Возможно, одной из самых колоритных фигур был сын Домиция Агенобарба, Гней Домиций Агенобарб. В 49 г. он сдался вместе с отцом в Корфинии и был помилован Цезарем (Caes. В. С., I, 23), а в 48 г. воевал в Греции в армии Помпея. В 46 г. он уже вернулся в Италию (Cic. Fam., VI, 22). Домиций — младший не участвовал в заговоре против Цезаря, но был осужден по закону Педия (Suet. Nero, 3; Арр. B.C., V, 55), хотя позже, в 40 г. его судили и оправдали (Арр. B.C., V, 61–62). Впрочем, попав в число проскриптов, Домиций присоединился к Бруту и Кассию и командовал их флотом, а после поражения запел к Сексту Помпею. В 40 г. через посредничество Азиния Поллиона он примирился с Антонием и добился реабилитации от обвинения в убийстве Цезаря. Началась его служба у Антония. В 36 г. Агенобарб участвовал в парфянском походе, в 35 г. воевал с Секстом Помпеем в Азии. В 32 г. вместе с Сосием был лидером сторонников Антония в сенате и бежал к своему полководцу. При Акции Домиций командовал частью флота, был главой оппозиции Клеопатре, настаивавшей на морском сражении, а после битвы перешел к Октавиану, вернулся в Рим и вскоре умер. Антоний считал его настолько близким себе человеком, что выслал вслед Домицию его имущество. Сын знаменитого олигарха и ярого врага Цезаря, Домиций Агенобарб прожил бурную жизнь, побывав и в армиях помпеянцев и заговорщиков, и среди пиратов Секста Помпея, и среди пиров Антония и Клеопатры, но, вероятно, более всего мечтая о спокойной жизни в Риме. Его потомки вернулись в римскую политическую элиту.

К категории такого рода политиков принадлежал и зять Цицерона и старый приятель Марка Антония П. Корнелий Долабелла. После событий 47 г. Цезарь держал его на расстоянии, хотя летом 46 г. Долабелла участвовал в африканском походе, а затем — в войне в Испании (Арр. B.C., II, 75). К началу 44 г. Долабелла примирился с Цезарем и со своим тестем (теперь уже бывшим) Цицероном. После Ид марта он присоединился к заговорщикам, что было достаточно неожиданным для окружающих, подавлял народные волнения и призывал народ к спокойствию, но перешел на сторону Антония после его возвращения. В 43 г. Долабелла стал наместником Сирии и начал операции против заговорщиков. Его внезапное ночное нападение стоило жизни Требонию, после чего Долабелла погиб в борьбе с Кассием.

4. “Неоконсерваторы”. Последнюю группу сторонников Цезаря можно было бы достаточно условно назвать “неореспубликанцами” и “неоконсерваторами”. Эти силы только выходили на политическую арену, но они сразу получили мощную поддержку Цезаря, которого можно считать их создателем, и будущее было именно за ними. Диктатор, наконец, нашел альтернативу своим легатам и “партии Антония” и, вероятно, проживи он еще некоторое время, “неореспубликанцы” превратились бы в правящую партию гораздо быстрее. Эти новые политики сохраняли традиции либералов и умеренных демократов, будучи, в известной степени наследниками старых сторонников диктатора, их политической линией был центризм, они сохраняли связи с республиканцами и помпеянцами, а многие из них были близки к кругу Цицерону и даже Брута и Кассия. Это были люди достаточно консервативных убеждений, ориентированных на римско-италийские ценности. С другой стороны, они были глубоко преданы Цезарю, а многие из них близки ему лично, причем, похоже, что именно с представителями этой группы у диктатора существовали наиболее тесные личные отношения.

Именно “неоконсерваторы” включали в себя немалое число представителей интеллектуальной элиты и интеллигенции и были связаны с культурой, что было чрезвычайно важно и для самого Цезаря. Наконец, при всех своих “республиканских” настроениях, это были сторонники твердой власти и централизованной, могущественной, надежно защищенной Империи. Идеология этих сил, соединившая цезаризм с цицеронианством (политическим и особеннокультурным) и даже с “катонизмом”, была той идеологией, к которой все больше и больше склонялся диктатор, и именно она стала идеологией принципата Августа. Эти силы еще не пришли к власти, им предстояла схватка и с республиканцами Цицерона, Брута и Кассия, и с “монархизмом” Антония и Клеопатры. Цезарь делал ставку на эту молодежь и всеми способами форсировал их приход к власти.

“Неоконсерваторы” принадлежали к нескольким поколениям. Деятелями первой волны были такие близкие к Цезарю люди, как А. Гирций, Г. Вибий Панса, Г. Оппий, Л. Корнелий Бальб, Г. Матий и др., лидером нового поколения должен был стать (и, в конечном счете стал) наследник Цезаря, будущий император Рима Октавиан Август.

