– Вот и скажи это морскому змею, – злобно буркнул он сам себе, и тут же в памяти всплыла строчка с того пергамента: «Голову с гривой из змей…»

– Надо убираться отсюда, – решил он, беспокойно переводя взгляд с опасно раскачивавшейся ванны на морскую рябь и обратно. Мало ли чего могло случиться…

…и почти сразу же ему на плечи упала сеть. На мгновение Перси посетила безумная мысль: вдруг это какое-то божество услышало его мысли и пришло на помощь? Однако же сеть затянулась, и грубые веревки, из которых она была сплетена, больно впились в кожу. Некоторое время он пытался сопротивляться, от чего сеть затянулась еще сильнее, потом он затих, расслабился – все равно он с этим ровным счетом ничего не мог поделать – и попытался оценить ситуацию.

Он находился совсем близко от выступавшей в море скалы. На краю ее приплясывали от возбуждения несколько типов в набедренных повязках, судя по всему, ободрявших шикарно сложенного здоровяка, который, примостившись на крошечном выступе, тянул сеть к берегу.

– Молодчага, Диктис! – взревел один из них, когда ванна, зацепившись за камень, перевернулась, накрыв собой Перси; правда, их вместе сразу же вытащили на берег. – За что ни берется – все выходит!

– Ага! – согласился другой. – Диктис – настоящая гроза морских чудовищ. На этой неделе уж третьего ловит.

– Четвертого, – поправил Диктис, поднимаясь наверх и волоча за собой сеть с ванной и Перси. – Ты забыл ту маленькую русалку, полуженщину-полусардину. Мелкая, а все одно считается. Но этот будет лучше всех. Я ничего подобного еще не видел. – Он привычными движениями распутал сеть; Перси выбрался из нее и рухнул на землю. Он ощущал себя мешком хорошо обглоданных костей. Диктис мощной рукой вздернул его на ноги и покрутил, изучая.

– Ба, да это не чудище, – разочарованно произнес он. – Оно распадается на части: часть просто человек, а часть – что-то вроде скелета. А я-то надеялся, что-то стоящее попалось… Ну да ладно, – буркнул он, поднимая Перси над головой с явным намерением швырнуть обратно в море. – Не всегда же везет.

– А может, – предположил старший из группы островитян, – он все же чудище? Может, он только сейчас нарочно обернулся человеком? Может, он знает, что чудищ мы сажаем в зверинец твоего брата, а людей выбрасываем обратно – у нас их и так хватает?

Здоровяк подумал и кивнул.

– Тут ты, Агесилай, может, и прав. Негоже возвращаться к царю Полидекту с пустыми руками. Ну, выяснить это не так уж сложно.

Что, лихорадочно думал Перси, это за мир? «Людей мы выбрасываем обратно – у нас их и так хватает…» И как, интересно, они собираются проверить его на принадлежность к человеческому роду? Тут он увидел, что здоровяк (одетый, кстати, лучше остальных) вынимает из ножен на спине большой меч, острие которого незамедлительно уперлось в грудь Перси.

– Советую тебе, сынок, побыстрее превратиться обратно в чудовище. Иначе тебе вряд ли удастся назад, в море, потому что я разрублю тебя на шесть частей, и займет это не больше пары секунд. Мой тебе совет, ступай тихо-мирно в клетку моего брата. А теперь скажи, кто ты?

Перси хлопнул себя по лбу ладонью. Чего от него ждут? Чтобы он, не сходя с места, превратился в кого-нибудь крылатого или хвостатого? Или в парочку сиамских близнецов? Потому что в противном случае его гарантированно разделают на котлеты.

– Ладно, – буркнул, нахмурившись, Диктис. – Хочешь упорствовать – на здоровье. Посмотрим, поможет ли это тебе. – Он сделал пробный взмах, потом занес меч над головой для решающего удара. Перси поперхнулся.

– Я все скажу! – пролепетал он. – Все скажу! Я… я… – Что такого он может сказать им, чтобы они остались довольны? Какую ложь может наскоро состряпать – так, чтобы они поверили? Они хотят, чтобы он превратился в какое-нибудь чудовище… Чудовище! Он ведь только что говорил с… Слова его сорвались с губ прежде, чем он успел хоть как-то обдумать их. – Я тот, кого морской змей приветствовал как сына Данаи.

