Как раз в тот момент у Денни Лэйна была не самая удачная полоса: он не имел постоянного состава и ночевал в офисе своего менеджера. «Ни с того ни с сего мне звонит Пол и говорит: „Привет, старик, что сейчас поделываешь?“ — вспоминает он. — Я говорю: „Ничего“. — „Тогда, может, приедешь ко мне в Шотландию? — говорит. — Просто поиграем вместе, поглядим, вдруг что-то получится“».

Обоим Денни, Лэйну и Сайвеллу, было выделено недельное жалованье (70 фунтов каждому), и репетиции в Rude Studio стартовали. Лэйн, как давний приятель Пола, квартировал в Хай-Парке, Сайвелл же с женой арендовали фермерский дом с 300 акрами земли неподалеку, в Килкензи-бай-Кэмпбелтаун. «Мы начали со старых рок-н-ролльных номеров: Бадди Холли, Элвис и прочее, — и это было прямо то, что надо, — вспоминает Лэйн. — Никто в мире не знал, что мы там находились, а там никто не знал, кто мы такие. Не было никаких лишних глаз… никакого давления».

Линда — уже дохаживавшая свою беременность — перед отъездом из Лондона брала уроки фортепиано у соседа по Кавендиш-авеню. «Пол иногда показывал ей что-то на органе, но мы с Денни и понятия не имели, что ее возьмут в состав, — говорит Лэйн. — Все это время она просто организовывала его распорядок дня, смотрела за двумя детьми и занималась готовкой».

В августе Джордж Харрисон мобилизовал друзей, в том числе Ринго Старра, Боба Дилана, Эрика Клэптона и Леона Рассела, чтобы выступить вместе с ними на сцене «Мэдисон-сквер-гарден» в Нью-Йорке, на благотворительном концерте в пользу жертв голода, наводнения и геноцида во вновь образованной стране Бангладеш. (Пол получил приглашение, но отказался, опасаясь, что событие будет слишком напоминать воссоединение Beatles.) Добавив к списку своих заслуг благотворительный концерт, автор All Things Must Pass и «My Sweet Lord» неожиданно оказался не только самым значительным рок-исполнителем нового десятилетия, но и его первым святым.

Тем временем в сарае на усеянных овцами склонах Кинтайра группа, по-прежнему не имевшая названия, уже записала восемь треков — пять из них за один прием. Денни Сайвелл уговаривал Пола взять в состав клавишника по имени Пол Харрис, который играл с лучшими из лучших, например, с бывшим лидером Lovin’ Spoonful Джоном Себастианом. «Тогда-то он мне и сообщил, что собирается научить играть Линду. Я вообще-то привык работать с лучшими музыкантами, а теперь работал с самым лучшим в мире, и вдруг оказывается, что на клавишах у нас будет любитель. С другой стороны, что я мог возразить?»

Группа не обзавелась названием и к началу сентября, когда Пол и Линда вернулись в Лондон, чтобы родить второго ребенка. 13-го числа у Линды начались схватки, и ее отвезли в больницу Королевского колледжа. Там выяснилось, что у нее предлежание плаценты — патология, при которой плацента находится слишком близко к матке, что осложняет роды и вызывает сильное кровотечение.

Было решено сделать экстренное кесарево сечение, и какое-то время мать с ребенком находились в серьезной опасности. Позже Пол вспоминал, что «лихорадочно молился» и получил в ответ новое видение своей мамы-акушерки, которая дала группе имя раньше, чем его получила новорожденная (и совершенно здоровая) Стелла Нина.

Вокруг мамы Мэри как будто парили ангелы, и Полу показалось, что он увидел множество золотых, распростертых… крыльев (wings).

Около полудня 9 февраля 1972 года, когда Элейн Вудхэмс, секретарь по общественной работе студенческого профсоюза Ноттингемского университета, выпивала с друзьями в профсоюзном баре, к ней подошли два незнакомых, не по-университетски выглядящих молодых человека. «Они сказали: „Мы приехали с Полом Маккартни и его группой, Wings, — вспоминает она. — У нас сейчас гастроли, и мы ищем, где можно выступить. Может быть, вы хотите, чтоб они сыграли концерт здесь у вас?“

Я вышла за ними на улицу, думая, что все это шутка и что снаружи мои приятели встретят меня хохотом или, не знаю, обольют водой из ведра. На обочине стоял фургон, и когда опустилось стекло, на водительском месте оказался Пол Маккартни, а позади него сидела его семья и две собаки».

Нескольким другим провинциальным университетам Британии друг за другом довелось пережить тот же самый нереальный опыт: гигант популярной музыки в компании жены, детей и домашних животных нежданно появлялся у них на пороге и спрашивал — довольно смиренным тоном, — нельзя ли ему и его новой группе сыграть для студентов. Полу пришла в голову идея облетать свои «крылья», устроив серию незапланированных концертов, то есть реализовать план, который он когда-то считал возможным спасением для Beatles. Только теперь, чтобы доказать всем, что он по-прежнему способен играть вживую, ему приходилось начинать даже не с нуля, а с отрицательной величины.

В решении Пола отчасти присутствовал и элемент тактического отступления — после экстравагантной презентации Wings, которая была устроена в ноябре. Для знакомства публики с группой и ее первым альбомом Wild Life Пол тогда зарезервировал концертный зал «Эмпайр» на Лестер-сквер в Лондоне и пригласил 800 гостей, включая некоторых коллег-музыкантов, которых он больше всего надеялся впечатлить: Элтона Джона, Кита Муна, Ронни Вуда и Джимми Пейджа из Led Zeppelin.

Wild Life состоял из восьми треков, отрепетированных в Шотландии вместе с Линдой, Денни Лэйном и Денни Сайвеллом, а дополнением к ним служили остатки от сессий для альбома Ram. Все это в целом звучало даже более по-домашнему, чем McCartney. «Мы не хотели особо умничать, просто пытались подобрать пару цепляющих мелодий, — говорит Лэйн. — Что-то наподобие Basement Tapes Боба Дилана, если угодно».

Заглавная вещь[49] была посвящена вовсе не жизни рок-звезды, а самым настоящим диким животным и жестокому обращению, которому они подвергаются, — с годами Линда и Пол будут уделять этой проблеме все больше внимания. К сожалению, на ее примере становилось ясно, что, несмотря на ошеломляющую проницательность Пола в описании мелочей человеческой жизни, уклонение в широковещательные лозунги в духе Джона Леннона превращало его творчество в набор банальностей («What’s gonna happen to… the animals in the zoo?» — «Что же будет с… животными в зоопарке?»).

Из всех альбомных треков лишь немногие не напоминали о том, что появились на свет в сосновой хибаре на Шотландском нагорье у волосатых парней, бренчащих в свое удовольствие. «Love Is Strange» представляла собой привязчивую регги-обработку хита пятидесятых в исполнении Mickey & Sylvia, который в свое время перепели братья Эверли и Бадди Холли. «Dear Friend», по контрасту с «Dear Boy», была настоящим выражением любви и сожаления, адресованным Джону («Dear friend, what’s the time? / Is this the borderline?» — «Друг дорогой, какое там время на часах? / Неужели между нами теперь эта граница?»), и если бы Пол включил ее в Ram, как собирался изначально, возможно, он избавил бы себя от огромного количества ленноновской желчи.