пульсирующем в ритме румбы. Известно было, что по всей Латинской Америке в порыве энтузиазма молодые люди вставали под знамена Ф. Кастро, Л.Троцкого, Мао, чтобы принять участие в революциях. В Боливии в 1967 г. погиб легендарный Э. Че Гевара, в Колумбии в 1966 г. был убит священник-революционер К. Торрес Рестрепо. Западную молодежь вдохновляли Мао Цзэдун и Хо Ши Мин, которые издалека казались возвышенно романтическими героями, избавившими свои народы от страданий. Эффект воздействия экзотики далеких стран доносило телевидение, как раз в этот период получившее повсеместное распространение.

Западная молодежь считала, что в бедах стран Третьего мира виноват Запад, поэтому развивающиеся страны, во-первых, нужно оставить в покое, предоставив полную свободу выбора политического пути, а, во-вторых, им нужно дать средства для развития экономики. И то и другое обернулось для Африки трагедией — ожидаемый подъем и торжество демократии в условиях самоопределения обернулись бесчисленными военными диктатурами, а деньги, которые давал Запад, уходили, как вода, в песок, поскольку часто просто разворовывались. Молодые западные радикалы в 1968 г. не учитывали фактор культуры, полагая, что простых позитивных решений и готовности все изменить вполне достаточно.

Молодежная «революция» 1968 г. носила ярко выраженный гедонистический характер. Фашизм, нацизм и большевизм отчасти также вначале являлись движениями молодежи, но для них были характерны аскетизм, подчеркнутая приверженность классической культуре, дисциплина, самоотверженность в реализации целей движения. «Революция 1968 года» была абсолютно иным по характеру явлением: беззаботное и благополучное «поколение Битлз» стремилось к раскрепощению и в политическом, и в семейном, и в сексуальном плане.

Для студенческих «революционеров» 1968 г. главное заключалось не в том, чего они собираются реально достичь своими действиями (политической программы как таковой не было), а в том, чем они занимались и что при этом чувствовали. Иными словами, студенты просто стремились к личному и социальному освобождению. «Революция 1968 года» в политической сфере стала кратковременной вспышкой, и ее активные участники всего десятилетие спустя стали снисходительно говорить о своем юношеском максимализме, недавние радикалы стали частью жизни общества, против которого они так рьяно боролись в 1968 г.

Важным следствием «революции 1968 года» стало изменение морального климата в обществе. Редактор немецкого журнала «Der Spiegel» М. Юргс в двадцатую годовщину студенческих волнений справедливо отмечал: «без 1968 года все было бы иначе: все еще есть, не только у нас, но и у нас тоже — полицейские, которые бьют, вместо того, чтобы просвещать; юристы, которые штрафуют, вместо того, чтобы осуждать; врачи, которые предписывают, вместо того, чтобы объяснять; родители, которые бьют, вместо того, чтобы прислушиваться; офицеры, которые орут, вместо того, чтобы воспитывать; журналисты, которые врут, вместо того, чтобы сообщать. Но после 1968 года это мы, по крайней мере, осознаем».

Моральные и культурные последствия «революции 1968 года» заключаются в более расслабленном поведении, изменении сексуальной морали, большей терпимости, признании сексуальных меньшинств, изменении стиля одежды и т.п. Даже европейские консерваторы признавали, что 1968 г. дал весьма мощный толчок к модернизации общества, к качественно новому уровню гражданского общества и его участия в политике, и поэтому является очень важной вехой в истории Европы. Идеи и воззрения «революции 1968 года» способствовали созданию в обществе более свободной атмосферы, ослаблению иерархических структур и авторитетов, доставшихся от прошлого.

Особенно разительные перемены произошли в отношении западного общества к армии и армейской службе. Статус профессии военных падал по всей Европе. Во Франции в середине 1960-х годов на первое место по социальному статусу 58% респондентов ставили профессию хирурга, а военного — всего 6%. В армии Нидерландов была даже разрешена деятельность профсоюза — служба в армии была приравнена к обычной профессии, нуждающейся в защите. На Западе стали прибегать к альтернативной военной службе. Первыми это сделали в 1968 г. датчане, не требуя при этом никаких дополнительных оснований, кроме желания призывника. В ФРГ число сторонников альтернативной службы постоянно росло: в 1964 г. — 4 тыс., в 1988 г. — 77 тыс., в 1990 г. — почти половина призывников. При этом большинство немцев воспринимали альтернативную службу как разумную и продуктивную. Многие придерживались того мнения, что опыт работы в школах-интернатах, больницах и учреждениях для инвалидов и престарелых является настоящей школой зрелости, в которой молодые люди получат гораздо больше опыта и гражданской ответственности, чем в армии. Такое отношение в значительной степени было продиктовано непопулярными и, как многие считали, даже преступными войнами, которые вели ведущие западные демократии за пределами Европы, например войной во Вьетнаме, в Алжире, против которых активно боролось студенческое движение 1968 г. Отголоском «революции 1968 года» стал сдвиг влево на политическом ландшафте Западной Европы, наметившийся в 1970-е годы, и вновь выросшая популярность социал-демократических партий. В 1969 г. канцлером ФРГ стал лидер СДПГ В. Брандт, дважды избирался британским премьером лейборист Г. Вильсон (1964-1970, 1974-1976), в 1981 г. президентом Франции стал лидер французских социалистов Ф. Миттеран.

Ситуация в Западной Европе в 1970-е годы была неоднозначной. С одной стороны, политика разрядки, о которой говорилось выше, позволила урегулировать вопросы, остававшиеся нерешенными со времени окончания Второй мировой войны, и наладить более конструктивные отношения со странами социалистического мира. С другой стороны, темпы так долго продолжавшегося экономического роста вначале замедлились, а затем развилась чрезвычайно редкая в экономике ситуация «стагфляции» — сочетания инфляции и безработицы. Разразившийся кризис был связан не в последнюю очередь с ситуацией на Ближнем Востоке. Война Судного дня между Египтом, Сирией и Израилем подтолкнула сотрудничество арабских государств в рамках ОПЕК, что привело к четырехкратному повышению цен на нефть и вызвало новый виток кризиса, затронувший и западноевропейские страны. Западноевропейский рынок труда показал себя как чрезвычайно «негибкий», благодаря социальным обязательствам государств и деятельности профсоюзов. Крупным транснациональным компаниям было выгоднее переводить производство за пределы Западной Европы, что влекло за собой социальное напряжение. Первым всплеском недовольства стала английская угольная промышленность, волнения горняков послужили основной причиной смещения кабинета Э. Хита. Справиться с рабочими волнениями, причем только с помощью силы и жесткого курса, удалось только М. Тэтчер уже в других социально-экономических условиях. В ситуации новой экономической конъюнктуры, еще более ухудшившейся в конце 1970-х годов после революции в Иране и начавшейся войны Ирана и Ирака, в большинстве стран Западной Европы начался резкий рост безработицы, что стало главной причиной перехода к политике неоконсерватизма.

Важным фактором политической истории 1970-х годов, в определенной степени ставшим отголоском событий 1968 г. и заставившим власти западноевропейских государств пересмотреть свои взаимоотношения с обществом и обратиться к более жестким методам, стала волна терроризма, охватившая целый ряд стран региона. В 1968 г.