Он надеялся только, что здоровяк помедлит с ударом. И тот помедлил. Диктис опустил меч и отступил на шаг, вытаращив на него глаза.

– Ты… ты сын Данаи? Тот, что должен убить горгону?

– Тот самый, – кивнул Перси, покраснев, словно знаменитость, которую вдруг узнали среди посетителей ночного клуба. – Я… я смерть принес горгоне. Тот, кто подарил вам на память голову с гривой из змей, плоть обращавшую…

– То бишь, еще подаришь, – поправил его Диктис. – Дело-то еще не сделано. Ну и ну! Что-то худоват ты для такой работенки, пусть волосы у тебя и рыжие. Как тебя звать?

– Перси. Перси Эс Сей.

– Точно! – завопил Агесилай и поспешно выскочил вперед; борода болталась у него за спиной как сбившийся шерстяной галстук. – Все сходится, Диктис, – абсолютно все! До последней точки пророчества! Его зовут Персей, он рыжий, и ты поймал его сетью, – все как предсказал оракул…

Диктис упрямо выпятил губу и покачал головой.

– Одно дело – оракул, – буркнул он, – а совсем другое – мускулы. Только не говорите мне, что этот хиляк собирается одолеть тварь, наводящую ужас на самых отважных воинов… Да что там, даже на других чудовищ. Гляньте на него: он уже трясется от страха!

Это было не совсем так. Перси действительно дрожал, но ведь он стоял на ветру, раздетый и мокрый, да и пережитое потрясение тоже не слишком успокаивало. Однако ему не нравилось еще одно: то, как все обсуждали его кандидатуру в качестве убийцы этой Горгоны. Он ляпнул это исключительно для того, чтобы отвлечь Диктиса, но все, похоже, ухватились за эту тему и не желали ее менять. Тварь, наводящая ужас на людей и богов! Он с тоской подумал о событиях пятиминутной давности, когда он бултыхался в своей дырявой ванне посреди кишащего змеями моря. Что за счастливые, беззаботные времена были!

– Его ж даже не Персеем зовут! – настаивал Диктис. – Персесесеем, или как там его… Вы ведь не хотите сказать мне, что эта дрожащая сопля станет героем героев всех времен?

– Конечно же станет! – с энтузиазмом затряс головой Агесилай. – А что до имени, так оно, сдается мне, достаточно похоже. Имена у оракулов частенько звучат неразборчиво. И вот вам сундук, в котором, согласно пророчеству, должен явиться к нам Персей со своей матерью Данаей после того, как царь Аргоса Акрисий бросил их в море.

– Да, но в пророчестве говорилось о том, что Персей будет ребенком, – встрял в разговор другой тип в набедренной повязке. – Разве не так?

– Ну, – не сдавался Агесилай, – Оракулы, бывает, и с возрастом ошибаются.

Вид у пожилого оппонента сделался такой, будто он отныне и впредь утратил всякую веру в пророчества оракулов. Перси поймал себя на том, что даже сочувствует ему. Агесилай явно был на его, Перси, стороне – вот только неизвестно, к худшему или к лучшему могла обернуться его победа в этом споре.

Однако Диктис и не собирался сдаваться.

– Если верить оракулу и Акрисий бросил в море сундук с Персеем и его матерью, где тогда Даная? И еще, Агесилай. Остров Аргос находится вон там. – Он махнул украшенной браслетами рукой в северо-западном направлении. – А этот тип приплыл оттуда. – Он указал на восток. – Нет, это просто самозванец, пытающийся спрятаться за словами пророчества. А самозванцев я терпеть не могу. – Он потянулся за веревкой, которой несколько рыбаков уже начали заделывать прорехи в сети. Прежде чем Перси успел открыть рот для возражений, он оказался на земле, связанный по рукам и ногам. Для сравнения с профессионально упакованным рождественским подарком ему недоставало только бантика.