В апреле 1630 г. в Ярославль, Кострому, Углич, Вологду, Новгород и другие города были посланы грамоты о наборе на службу беспоместных детей боярских, которым предписывалось быть в «ратном наученье» в Москве у полковников-иноземцев. Запрещалось «писать в службу» тех из них, «за которыми поместья есть». Всем записавшимся детям боярским было обещано жалованье «для их бедности» в размере 5 руб. человеку в год и кормовые деньги по алтыну в день. Кроме того, каждый получал казенную пищаль, порох, свинец. Организовывалось два полка, по 1000 человек в каждом. Указанной грамотой было положено начало комплектованию и формированию полков «нового строя».

Судя по тексту грамоты, правительство намеревалось создать новые полки исключительно из детей боярских, не имеющих возможности нести полковую службу (из-за скудного материального положения), сформировав дворянскую пехоту нового строя. Однако жизнь внесла в эти планы серьезные коррективы.

К сентябрю 1630 г. число записавшихся в солдатские полки детей боярских не превышало 60 человек. Из Великого Новгорода в солдатское «научение» прислали всего 8 беспоместных детей боярских Попытка сформировать указанные полки из одних детей боярских успеха не имела, ибо солдатская служба их не прельщала. Тогда правительство смягчило условия найма, разрешив записываться в солдаты татарам, новокрещенам, казакам, их родственникам и домочадцам. В результате к декабрю 1631 г. в двух солдатских полках числилось уже 3323 человек. К этому времени состав каждого солдатского полка был установлен в 1600 рядовых и 176 начальных людей, как правило, из иноземцев «старого» и «нового выезду». Оба полка делились на 8 рот во главе с полковником, полковым большим поручиком (подполковником), майором (сторожеставцем или окольничим) и пятью капитанами. В каждой роте полагалось быть поручику, прапорщику, трем сержантам (пятидесятникам), квартирмейстеру (станоставцу), каптенармусу (ружейному дозорщику), шести капралам (есаулам), лекарю, подьячему, двум толмачам, трем барабанщикам и 200 рядовым солдатам, в том числе 120 пищальникам (мушкетерам) и 80 копейщикам (пикинерам).

В начале 1632 г. число солдатских полков увеличилось до шести. Правительство стало привлекать в солдаты «вольных охочих людей», что дало положительные результаты: именно ими были укомплектованы последние солдатские полки.

До нас не дошло сведений о том, чему и как учили иноземцы первых русских солдат, но известно, что в течение нескольких месяцев усиленного обучения они должны были получить необходимые навыки в обращении с оружием и в строевой службе. Упоминание о разделении солдат на пищальников и копейщиков свидетельствует о том, что в бою стрелки-мушкетеры должны были действовать отдельно от колонн пикинеров. Используя для ратного «научения» иностранных офицеров, правительство стремилось подготовить низший командный состав из среды русских людей.

Комплектование и обучение первых четырех солдатских полков закончилось к августу 1632 г., и уже в начале войны они приняли участие в походе армии М. Б. Шеина на Смоленск; два последних полка направили туда в июне 1633 г. К сожалению, овладеть городом русским не удалось. С прибытием к месту боев главной польской армии короля Владислава IV события приняли неблагоприятный для Москвы оборот. Под стенами Смоленска сошлись две армии, обученные и вооруженные по европейскому образцу. Преимущество оказалось на стороне поляков, армия которых за год до описываемых событий была реорганизована и получила более совершенное вооружение.

После окончания Смоленской войны большая часть полков «нового строя» была распущена. Пожелавшие вернуться в Европу офицеры и солдаты, получив причитающееся им кормовое жалованье, выехали из страны через Новгород и Архангельск. Лишь часть их осталась в России. На южной границе несли службу полки Александра Крафтера и Валентина Росформа, командный состав которых ежегодно направлялся в порубежные города из Москвы, а солдаты, рейтары и драгуны призывались в строй лишь в летнее время, а осенью распускались по домам. Оружие и снаряжение сдавалось и хранилось «на Туле в анбаре», а седла и упряжь — в Иваново-Предтечеве монастыре. За сохранностью их следили специальные дозорщики, получавшие в месяц по 40 алтын денег, а по окончании службы (в мае) награду в 5 руб. «на платье» человеку. Личный состав этих полков пополнялся не только за счет старых солдат и «вольных людей», но и даточными людьми, взятыми с монастырских и боярских вотчин. Так, в 1639 г. в полк А. Крафтера направили 102 даточных человека из вотчин боярина Федора Ивановича Шереметева. В качестве поручителей за всех новоприборных солдат выступали «старые» военнослужащие, дававшие поручные записи об исправном исполнении ими службы.

В 40-х гг. XVII в. формируются новые части. Правительство решило устроить на северо-западной границе поселенные солдатские и драгунские полки из черносошных и дворцовых крестьян. В 1649 г. был принят указ о постройке города Олонца и записи в солдатскую службу крестьян, бобылей и их родственников во всех заонежских и лопских погостах. В службу они поступили навечно и должны были передавать ее по наследству. За крестьянами оставляли их земельные участки, а вместо денежного жалованья освобождали от податей. Каждый крестьянский двор должен был дать в солдаты одного человека в возрасте от 20 до 50 лет. В 6 заонежских и 3 лопских погостах в службу было записано 7902 человека, из которых сформировали два солдатских полка.

Подобные мероприятия проводились в Сумерской (Сомерской) и Старопольской волостях Старорусского уезда. Указом от 17 сентября 1649 г. крестьян этих волостей записали в солдатскую службу на тех же условиях, что и в Заонежье. Призыву подлежал один человек с каждого двора, а с больших семей брали по 2–3 человека. В результате в Сумерской и Старопольской волостях сформировали полк солдат в 1000 человек. Поселенным солдатам выдали казенное оружие (мушкеты и шпаги) и ввели регулярное обучение военному делу. Первоначально планировалось освободить новоприборных солдат от уплаты податей, но в действительности такую льготу вводили лишь на время войны.

Заонежские, сумерские и старопольские солдаты использовались для несения сторожевой пограничной службы по месту жительства. В военное время «для оберегания пограничных мест и острожков, и домов» полагалось оставлять ¼ всех солдат («четвертую долю людей»). во второй половине XVII в. тяжелые войны с Польшей и Швецией потребовали мобилизации поселенных солдат в полевую армию.

В результате неоднократных приборов в солдаты было взято и отправлено на войну почти все трудоспособное население. В погостах остались лишь разоренные крестьяне, неспособные к службе. Многие поселенные солдаты предпочитали уходить из своих селений, причиняя немалый убыток казне. В октябре 1662 г. власти, встревоженные разорением и запустением пограничных уездов, решили больше не «прибирать» в солдатскую службу крестьян из этих мест, а после войны совсем освободили их от нее.

В годы русско-польской войны 1653–1667 гг. солдатская служба стала постоянной повинностью всего тяглого населения. Призывы в полки даточных людей стали общегосударственными. (Раньше наборы в солдатскую службу в северо-западных и южных городах были местным мероприятием, связанным прежде всего с обороной границ, хотя, как было отмечено выше, в период войны солдаты из этих городов посылались на театр военных действий). По свидетельству Г. Котошихина, одного солдата брали со 100 дворов, впоследствии — с 20–25 дворов или из трех человек взрослого мужского населения. В мирное время часть солдат продолжали отпускать по домам, а оружие собирали в казенные арсеналы, лошадей отправляли на корм в монастырские вотчины или раздавали крестьянам. Но значительная часть солдат и почти все офицеры оставались на пограничной и городовой службе.