском.

— Дай мне закончить с письмом, и мы проверим это на нашей большой кровати.

Он насыпал в крошечную медную ложку немного сургуча и поднес ее к сложенному письму.

— Натан, глупый, как ты собираешься расплавить сургуч?

Натан выгнул бровь.

— Ты уже должна знать, моя дорогая, что мой способ самый удобный.

Она рассмеялась.

— Моя ошибка.

Он провел пальцем над ложечкой, и сургуч сразу стал жидким. Кларисса была в восхищении. Натан не переставал ее изумлять. Она вспомнила, что палец Натана может творить не только такие простенькие чудеса, и щеки ее запылали.

Она нагнулась и прошептала ему на ухо:

— Я хочу, чтобы вы и ваш волшебный палец вернулись вместе со мной в большую кровать, магистр Рал.

Натан поднял свой волшебный палец.

— И это непременно произойдет, моя дорогая, сразу же после того, как я отправлю это письмо.

Он провел пальцем по письму, и оно поднялось в воздух. Брови Клариссы тоже поползли вверх. Натан пошел к двери, а письмо плыло перед ним. Он сделал рукой театральный жест, и дверь отворилась сама.

Солдат, который сидел на полу, прислонившись к стене, вскочил и приложил кулак к сердцу, отдавая Натану честь.

Люди боялись Натана. Кларисса видела это по их глазам. Она понимала их страхи и не забыла, как сама испугалась его, когда впервые увидела. Когда Натан устремлял на человека ястребиный взор своих синих глаз и хмурился в неудовольствии, ей казалось, что он способен обратить в бегство целую армию.

Натан протянул руку, и письмо поплыло к солдату.

— Ты помнишь мои инструкции, Уолш?

Солдат схватил письмо из воздуха и сунул в карман мундира. Как ни странно, казалось, он совсем не боится Натана, хотя и относится к нему с почтением.

— Конечно. Вы знаете это лучше меня, Натан.

Натан утратил немного своей величественности и задумчиво поскреб подбородок.

— Пожалуй, да.

Кларисса терялась в догадках, где Натан нашел этого солдата, а главное — когда успел дать ему инструкции. Она предположила, что он, должно быть, выходил, пока она спала.

Этот солдат отличался от тех, которых Кларисса видела раньше. У него был теплый дорожный плащ, на поясе — уйма кожаных мешочков, а мундир пошит лучше, чем у солдат регулярной армии. Его меч был короче, зато кинжал — длиннее. Он, как и Натан, явно не был мелкой сошкой.

— Передай письмо лично генералу Райбиху, — сказал Натан. — И не забудь — если любая из этих сестер примется тебя расспрашивать, предупреди их о том, что я говорил, и добавь, что магистр Рал приказал тебе держать язык за зубами.

Солдат понимающе улыбнулся.

— Я знаю… магистр Рал.

Натан кивнул.

— Хорошо. Что о других?

Уолш сделал неопределенный жест.

— Боллесдун вернется и сообщит, что он узнал. Я уверен, что это был только экспедиционный корпус Джеганя, но Боллесдун выяснит наверняка. Армия большая, но ничто по сравнению с основными силами императора. Я не вижу свидетельств, что они прошли на север дальше Гавани Графана. Похоже, Джегань чего-то ждет. Не знаю, чего именно, но, похоже, он не спешит бросить свои орды в глубь Нового мира.