Авл Гирций происходил из муниципальной знати города Ферентина, в 54-50 гг. был офицером Цезаря в Галлии, возможно, участвовал в кампании 49 г. в Испании, а в 45 г. был претором Gallia Comata. Будучи близким другом Цезаря, Гирций имел очень тесные связи с Цицероном и его окружением (Cic. Att., XII, 44, 1; XIII, 21, 1) и выполнял посреднические функции между Цезарем и умеренными помпеянцами. После гибели Цезаря, Гирций был сторонником сохранения “худого мира” и противником насильственных шагов (Nic. Dam. Vita Caes., 27), сохраняя контакты и с заговорщиками, и с Цицероном (Cic. Fam., XI, 1). Став консулом 43 г. Гирций был одним из лидеров тех сил, которые противостояли как заговорщикам, так и усилению власти Антония. Вместе со своим коллегой, Вибием Пансой, Гирций выступил во главе правительственной армии на помощь Д. Бруту, осажденному Антонием, одержал победу при Мутине и пал в сражении. Гирций известен как вьщающиися деятель культуры: его перу принадлежит 8 книга “Галльских войн” и, возможно, “Александрийская война”, а в последние годы диктатуры Цезаря Гирций вслед за своим патроном взялся за перо и написал “Антикатона”, продолжив литературную полемику Цезаря с Цицероном и Брутом.

Отец Гая Вибия Пансы был проскрибирован Суллой (Dio, 45, 17), сын получил права только благодаря Цезарю. С 53 г. Панса служил в галльской армии, в 51 г. был народным трибуном (Cic. Fam., VIII, 8). Об участии Пансы в гражданской войне известно немного: в 48 г. он был претором (Cic. Att., XI, 6), а затем наместником Вифинии. В 45 г. Панса был послан в Цизальпинскую Галлию, а в 43 г. был коллегой своего друга Гирция по консульству и пал в той же битве. Гирций и Панса способствовали первым шагам Октавиана, оказав ему помощь в сложной коллизии с Антонием и перед смертью передав ему командование сильной правительственной армией.

Гай Оппий был помощником Цезаря с 54 г. и до его смерти. Оппий не занимал официальных постов и был скорее членом “теневого кабинета”. Будучи близок к кругу Цицерона (Cic. ad Q.Fr., III, 1, 8), Оппий, возможно, был доверенным лицом Цезаря, информируя его о событиях в Риме, играя примерно ту же роль, которую играл в 51–50 гг. Целий Руф по отношению к находящемуся в Киликии Цицерону. В 49 г. наряду с Гирцием и Бальбом он был ключевой фигурой в переговорах Цезаря с помпеянцами. Оппий продолжал свои отношения и с Цицероном, и именно в письме к Оппию и Бальбу Цезарь изложил основные принципы политики милосердия (Cic. Att., IV, 7). После смерти Цезаря и начала конфликта Октавиана и Антония, Оппий совершенно определенно поддержал главного наследника диктатора и способствовал альянсу Октавиана и Цицерона (Cic. Att., XIV, 15, 3). Гай Оппий дожил до 30 г до н.э., постепенно отходя от политики.

Л. Корнелий Бальб был достаточно необычной фигурой в римской политике. Он происходил из Гадеса в Испании, его отец имел римское гражданство. Бальб участвовал в восстании Сертория, затем служил в армии Метелла Пия и Помпея, получил гражданство. Его патроном был П. Корнелий Лентул Крус, консул 49 г. Бальб стал всадником, в 68 г. получил квестуру, сблизившись с Цезарем, видимо, уже в те годы (Suet. Iul., 7), в 61 г. он был praefectus fabrum Цезаря в его первой кампании в Испании (Cic. pro Balb., 63). В силу своего особого положения, он был близок и к Цезарю, и к Помпею, имея связи в обоих лагерях (так, например, он был усыновлен Феофаном Митиленским, историком и советником Помпея). С 58 г. он был praefectus fabrum в Галлии, а когда в 56 г. против Бальба было выдвинуто обвинение в незаконности получения им гражданских прав, в его защиту выступили Цезарь, Помпей, Цицерон и Красс. В гражданской войне Бальб принял сторону Цезаря, но в военных действиях не участвовал, сохраняя роль посредника, советника и пропагандиста политики милосердия. Надо полагать, что Бальб был и советником Цезаря по вопросам провинциальной политики. Об огромном влиянии Бальба пишут Цицерон и Тацит (Cic. Att., XII, 12, 1; Fam., IX, 19, 1; Тас. Ann., XII, 60). В 46 г. он был ключевой фигурой в осуществлении политики dementia, и его посредничеством часто пользовался Цицерон. Гадитанец помог вернуться многим сторонникам Помпея: А. Цинне, Кв. Лигарию, Т. Ампию Бальбу, П. Нигидию Фигулу (Cic. Fam., VI, 8, 1; 14, 3; 12, 2; 13, 5). После убийства Цезаря положение Бальба ухудшилось, тем более, что он имел плохие отношения с Антонием и был сторонником Гирция (Cic. Att., XIV, 20, 4; 21, 2). 16 марта 44 г. на совещании цезарианских руководителей он, вопреки мнению Гирция, высказался за необходимость борьбы с заговорщиками. Бальб поддержал Октавиана и стал его сторонником. В 40 г. он стал консулом-суффектом.