– Нет, – категорично ответила Маша, откидывая переднее сидение и открывая дверь. – Присмотри, пожалуйста, за Арсиком. Я немножко посижу на пляже и приду. Ладно?

– Да, конечно.

У Маши был такой убитый взгляд, что отказать ей Мира просто не смогла. Поэтому, всё так же сидя на водительском сидении своего «Миника» издали наблюдала, за подругой.

Сначала Маша просто бесцельно бродила по берегу, дивясь пустынности этого места. Нет, в разгар сезона здесь всегда было людно, но сейчас на всём пляже кроме неё не оказалось больше никого.

А море… оно будто пело. Манило, звало, обещая помочь. Оно словно само тянулось к ней своими волнами, приветствовало пеной и перекатами камешков. Оно казалось таким родным, любящим и понимающим, что Маша не удержалась и, стянув с ног кеды, подошла ближе.

Когда её щиколоток нежно коснулась приятная тёплая вода, Маша внезапно осознала, что именно сможет помочь ей, излечить её душу от болезни с именем Лёва. Загладить рубцы на разбитом сердце. И вернувшись на берег, она принялась раздеваться. А оставшись в одном белье, не думая ни секунды, разбежалась и нырнула в волну.

В этот момент из рук наблюдающей за ней Миры выпал телефон. Она смотрела на мелькающую в воде голову плывущей девушки и почти не дышала. Потом вдруг поняла, что сидеть на месте больше не может и, бросив на спящего ребёнка быстрый взгляд, выбежала из машины.

– Маша! – кричала она, отчаянно махая руками у самой кромки воды. – Маша! Плыви назад! Дура! Плыви! У тебя же сын! Плыви!

Но её никто не слышал. Ведомая своей болью, Мария продолжала удаляться всё дальше, уже миновав буйки, в то время как накатывающие на берег волны становились всё яростней. Дождь тоже усиливался. Послышался раскат грома, и совсем рядом мигнула очередная молния.

Ноги Мирославы уже изрядно вымокли, вода подобралась к ней почти вплотную, хотя пару минут назад их разделяло не меньше метра. Волны уже достигли уровня выше человеческого роста. А Маша всё не возвращалась.

Неожиданно заплакал Арсений, и Мира была вынуждена бежать к машине. Успокоить малыша получилось далеко не сразу. Мальчик как будто чувствовал, что происходит что-то нехорошее. А когда он снова засопел на руках у девушки, она мельком взглянула на время и с ужасом поняла, что с того момента как Маша вошла в воду прошло уже полтора часа. Теперь её уже не было видно. И как Мирослава ни старалась разглядеть в этом буйстве стихии плывущую темноволосую макушку, так и не смогла этого сделать.

В горле возник ком, а в мыслях только теперь появилось полное понимание произошедшего. Ведь Мира, как никто другой знала, сколько жизней каждый раз забирает шторм. Вот только не могла поверить… не желала смириться с тем, что в этот раз он забрал и Машу.

– Плыви, дура, – шептала она, вглядываясь в горизонт. – Ты не можешь утонуть. У тебя же сын. Ты не имеешь права его вот так бросить!

Но когда ещё через десять минут Маша не появилась, Мира пришла к выводу, что нельзя просто так сидеть сложа руки и набрала номер МЧС.

***

Макс хлопнул дверью своей старенькой Тойоты, замкнул её ключом и, кинув быстрый взгляд на часы, поспешил ко входу в здание. Вообще на стоянке фирмы, в которой он теперь работал, его автомобиль смотрелся довольно странно. Примерно как пара калош, стоящих на полке фирменными кроссовками. И Василий Фёдорович уже неделю намекал, что его заму, коим теперь являлся Максим, по статусу не положено ездить на такой развалюхе. И даже как-то заикнулся, что может временно отдать ему свой Лэнд Крузер. Добавив, что они ведь почти семья.

Максим вежливо отказался, сославшись на то, что его и собственный транспорт полностью устраивает. Про их короткую, но очень содержательную встречу с Мирой он шефу говорить не стал. Наверно всё ещё надеялся, что вскоре им удастся помириться. Но пока девушка продолжала игнорировать его звонки и старательно избегала любых встреч. А, между прочим, прошло уже две недели.

– Максим Игоревич, – позвала его молоденькая секретарша шефа. – Василий Фёдорович просил передать вам, что сегодня поработает дома.

– Хорошо, – отозвался парень, направляясь в свой новый кабинет. Но до двери так и не дошёл, снова остановленный секретаршей.

– Ещё он распорядился, чтобы вы до обеда разобрались со всеми делами, а к двум часам явились к нему, со всей документацией по «Сосновой долине».

Услышав название проекта, который он курировал, Макс остановился и удивлённо посмотрел на девушку. Ему было категорически не понятно столь странное поручение шефа. Название «Сосновая долина» носил новый коттеджный посёлок, в который их фирма вложила огромные инвестиции. И не далее, как вчера днём Максим подробно отчитался перед Дубровским о ходе строительства и озвучил свои соображения о некоторых моментах рекламной компании. Именно поэтому ему и показалось странным желание Василия Фёдоровича получить документацию по этому проекту, да ещё и поработать над ней дома.

Видимо, все эти мысли очень красноречиво отразились на лице парня, потому что новая секретарша шефа, чьего имени Макс никак не мог запомнить, сжалилась и приглушённым тоном пояснила.

– Он накануне друга какого-то в аэропорту встречал. Говорил, что давно не виделись, – по секрету сообщила она. – А когда звонил мне сегодня утром, мне показалось, что он пьян.

Наверно, девушка бы с радостью добавила ещё что-нибудь, но в этот момент завибрировал её мобильный телефон, который и спас Максима от продолжения рассказа. Поэтому он с чистой совестью поспешил скрыться в кабинете.

В итоге к Василию Фёдоровичу он приехал даже раньше указанного срока. И по привычке войдя в дом без стука или предупреждения, о чём, кстати, даже не задумался, застал в гостиной крайне любопытную картину. Его вечно строгий и элегантный шеф, лежал на диване, закутавшись в длинный халат. В кресле напротив сидел ещё один мужчина, показавшийся Максиму смутно знакомым. И оба они выглядели настолько помятыми, что не осталось никаких сомнений в том, как именно прошёл для них прошлый вечер.

– Минералочки? Аспиринчику? Или, может, сразу за пивком сгонять? – насмешливо выдал парень, искренне потешаясь над видом страдающего директора. Почему-то раньше он даже не представлял, что столь респектабельный мужчина, хозяин целой строительной империи может вот так просто и приземлено мучиться от похмелья.

Дубровский с трудом повернул к нему голову и, медленно подняв руку, погрозил своему нахальному заму кулаком.

– Сейчас договоришься! – угрожающе произнёс он. – Снова понижу до курьера.

– Так я же от чистого сердца предлагаю, – поспешил оправдаться Максим. Но заметив,