— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, Хьюи.

— О, это вы, мистер Эрд! Надо же, не признал машину, прошу извинения. Как поживаете, сэр? — Изогнув шею, он еще глубже всунулся внутрь автомобиля, приглядываясь к Вирджинии; спиртные пары сгустились. — И миссис Эрд с вами! Как вы поживаете?

— Очень хорошо, благодарю вас, Хьюи.

— Очень хорошо, очень хорошо, — повторил Хьюи. — Вы сильно припозднились, ужасть как припозднились. Все остальные гости уж давно здесь.

— Нас, к сожалению, задержали неотложные дела.

— Ну, да ладно. Ночь-то длинная. А теперь, — покончив с обменом любезностями, Хьюи попрочнее расставил ноги, — теперь, ежели вы отвезете вашу хозяйку к парадной двери, а сами вернетесь, я вас тут подожду и помогу припарковать машину вон там, — колеблющимся лучом фонарика он указал куда-то вдаль и рыгнул. — И ступайте, веселитесь, гуляйте в свое удовольствие.

Хьюи отошел. Эдмунд закрыл окно.

— Едва ли его хватит до конца бала.

— Зато у него внутреннее отопление. От гипотермии не умрет.

Эдмунд отъехал к парадному крыльцу и остановил свой «БМВ» позади большого «ауди» с фамилией вместо номерного знака. Из «ауди» с хохотом выбралась компания совсем молодых мужчин и девушек, как видно, разгоряченных только что поглощенным основательным ужином. Вирджиния поднялась следом за ними по ступеням крыльца, а Эдмунд отъехал обратно к Хьюи ставить на лугу машину.

Вирджиния вошла в дом, и на нее сразу хлынули волны света, тепла, музыки, аромата цветов и зелени, пахучего соснового дыма; звенели громкие приветствия, смех, обрывки разговоров. Медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, Вирджиния поглядывала через перила на развернувшуюся внизу праздничную сцену. Всюду люди. Многие ей знакомы, но есть и такие, кого она никогда раньше не видела, прибывшие специально на этот бал из разных концов страны. В огромном камине ярко полыхал огонь, а вокруг толпились, разговаривая, молодые мужчины со стаканами в руках, кто в килтах, а кто в смокингах. В этой группе выделялись двое офицеров из Релкиркских казарм в ослепительно алых парадных мундирах.

Из открытых, но задрапированных синим шелком дверей темной столовой лилась громкая, пульсирующая танцевальная музыка. Через эти двери постоянно входили и выходили танцующие. Взволнованные юноши скрывались там со своими дамами, а им навстречу двигались другие пары — кавалеры взмокшие, разгоряченные, будто с теннисного корта, а дамы наигранно спокойные, спеша украдкой пригладить растрепавшиеся волосы и протягивая руку за сигаретой. Полумрак и громкая музыка магнитофона на всех действовали заметно возбуждающе.

На одном из диванов у входа в библиотеку восседал старый генерал Грант-Палмер в килте, неприлично расставив голые колени, и беседовал с незнакомой Вирджинии могучей грудастой женщиной. Мимо них тянулись гости, потому что путь в шатер лежал через библиотеку…

Кто-то из мужчин заметил Вирджинию и окликнул по имени. Она помахала в ответ, улыбнулась, но пошла по лестнице дальше. Зашла в одну из спален, где на двери была карточка: «Дамская комната», скинула манто и положила сверху на груду верхней одежды, уже сложенной на кровати. Потом подошла к трюмо расчесать волосы. В это время за спиной у нее, щелкнув, открылась дверь ванной и оттуда вышла девушка со светлыми пушистыми, как одуванчик, волосами и черными, как у панды, тенями вокруг глаз. Вирджиния уже открыла было рот, чтобы сказать ей, что у нее подол зацепился за штанишки, но вовремя сообразила, что это просто юбка фонариком по последней молодежной моде. Пожалев, что с ней нет Эдмунда, чтобы вместе посмеяться, Вирджиния быстро повернулась на каблуке, раздув примятый подол, сунула гребенку обратно в сумочку и вышла.

Эдмунд уже дожидался ее внизу у лестницы. Он взял ее за руку.

— Все в порядке?

— Сейчас расскажу тебе одну смешную вещь. Машину поставил?

— Хьюи нашел для меня местечко. Пошли посмотрим, что тут делается.

Вирджиния уже видела, что делалось в Коррихиле, когда привозила вазы для цветов: пустой шатер стоял перед домом на лужайке, а вокруг сновали рабочие. Но теперь здесь все преобразилось. Месяцы ушли у Верены на то, чтобы все как следует продумать и предусмотреть, месяцы забот, хлопот и неутомимых трудов. И вот теперь они принесли плоды. Можно было подумать, что Коррихил специально построен для сегодняшнего праздника. Крытый проход из библиотеки в шатер спускался по ступеням террасы. Из урн, всегда стоявших на верхней ступени в качестве архитектурного украшения, теперь торчали пышные букеты зелени и белых хризантем, и фонари, покачивающиеся на сквозняке под тентом, бросали на них пестрые блики.

Эдмунд и Вирджиния залюбовались сверху открывшейся перед ними сценой.

Высокие шесты, которые поддерживали шатер, превратились в колонны, составленные из снопов ячменя, буковых веток и гроздьев рябины. Под потолком сверкали четыре хрустальные люстры. В противоположном конце шатра возвышался помост, обрамленный серебряными воздушными шариками, и расположившийся на этом помосте Том Драйстоун со своим оркестром играл народный танец под названием «Солдатская кадриль», который танцуют повосьмеро. Сам Том с аккордеоном, как главный, сидел посередине, а вокруг располагались остальные: пианист, два скрипача и парень с барабанами. Все пятеро в белых пиджаках и горских клетчатых штанах по колено, любо-дорого посмотреть. Встретившись взглядом с Вирджинией, Том подмигнул, тряхнул головой. У ног его прямо на дощатом помосте стоял высокий стакан с пивом.

Танцоры, разбившись на группы где по восьмеро, а где и по шестнадцать, кружились и раскачивались, то в обнимку, то меняя партнеров, прихлопывали в ладоши и притоптывали каблуками под завораживающий ритм музыки. В середине одного круга особо усердствовал здоровый парень — огромного роста, могучего телосложения, такому бы бревна кидать или ядро толкать, но сейчас он всю свою яростную силу вкладывал в танец: руки вскинуты над головой, разлетается колесом складчатый подол килта, рубашка выбилась из-под красной жилетки, мускулистые ноги, отталкиваясь от пола, болтаются в воздухе, когда он подлетает высоко вверх, издавая безумные гортанные вопли.

— Надо бы ему умерить пыл, — заметил Эдмунд, — не то он себе что-нибудь повредит.

— Скорее убьет насмерть кого-нибудь из своих партнерш.

Но партнерши упоенно визжали и вскрикивали, когда он кружил их, отрывая от пола, сами вращались волчком. Казалось, сейчас он ухватит какую-нибудь и подбросит под самую крышу шатра.

Эдмунд толкнул жену локтем:

— Взгляни-ка на Ноэля.

Вирджиния направила взгляд, куда он показывал, увидела Ноэля и, не сдержавшись, рассмеялась. Он стоял с растерянным выражением на красивом лице в центре одного из кругов и явно понятия не имел, что надо делать и куда податься. Безжалостная Алекса, давясь от смеха, подталкивала его к следующей даме, но та нарочно смотрела в сторону, не показывая вида, что теперь ее очередь кружиться с ним.