– Ты, верно, забыл, ши, – не в твоем праве чего бы то ни было требовать в моих владениях, – пророкотал он.

– И тем не менее – требую! – огрызнулся Кобзев. – Люди, о которых идет речь, – под моей рукой! – Он решил, что, если выражаться на местный манер, Бхаалейн поймет его лучше. – Это мои люди! Их бегство – позор для меня и нашего войска! А твои, владетель, подданные их укрывают и, хуже того, – сманивают!

– Разве твои воины – малые дети, что их можно сманить куском медовых сот? – с иронией осведомился владетель. – Разве они не вправе уйти из-под твоей руки, разве прикованы к ней цепями?

Кобзев скрипнул зубами.

– Они приносили присягу, – бросил он. – Или данное слово ничего не значит для владетеля?

Бхаалейн помрачнел.

– Если так, это тяжкий грех, – отозвался он. – Хотя, переводи его слова не Шойфет, а кто-то другой, они могли прозвучать иначе, промелькнуло в голове у Кобзева. – Но я по-прежнему не понимаю, какое касательство имеет к твоему делу Бхаалейн?

Возможно, упрямству владетеля и могла найтись причина в здешних невообразимых обычаях, но Кобзев и не собирался ее искать.

– Значит, – проговорил он угрожающе, – вы отказываетесь помочь нам?

– Ши, – промолвил Бхаалейн странным тоном, – ты утомляешь меня.

Он взмахнул рукой, и чародей в коричневом балахоне, всегда сопровождавший своего хозяина на встречах с пришельцами, подъехал поближе. Кобзев напрягся, но два колдуна только переглянулись пристально, и ведун в хламиде опять отступил.

– Ты желал встречи со среброруким, – все с той же интонацией выговорил владетель. Майор не сразу сообразил, что речь идет об императоре. – Твои слова причинили моему дому достаточно обид, чтобы эта встреча состоялась.

– Переспросите, что он имеет в виду, – прошипел Кобзев на ухо Леве.

К его изумлению, переводчик поднял руку, призывая к тишине. Кобзев отвел взгляд от невыразительной брылястой физиономии владетеля и увидел…

Дружинники, которых Бхаалейн тоже всегда таскал с собой, отступали к замку. Это было так неожиданно, что гэбист даже забыл удивиться.

– Обожди, – веско проронил владетель, не дожидаясь вопросов.

Шойфет дергано кивнул. Кобзев напрягся, озираясь. Творилось что-то странное… но что?

Прошло минут пять, на протяжении которых владетель не выказывал ни малейшего нетерпения. Гэбист исходил паром, но нарушить зловещее молчание казалось ему даже более опасным, чем терять лицо, подчиняясь нелепым приказам туземного князька.

Внезапно чародей в буром замахал руками, одновременно поворачивая своего конька. Над дорогой вспыхнуло и замерцало веретено лилового света. Кобзев успел только заметить ошеломленно, что цветом оно очень напоминает разряды по краям межпространственных ворот, как веретено скользнуло чуть в сторону и отворилось на манер застежки-«молнии».

По другую сторону отверстия светило солнце – эвейнское, мелькнуло в голове у гэбиста, не земное. Один за другим на дорогу выходили люди в ярких кафтанах. Тот, который переступил порог первым, решительно направился в сторону советской делегации.

И тогда произошло невероятное. Горделивый владетель Бхаалейн почтительно склонился перед новоприбывшим, вывешивая поверх расшитого пояса тяжелое брюхо.

– Се, – тупо перевел чьи-то слова Шойфет, – коун Ратвир ит-Лорис, посланец и племянник среброрукого.

Кобзев головы не склонил. Он пристально разглядывал августейшее лицо, точно надеясь понять нечто неведомое, но скрытое в этих прекрасных чертах.

