Он надевает мне на шею галстук и медленно, но искусно завязывает его узлом, кажется, виндзорским. Когда он затягивает узел, его пальцы прикасаются к моему горлу, и меня пронзает электричество, я ахаю. Он оставляет конец галстука длинным-предлинным, до моего лобка.

— Сейчас вы выглядите превосходно, мисс Стил, — говорит он и нежно целует меня в губы.

Поцелуй слишком беглый, я хочу большего, желание поднимается спиралью по моему телу.

— Что мы будет с тобой делать дальше? — говорит он, берется за галстук и резко тянет за него, так что я поневоле падаю в его объятия. Его руки погружаются мне в волосы, запрокидывают мою голову, и теперь он целует меня по-настоящему, крепко — его язык неистово вторгается в мой рот, а рука гладит мои ягодицы. Оторвавшись от меня, он тяжело дышит и страстно смотрит на меня с высоты своего роста своими прекрасными глазами, которые теперь стали свинцового цвета. Он отрывается от меня, а я горю от страсти, жадно хватаю ртом воздух и утрачиваю всякую связь с реальностью. Уверена, губы после такого натиска распухнут.

— Повернись, — ласково приказывает он, и я подчиняюсь.

Он распускает мои волосы, завязанные на затылке, и быстро заплетает их в косу. Тянет за нее. Моя голова запрокидывается.

— Какие у тебя роскошные волосы, Анастейша, — мурлычет он и целует мое горло. По спине бегут мурашки. — Слушай, ты ведь помнишь: тебе достаточно сказать «стоп». Договорились?

Я киваю, закрыв глаза, и наслаждаюсь нежностью его губ. Он снова поворачивает меня лицом к себе и берется за конец галстука.

— Пойдем.

Дергая за галстук, он ведет меня к комоду, где лежат отобранные мною «игрушки».

Он берет затычку.

— Анастейша, эта пробка слишком велика. Ты ведь анальная девственница, и сейчас она едва ли тебе понравится. Лучше мы начнем вот с этого.

Он показывает мне свой мизинец. Я в шоке. Пальцы, там? Он ухмыляется, а мне приходит на ум неприятное воспоминание об анальном фистинге, который упоминался в контракте.

— Просто мизинец — один-единственный, — ласково говорит он.

Опять эта его жутковатая способность читать мои мысли. Я испуганно гляжу в его глаза. Как он это делает?

— Такие зажимы чересчур суровые. — Он показывает мне зажимы для сосков. — Мы их заменим.

Он выбирает другую пару, похожую на огромные черные шпильки для волос со свисающими с них мелкими гагатовыми блестками.

— Они регулируются, — объясняет Кристиан. Я слышу в его голосе искреннюю заботу.

Широко раскрыв глаза, я гляжу на него. Он мой ментор в области секса и знает обо всем этом гораздо больше, чем я. Я хмурюсь. Он знает больше моего почти обо всем на свете… за исключением кулинарии.

— Понятно? — спрашивает он.

— Да, — хриплю я пересохшим ртом. — Может, ты мне скажешь, что намерен делать?

— Нет, Ана. Я решаю это по ходу действия. Это тебе не театральная сцена.

— А мне как себя вести?

Он морщит лоб.

— Как хочешь.

Ой!..

— Анастейша, ты ожидаешь увидеть сейчас мое alter ego? — спрашивает он. В его тоне я улавливаю легкую насмешку и удивление.

— Ну да… Мне он нравится, — неуверенно бормочу я. Он улыбается и проводит большим пальцем по моей щеке.

— Ты уже его видишь, — еле слышно произносит он и проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Я твой любовник, Ана, а не господин. Я люблю, когда ты смеешься, люблю слушать твое девчоночье хихиканье. Мне нравится, когда ты такая, как на снимках Хосе, — веселая и раскованная. Такая девочка ворвалась в мой офис. В такую девочку я влюбился.

От удивления я раскрываю рот, и мое сердце захлестывает теплая волна радости. Да, это радость — чистая радость.

— Но при всем этом мне также нравится заниматься с вами грубым сексом, мисс Стил, и мое alter ego знает парочку трюков. Итак, слушай меня. Отвернись.

В его глазах появился коварный блеск, и по моему животу растекается радостная судорога, туго сжимает каждую мышцу. Он выдвигает за моей спиной один из ящиков и через секунду снова стоит передо мной.

— Пойдем, — приказывает он и, потянув за галстук, ведет меня к столу.

Проходя мимо дивана, я впервые замечаю, что все палки исчезли. Это отвлекает меня. А вчера, когда я заходила сюда, были они на месте или нет? Я не помню. Кто их убрал, Кристиан? Миссис Джонс? Кристиан прерывает мои размышления.

— Я хочу, чтобы ты встала на колени вот тут, — говорит он, когда мы останавливаемся у стола.

Ну ладно. Что он задумал? Моей внутренней богине не терпится это выяснить: она уже лежит на столе, раздвинув ноги, и с обожанием глядит на него.

Он осторожно сажает меня на стол. Я стою перед ним на коленях и удивляюсь собственной грации. Теперь мы смотрим в глаза друг другу. Он гладит ладонью мои бедра, хватает за колени, раздвигает мои ноги и встает прямо передо мной. Вид у него ужасно серьезный, глаза потемнели, заволоклись… похотью.

— Руки за спину. Я надену на тебя наручники.

Из заднего кармана он извлекает наручники. Вот так. Куда он на этот раз утащит меня?

Его близость завораживает меня. Этот мужчина станет моим мужем. Можно ли вообще так сильно хотеть своего мужа? Не помню, чтобы я о таком слышала. Я не могу устоять против него, я провожу раскрытыми губами и языком по его щеке, щетина покалывает мою нежную кожу… Ах, это головокружительное сочетание нежного и колючего! Он застывает и прерывисто дышит, закрыв глаза. Потом резко отстраняется.

— Стоп. Или мы закончим со всем быстрее, чем нам хочется, — предостерегает он.

В какой-то момент мне кажется, что он рассердился, но тут он улыбается, а в его горящих глазах я вижу удивление.

— Ты неотразим, — заявляю я, надув губы.

— Даже сейчас? — сухо спрашивает он.

Я киваю.

— Не отвлекай меня, или я заткну тебе рот кляпом.

— Мне нравится тебя отвлекать, — упрямо шепчу я.

Он глядит на меня, подняв брови.

— Сейчас я тебя отшлепаю.

А! Я пытаюсь спрятать улыбку. Еще совсем недавно меня бы напугала такая угроза. Я бы никогда не осмелилась поцеловать его без разрешения, тем более в этой комнате. Теперь я понимаю, что больше его не боюсь. Это откровение для меня, приятное откровение. Я отвечаю ему озорной улыбкой, и он тоже усмехается мне.

— Не балуйся, — рычит он, отходит на шаг, глядя на меня, и бьет кожаными наручниками по ладони. В общем, пугает меня. Я пытаюсь овладеть собой; кажется, мне это удается. Он снова подходит ко мне. — Вот так-то лучше, — бурчит он и снова наклоняется ко мне.