И теперь она сама стояла, как пешка на шахматной доске. Ей захотелось плакать от страха и усталости. Но главным образом от жестокой бесполезности и слепого произвола всего происходящего.

– И великий знак появился в небесах, небо осветилось огнем, и появилась дева, одетая в солнце и укоронованная звездами. Сердце ее стало даром Зверю, и он поглотил его и обрел целостность, и мог ходить по земле тысячи тысяч лет.

Пятидесятицентовик терся о ладонь Эви, и она вспомнила о Джеймсе. Страшная, отчаянная мысль зародилась в ее голове. Нет. Она не могла. Нужно найти что-нибудь другое.

Мертвые приближались. Они шли за ней.

Трясясь от страха, Эви сняла подвеску с шеи и выставила ее перед собой.

– В этот сосуд заключаю твой дух… – Она так дрожала, что с трудом могла выговаривать слова.

Мертвые продолжали идти. Она видела пустые глазницы в иссохших лицах скелетов. Белые костлявые пальцы тянулись к ней. Черная жижа стекала по подбородкам.

– Огню вверяю твой дух, – громче сказала она.

Они приблизились к ней. Мертвые пальцы коснулись ее ног, и она, завизжав, оттолкнула их, стараясь не оступиться и не упасть в черную бесформенную массу. В комнате заметно посветлело. Сколько минут или секунд осталось до кометы?

Шипение и завывание Братии были просто оглушающими. Они говорили на тысячах языков одновременно. Но за какофонией она могла различить отдельные стоны, за яростью слышала страх. Их настойчивые вопли и жалобы разносились по комнате.

– Убей ее, убей ее, убей ее. Ты Зверь, Зверь, Зверь, Зверь должен восстать…

– Это тоже не святая реликвия, Солнечная Дева, – поддразнил ее Джон Гоббс.

Эви сжала монету в ладони так сильно, что ребро больно вонзилось в ладонь – и успокоение, и наказание. Единственная ее связь с пропавшим братом.

– Но для меня это – реликвия, – промолвила она и выпрямилась, перекрикивая адский хор. – Во тьму отправляю тебя, Зверь, и никогда впредь не возвращайся!

Души членов Братии завопили от боли, как и в пожаре много лет назад. Стены начали лизать языки пламени. Вокруг Эви будто ожила жуткая картина, изображавшая круги ада. Кричащие фигуры мертвецов пожирал огонь. Эви закрыла глаза и почувствовала надежду. Монета с силой вибрировала в ее руке, как наэлектризованная. Вокруг раздавалась душераздирающая какофония воплей, визгов, рычания, лая и страшных звуков, которые она не хотела или не могла идентифицировать. Запахло дымом. Раскрыв глаза, Эви увидела, что тела мертвецов затягивает назад в стены, объятые пламенем.

Страшный Джон никуда не делся. Он был слишком силен после десяти жертвоприношений. Возможно, так силен, что его дух нельзя было заключить в предмет. Эви боялась, что ее средств окажется недостаточно.

– Я разорву тебя на части, – прорычал он и бросился на нее.

Эви выставила ему навстречу свой талисман.

– В этот сосуд… – прокричала она, громче на этот раз.

Его тело задрожало, плоть начала деформироваться, что скорее всего было невообразимо больно. Из углов его пасти закапала черная кровь, клыки начали шататься и торчать в разные стороны. Когти втянулись.

– …заключаю твой дух… – Ее вера пересиливала память.

– Уничтожишь меня – и никогда не узнаешь, что на самом деле случилось. Или что должно будет случиться, – прошипел Джон, прерывисто дыша и выплевывая клыки.

Он хотел отвлечь ее. Подлый обманщик.

– В этот сосуд, заключаю твой дух…

Джон Гоббс оглушительно закричал и рухнул на колени. Под его кожей бугрилось и змеилось что-то, будто туда запустили крыс.

– Ты никогда не узнаешь… о своем брате, – сказал он.

Эви остановилась.

– Что о моем брате?

В глубине его глотки раздался сдавленный смешок, переросший в кашель. Несколько капель попали Эви прямо на лицо, но она подавила в себе желание завизжать от отвращения.

– Так что с моим братом? – крикнула она.

– Ты даже представить себе не можешь… что было… начато…

– Что ты имеешь в виду?

Джон Гоббс торжествующе ухмыльнулся. Кровь покрывала его оставшиеся зубы.

– Спроси у… Джеймса.

Он зверем бросился вперед, чуть не сбив Эви ударом крыльев, и она выронила свой талисман. С отчаянным криком она рыбкой нырнула вперед, пытаясь поймать его, но так же сделал и он, его лапы оказались быстрее. Они сцепились в неравной борьбе, Зверь был сильнее и прижал ее к полу. Комета показалась на небосклоне. Он выпустил коготь из указательного пальца, затем из среднего – достаточно, чтобы разорвать ее грудную клетку и достать сердце.

Эви с силой приложила ладонь к другой стороне монеты, касаясь его пальцев.

– В сосуд заключаю твой дух. Огню вверяю твой дух. Во тьму…

– Ты проиграла! – зарычал он.

– …отправляю тебя, Зверь, и никогда впредь не возвращайся! – закончила Эви.

В глазах Джона Гоббса мелькнул неподдельный ужас. Над их головами показалась Соломонова комета во всем блеске, и Зверя водоворотом всосало в талисман, который завибрировал и раскалился докрасна в ладони Эви, так что она выронила его на пол. Из нее вылетел огненный столб и устремился к комете, осветив все вокруг взрывной вспышкой. Комета скрылась с глаз с такой же быстротой, как и появилась, и от талисмана не осталось ничего, кроме горстки пепла. Ночное небо снова почернело и стало обычным. Из бездонной вышины ей подмигивали далекие звезды.

Эви услышала шипение и с трудом поднялась на ноги. Пожар был настоящим – черные стены теперь лизало всамделишное пламя. У Эви заболели глаза. Она начала кашлять с каждым вдохом. Ее снова охватила паника. Как ей выбраться отсюда? Что ей делать? На мгновение она замерла без единого движения, оглушенная страхом и кошмарностью произошедшего. Подняв глаза к ночному небу, Эви ждала, будто оно было способно принять решение за нее. Клубы черного дыма загородили от нее звезды. Нет. Она принесла в жертву самое дорогое, что у нее было, не ради того, чтобы сейчас лечь и сдаться. Стены треснули, начала крошиться штукатурка. С почти звериным рыком Эви бросилась вперед, готовая превозмочь любое пламя. Пробежав по подвалу, она начала подниматься по лестнице на трясущихся ногах и звать Джерихо.

– Эви? Эви!

Услышав его голос, Эви ощутила прилив надежды.

– Джерихо! Отзовись!

Она побежала на звук его голоса в ту самую комнату, где он провалился в подпол. Взяв валявшийся рядом фонарик, она посветила в люк. Теперь все выглядело не так серьезно и глубоко. Упав, он, наверное, ударился головой. Она протянула ему руку, и этого оказалось достаточно, чтобы Джерихо вылез.

– Нам нужно бежать отсюда, и как можно быстрее, – пыхтя, проговорила она.

– А что случилось с… – Он потер глаза.