Голос его замер на верхней ноте, и в этом все услышали многозначительное «а там поглядим».

– Ну, и в чем дело? – разрушил паузу голос ректора. – Лекции должны были начаться уже четверть часа назад. Эти оболтусы уже наверняка на радостях сбежали и разнесли половину города! Идите на свои рабочие места и постарайтесь занять студиозусов хоть чем-нибудь!

– Да-да, – улыбнулся инквизитор, – можете быть свободны… А мы, господа члены малого совета, еще задержимся.

– Мне тоже остаться? – помедлил магистр Визар.

– Нет, – пра Михарь был сама любезность, – идите и выполняйте свой профессиональный долг! А мы просто немного побеседуем с господином бессменным ректором по поводу злоупотребления властью. Но я не прощаюсь!

– Понял, – улыбнулся черный маг, выходя. – В шесть на кафедре.

По расписанию у третьей группы четвертого курса была алхимия, но студенты не спешили рассаживаться за столы и готовиться к занятию. Все, от первокурсника до выпускника, знали, что вчера состоялось совещание, которое решило судьбу Колледжа, ректору которого предъявлено обвинение в доведении до самоубийства и косвенном участии в недавних событиях. После того, как за расследование взялась Инквизиция, вскрылись многие факты. Студентам, конечно, обо всем не рассказывали, они узнавали новости от аспирантов и лаборантов, до которых самих те доходили в виде пересказов, слухов и домыслов. Последний месяц Колледж прожил, как на иголках. И вот решительный момент настал. Будет ли сегодняшний день последним учебным днем или нет?

Янош Долин приник к замочной скважине:

– Идет!

Студенты шарахнулись в стороны.

Мэтр Анастасий вошел вразвалочку, щуря левый глаз. Повязку он уже не носил, но та так часто сползала набок, что привычка прищуриваться у него осталась до сих пор. Выглядел алхимик злым и одновременно огорченным настолько, что даже не подумал отреагировать на нестройное приветствие студентов. Только махнул рукой – мол, отстаньте. Забрался на кафедру, стал копаться в выставленных на стол склянках, колбах, пробирках.

– Что?

Четвертый курс стоял, как вкопанный.

– Чего уставились? – сварливо рявкнул он. – Занятие началось полчаса назад! Тема «Парализующие яды»… Почему не работаем? Распустились? Я вас…

– Разрешите вопрос? – подал голос Рихард.

– Разрешаю выйти вон и вернуться на занятие только с письменного разрешения ректора! – зарычал мэтр Анастасий. – Совсем обнаглели? Чего надо?

На Рихарда смотрели со всех сторон со страхом, завистью, надеждой, отчаянием. И под перекрестным огнем десятка глаз он поинтересовался нарочито равнодушно:

– А вот тут молва доносит, что закрывают нас. Что там говорили? Нам вещи собирать или…

– Вещи? – заскрипел зубами алхимик. – Скорее я вещи соберу и сбегу от вас, паршивцы, чем вас отсюда выставят!.. Доведете до сердечного приступа… Хватит болтать! «Парализующие яды» включены в экзаменационные билеты. И если кто-то из вас, оболтусы, мне эту тему на экзамене не ответит…

– Так экзамены… будут? – выдохнул Оливер.

– Будут! И экзамены, и выпускной, и вообще…

– Ура!

Лаборатория вздрогнула от слитного вопля. Студенты кидали к потолку свои сумки и тетради с конспектами.

– Ура! Все будет! Мы остаемся!..

– Профессор, мы вас любим! – в порыве восторга Ханна и Изольда сорвались с мест, обгоняя друг друга, и с двух сторон одновременно поцеловали алхимика в обе щеки.

От неожиданности у того подкосились ноги, и мэтр Анастасий мешком плюхнулся на стул, ошалело глядя, как веселится третья группа четвертого курса факультета некромантии.

Стук в дверь.

– Можно войти?

– Да-да, – кивнул мэтр Сибелиус, не поднимая головы. Профессор что-то писал, прерываясь только для того, чтобы бросить беглый взгляд на несколько разложенных перед ним исчерканных вдоль и поперек клочков бумаги. Рихард тихо подошел.

– Профессор?

– Слушаю.

– Я прочел, – несколько вручную сшитых брошюрок легли на стол. – Прочел и сделал выписки, как вы и велели.

– Хорошо. Поставьте их на полку. Выписки у вас?

– Да. В комнате.

– Хорошо. Возьмите вон там, – мэтр Сибелиус указал пером, – на стеллаже правую стопку и просмотрите все записи. Отметьте все случаи разупокоивания кладбищ и постарайтесь проследить зависимость – фазы Луны, время суток и года и так далее.

– Но… – Рихард смерил глазом стопку. Толщиной она была не меньше вершка.

– Я вас не особенно тороплю, – некромант отодвинул исписанный лист в сторонку, наскоро присыпал его песком и принялся заполнять своим мелким неровным почерком следующий. – Скажем, до конца седмицы…За четыре дня вы вполне успеете. Потом принесете сразу все – и ваши записи и то, что нароете в тех материалах…

– Но в конце седмицы, – парень запнулся.

– Уж вы простите, Вагнер, что я с вами так делово, но надо срочно написать отчет. Вы себе не представляете, сколько времени у меня почти ежедневно уходит на эту бессмысленную писанину! Планы, списки обучающихся, отчеты, конспекты занятий, черновики статей и методические разработки! Я уж молчу про экзамены, зачеты и программы практических занятий! Не с моими старыми глазами заниматься этой бумажной тягомотиной! Но, надеюсь, до конца седмицы и я разберусь с этой бумажной волокитой, и тогда мы с вами…

– Простите, профессор, – не выдержал Рихард, – но в конце седмицы весь наш курс отбывает на преддипломную практику! Послезавтра распределение и… через четыре дня меня тут не будет!

Мэтр Сибелиус отложил перо и улыбнулся, щуря глаза.

– Вам разве не сказали, Вагнер? Хотя, когда? Это ведь окончательно утверждено только сегодня утром… Вы не едете на практику.

– Что? – парень не поверил своим ушам. А он-то уже размечтался, как будет прочесывать кладбища в поисках затаившихся упырей, исследовать развалины, осматривать случайно найденные на обочине тела, сражаться с мроями и призраками…

– Вы будете проходить практику здесь, на кафедре, – сообщил профессор. – Я собираюсь после окончания учебы оставить вас здесь и рекомендовать в аспирантуру.

– Зачем? – взвыл студент. – Мэтр, я не хочу! Ну, какой из меня аспирант? Оливер – это да, это голова и в науке ему самое место! А я… И потом, у вас уже есть аспирант и два лаборанта! Я-то вам зачем?

– Молодой человек, я уже стар, – с печальной улыбкой промолвил некромант. – Мне до пенсии осталось всего четыре года. Мой аспирант вот-вот закончит аспирантуру и будет считаться младшим преподавателем, а его место окажется свободным. Я как раз успею подготовить вас себе на замену и со спокойной совестью уйти на заслуженный отдых.