Ратвир ат-Лорис был высок, особенно для эвейнца, и необыкновенно светловолос – на какое-то мгновение майору показалось даже, что сед. Прозрачно-серые глаза смотрели спокойно и прямо. «Истинный ариец», – выплеснулось из памяти и снова ушло в глубину.

– Итак, – проговорил он, и негромкий голос разом перекрыл все шумы и шорохи. – Это и есть предводитель тех демонов, коун Рахтаварин?

Владетель молча кивнул. Похоже было, что к императорскому племяннику он относился с большим пиететом.

– Прежде чем ты заговоришь, демон, – заметил Ратвир, оборачиваясь к Кобзеву, – ведай: прознатчики, которых ты посылал в стольный град, находятся в темнице замка Коннегейльт.

Кобзев хрюкнул. Следовало потребовать освобождения разведчиков, тут же и на месте… но гэбист уже убедился, что требования приводят к обратному результату, а попросить ему в голову не пришло.

– Они навлекли на себя гнев рахваарракса, устроив бой под стенами дворца. Ваши, как я понимаю, враги также решили лестью склонить слух императора к своим просьбам. По воле диев они столкнулись едва ли не у самых ворот Коннегейльта. – Принц – про себя Кобзев проименовал его так – чуть заметно улыбнулся, и лицо его, только что царственно-суровое, вдруг озарилось изнутри мальчишеским весельем. – Император не любит, когда под его окнами затевается смертоубийство.

– Идиоты, – едва слышно прошептал Кобзев и тут же прикусил язык – не дай бог Шойфет переведет! Хотя… а был ли у них выбор? Наверное, не было. Как нет выбора и у него самого.

– Теперь ответь мне, ши, – зачем искали вы внимания рахваарракса? – потребовал Ратвир.

– Мы желаем защититься от наших врагов… и защитить вас, – проговорил гэбист тяжело. Эту тираду он уже заучил наизусть.

– В этом нет нужды, – отозвался принц бесстрастно. – Мы разбили войско демонов на западных окраинах Эвейна. Немногие уцелевшие бежали за ворота стоячих камней.

Очевидно, Ратвир и не ожидал, что коварные ши поверят ему на слово. Иначе он не стал бы разжимать ладонь. В ней лежала пуговица. Слегка подплавленная по краям пуговица с мундира вероятного противника.

– Как видите, мы способны постоять за себя, – заметил Ратвир. – Если пожелаете, мы можем и вас защитить от вторжения с нашей стороны стоячих камней. Но скажите – почему мы должны терпеть вас на своей земле?

Над широким полем вспыхнули еще с полдюжины «веретен» и тут же распахнулись, пропуская стройные ряды воинов в ослепительно сверкающих кирасах и чародеев в ярких одеждах. Пропела труба, и, словно в ответ, нестройно взревели, высовывая из воды уродливые головы, драконы во рву.

– Император в гневе, – проговорил принц. Судя по его тону, Это было самое обычное дело, но слова доказывали обратное. – Вы явились непрошеными, не желая соблюдать наши законы, но возжаждав навязать нам свои. Скажи мне, демон, почему я не должен изгнать вас, и может быть, я прислушаюсь к твоим словам. Может быть.

Кобзев замялся на миг. Мысли сновали между извилин бестолково и лихорадочно, как мураши. Он ни на миг не поверил, что местным жителям удалось выгнать американцев. Не такие слабаки эти империалисты. Но потрепать изрядно – почему нет? Во всех боях, в которые так или иначе пришлось ввязаться войскам «руки помощи», потери с обеих сторон были примерно равны… но при этом чародеи почти не вступали в бой. Кобзев понимал, что погибшие не согласились бы с ним, но на поле перед кирном Бхаалейн уже вышло больше колдунов, чем было, по оценкам разведки, в трех соседних владениях, вместе взятых. Если так, то армия Эвейна могла, пожалуй, задать жару тем немногочисленным подразделениям, которые американцы протащили через английскую точку перехода.