Таяна в ответ на это только улыбалась. Денис горячился, спорил, доказывая, что затраты Лавочника были не такими уж большими, драгоценный маяк был возвращен ему в целости и сохранности, а все прочее вполне может быть оплачено обычным путем.

– Ну как вы не понимаете! – всплеснул руками толстяк. – Ведь я…

– Это вы не понимаете, Лавочник, – взорвался Жаров, которому весь этот спор уже порядком надоел. В отличие от Лавочника, для которого сам процесс торговли был в немалой степени развлечением, Денис испытывал одно лишь раздражение.

Таяна уже оправилась от полученной раны. Лечение не заняло много времени, здесь, в Мире Хаоса, магия творила чудеса в буквальном смысле. Но даже выдающееся искусство специалистов Хаоса не смогло вернуть зрение Диреку, лицо которого местами обгорело чуть ли не до кости. Синтия, не мудрствуя лукаво, предложила Стражу обращение – способности вампира к регенерации позволили бы Диреку вырастить новые глаза, пускай и не скоро. Полгода, год – и от шрамов, уродующих лицо, не останется и следа.

Но Дирек отказался. Он уже не испытывал боли, шевеля обожженными губами, об этом позаботились в первую очередь, но тело плохо слушалось его, губы двигались с трудом, слова выходили невнятными, еле слышимыми. Ярослав попытался объяснить Синтии точку зрения Дирека – обращение безвозвратно, и это пугало искалеченного рианнца больше, чем перспектива навсегда лишиться зрения. Тем более что специалисты Рианна могли обеспечить Дирека глазами – пусть и биоэлектронными. Что же касается следов от ожогов на лице… не только на Земле изобрели поговорку о шрамах, украшающих мужчину.

Шенк все еще чувствовал себя отвратительно, но беспокоиться о его здоровье не приходилось – фактически он наглядно демонстрировал всем преимущества вампира, способного довольно быстро залечить очень тяжелые раны. И все же Синтия ни на шаг не отходила от постели своего возлюбленного, дожидаясь того момента, когда его можно будет переправить в другой, более безопасный мир. Пока что проход через портал для раненого был чреват непредсказуемыми последствиями. Хватило и того, что им пришлось спешно убираться с Земли.

– Это вы кое-чего не понимаете, Лавочник, – повторил Жаров уже более спокойным тоном.

Он не собирался ворошить прошлое, хотя бы потому, что считал это не вполне этичным. И его вполне устраивало, что Лавочник не вспомнил, или не счел нужным вспомнить, об их первой встрече, которая произошла много лет назад… очень давно для самого Лавочника и всего несколько лет по счету Жарова. О, его-то воспоминания были еще достаточно свежи… Что ж, если его вынуждают, он пересмотрит свое решение.

– Хотелось бы освежить в вашей памяти одну давнюю историю… о двух Стражах, которые пришли к вам за покупками и, насколько мне известно, честно уплатили названную вами цену. Но вам этого показалось мало, не так ли? Вы предпочли захватить гостей в плен, чтобы по капле выпускать из них кровь…

Лавочник прищурился, разглядывая Дениса, затем перевел внимательный взгляд на Таяну, зачем-то снял свои старомодные очки и принялся старательно протирать их.

– Да… – наконец усмехнулся он. – И в самом деле, я, кажется, узнаю вас. Думаю, мне не стоит говорить, как я сожалею о случившемся тогда…

– И в самом деле сожалеете? – язвительно поинтересовался Денис.

– Убытки от этого неосмотрительного шага были куда больше, чем доходы, – развел руками толстяк. – Так что… можете считать, что я в высшей степени наказан.

– Значит, сейчас мы можем окончить разговор о компенсациях за ту помощь, которую вы оказали Вирму?

Лавочник несколько мгновений помолчал, затем чуть заметно кивнул.

– Замечательно… стало быть, оборудование будет переправлено в мир Рианна, и сделано это будет за ваш счет, так, уважаемый?

Еще один обреченный кивок.

– И мы не станем говорить о такой малости, как стоимость лечения моих товарищей.

На этот раз кивок сопровождался столь печальным вздохом и столь явным страданием, написанным на лице, что Денис счел себя вполне отмщенным. Если еще поторговаться, наверняка в закромах Лавочника можно было бы найти немало всякого рода полезностей… но жадность еще никого не доводила до добра.

Поэтому он решил сменить тему.

– Думаете, земляне не сумеют обнаружить коконы?

Лавочник явно испытал чувство облегчения от того, что Жаров перестал заниматься прямым шантажом. Фактически он был готов пойти и не на такие уступки… и отнюдь не потому, что опасался мести. До тех пор, пока он сам рассказывал эту историю своим хорошим знакомым, рассказывал как анекдот, как ошибку юности – хотя и тогда он был уже неизмеримо стар, – все было куда проще. Но с появлением живых свидетелей… у Лавочника появилось странное чувство, в котором он вряд ли когда-нибудь и кому-нибудь признался бы.

Ему просто было стыдно.

Поэтому сейчас он был готов на любую разумную компенсацию. И условия Жарова для него оказались вполне приемлемы.

Если уж положить руку на сердце… где бы это сердце в данный момент ни располагалось, Лавочник мог признать, что его затраты на операцию, вполне достойную легенд, были не так уж и высоки. А если информация о той роли, которую он сыграл в падении последнего – или одного из последних – островка древний Империи Атлантида, то это вполне может привлечь к нему новых клиентов.

– В ближайшее время – не сумеют, – уверенно ответил он на вопрос. – Пока не изобретут способа преодолевать магическую защиту. Учитывая, что эта Земля идет исключительно по технологическому пути развития, это произойдет не скоро. Если вообще когда-нибудь произойдет.

– Мы бы предпочли, чтобы коконы были отправлены в более надежное место.

– Увы. Переправить их через обычный портал невозможно, – вздохнул Лавочник, – это трудности чисто м-м… технического характера. Но не беспокойся, Дьен, коконы спрятаны надежно, и сами они раскрыться не могут. Даже я не мог бы вскрыть стасис-поле. Хотя, сознаюсь, хотелось бы…

– Зачем?

– Видишь ли… – Лавочник на мгновение замялся, вспомнив о своем давнем принципе, что информация является тем же товаром, и иногда весьма дорогостоящим. Затем решил, что сейчас не лучшее время для торговли. – Под грудой камней… кажется, это был эффектор защитного поля атлантов, который вы изволили взорвать, обнаружили тело одного из Архонтов.

– Но ведь…

– Да, да, я знаю. Четверо погибли, пятый на ваших глазах бежал в дом. Шестого нашли мои специалисты. Но коконов два… не жди объяснений, Дьен, у меня их нет. Не знаю, откроется ли когда-нибудь эта тайна, узнаем ли мы, кто укрылся во втором коконе…

Антонио Каррере потер виски, затем вынул из кармана плоскую фляжку с коньяком, сделал долгий глоток. В голове несколько прояснилось, но тумана еще хватало.

Он попытался сосредоточиться на происходящем. Огляделся по сторонам, узнавая знакомую улицу. Машина стояла неподалеку от виллы дона Вальцоне – достаточно близко, чтобы можно было дойти пешком, не заводя машину и не кружа по переулкам в поисках более удобного места для парковки, и достаточно далеко, чтобы охрана не заинтересовалась дремлющим в машине водителем.