…мир индивидуальности несет в себе свою собственную реальность, относительно которой мы можем сказать лишь, что она затрагивает нас настолько же, насколько мы затрагиваем ее — точно так же мы говорим о нашем опыте внешнего мира. И точно также, как материальные объекты - структурные элементы этого мира, таким же образом психические факторы составляют объекты мира по ту сторону18.

Ранее, в его "Комментарии к 'Тайне Золотого Цветка,'" Юнг размышлял:

…это кажется мне… разумным - предоставить психэ ту же самую значимость, как и внешнему мир и признать, что у первого есть такая же "реальность" как и у последнего19.

ДИАЛЕКТИКА ЮНГА, ГЕГЕЛЯ И КАББАЛИСТОВ

Есть другая площадка, на которой сравнение между Юнгом и Гегелем может быть назидательным для нашего понимания каббалы. Здесь я обращаюсь к роли, которую диалектический синтез противоположностей играет в каждой из этих систем взглядов. Конечно, Гегель и Юнг поставили "объединение противоположностей" в основу своих теорий, то самое объединение, которое является настолько очевидным в большой части идей каббалистов и хасидов20. В то время как синтез противоположностей Гегеля - концептуальный, сознательный, рациональный, и философский, - у Юнга он символический, бессознательный, в основном иррациональный и психологический. Каббала включает в себя собственные диалектические особенности точек зрения Гегеля и Юнга.

Для Гегеля диалектика противоположностей - прогрессия, в которой Абсолют, происхождение и сущность всех понятий и идей, отдаляется от себя, сначала через серию концептуальных различий (начинающихся с "бытия" и "ничто"), затем в природе, и наконец в человечестве, только для того, чтобы возвратиться к себе как к Идее Абсолютного Духа в высших науках человечества: политике, искусстве, религии, и в конечном счете, в философии (в понимании Гегеля). В философии безличный или коллективный Абсолют становится самосознательным посредством отражения и самосознания человечества. Для Юнга, с другой стороны, диалектика объединения противоположностей – мифологическая прогрессия, в который коллективный, архетипический, мифологический разум (коллективное бессознательное), отдаляется от себя в сознательном, личном, и рациональном эго. Однако, как Абсолют Гегеля, юнгианское бессознательное в конечном счете возвращается к себе через серию символических объединений, которые собирают бессознательное и сознание в объединенную "Самость", пребывающую в каждом отдельном человеке, мужчине и женщине. Оба этих процесса по Гегелю и Юнгу приводят к высшему, полному виду сознания, - одно метафизическое, другое – психологические, и оба присутствуют в в каббале. Действительно, в каббале, метафизическое и психологическое, как говорится, отражают друг друга по принципу, когда микрокосм, разум человека, подобно зеркалу отражает макромир, космос в целом.

В свете уникальных сходств между Юнгом и Гегелем, стоит отметить, что Юнг признался в том, что никогда не читал Гегеля в оригинале и имел лишь самое скудное знание его философии21. Когда его просили высказать мнение о Гегеле, Юнг ответил в манере, совместимой с его психологией, утверждая, что Гегель был сбит с толку тем, что принял истины его собственного психэ как логические и метафизические принципы мира. В различных фрагментах своих работ Юнг выступает против того, что, кажется формулировками философии Гегеля. Например, в Mysterium Coniunctionis он говорит, что ". Здесь логика интеллекта, как правило, бессильна, ибо в логической антитезе для третьего места нет. "22 и "'растворитель' должен быть иррациональным. "23 Далее, согласно Юнгу, "Философская мораль и религиозные догматы вследствие их универсального принятия наиболее вероятно приведут к мифологической компенсации"24. Вместо того, чтобы рассуждать о мифе, Юнг будто говорит нам, что не зря мы начали с философии, потому что "один только разум не может обеспечить.. правосудие иррациональным фактам бессознательного. "25

Это будто бы Юнг говорил Гегелю, что его система, в которой бесконечный, неопределенный Абсолют постигает себя через свое воплощение в природе и человеке, является потенциально соответствующим представлением архетипа Бога (и в силу самого факта раскрытия Самости). Однако, вместо того, чтобы заполнять свою схему почти бесконечным рядом (главным образом сомнительных) логических выводов, Гегель должен заполнить его архетипическими символами и мистическими идеями. Расщепление Бога в разнообразие мельчайших частиц и его окончательное воссоединение понято и достигнуто с помощью архетипических образов (как в каббалистическом и алхимическом соединении), а не путем рационального мышления.

Несмотря на их различия, Юнг считал, что цель человека в психологическом процессе индивидуации, очень подобна цели, которую каббалисты ясно сформулировали как преобразование, исправление и воссоединение мира и Бога. Это не удивляет с учетом того, что Юнга, как мы увидели ранее, делает равенство между архетипами Самости и Бога. Идея о том, что развитие человека параллельно процессу развития мира и Бога, имеет большое значение для разъяснения нашего понимания каббалы. И для Юнга и для каббалистов, цель человечества (и Бога) достигнута посредством процесса, который вовлекает интеграцию множества противоречивых сил в области этики, интеллекта, духа, эмоций и пола.

Процесс, который описывает Юнг, является "самоактуализацией", цель которой - реализация человеком его собственной уникальной индивидуальности, и через эту индивидуальность, его связи с человечеством в целом. Юнг называет этот процесс "индивидуацией", и он определяет его как "процесс, которым человек становится определенным уникальным, самим собой"26. Это определение действительно очень близко к понятию Гегеля Абсолютного становления себя через диалектическое выражение в природе и человеке, и также к каббалистической идее о том, что Бог становится собой на основании того, что он был сокращен или сжат в человечестве (причем становится собой путем усилий того же человечества). Для Юнга психологическое развитие включает начальную независимость от бессознательного, следствие формирования эго и персоны, а затем обретение новой связи и согласование с бессознательным во второй половине жизни27. Психе, прошедшее путь индивидуации не поймана в ловушку ни бессознательным, ни эго, оно становится диалектическим разрешением того и другого. Эта диалектика для Юнга - значение самой жизни.