– А дальше что?

– После того как судья составит протокол, я прокачусь с трупом в морг под благовидным предлогом, который можно увязать с моим расследованием. Судебного медика я знаю со времен службы в Леганесе. Тот еще тип. Посмотрим, что удастся выяснить.

– Вы пробудете там как минимум до рассвета.

– Да. Вздремну в прозекторской. Не сомневаюсь, что мне одолжат секционный стол, – мрачно пошутил Варгас. – Патологоанатомы большие весельчаки.

– Будьте осторожны. И позвоните мне, когда появятся новости.

– Не беспокойтесь. А вы попробуйте поспать и немного отдохнуть.

Варгас повесил телефонную трубку и подошел к стойке. Взяв уже остывший кортадо, он залпом выпил его.

– Сварить еще?

– Как раз собирался попросить кофе с молоком.

– Хотите булочку на десерт? Подарок фирмы. Завтра их все равно придется выбросить.

– Давайте.

Варгас сорвал обертку с черствого круассана и стал рассматривать его на свет, сомневаясь, надо ли есть старую выпечку. Проказник, не отличавшийся привередливостью, уставился на круассан, облизываясь в предвкушении. Варгас бросил ему кусочек, и Проказник схватил его на лету. Пес с жадностью сожрал угощение, отблагодарив Варгаса вздохом неземного блаженства.

– Смотрите, чтобы он потом не выхватил у вас из рук остальное, – предупредил официант.

Варгас переглянулся со своим новым другом. Он отдал собаке весь круассан, и Проказник проглотил его. «В этом гнусном мире, – подумал Варгас, – когда стареешь и тебе отказывает даже здравый смысл, крошка доброты или жалости подобна пище богов».

Девяносто минут, обещанных Линаресом, обернулись двумя бесконечными часами. Наконец, туман прорезали фары двух машин, взбиравшихся по склону, – полицейского седана и фургона для перевозки трупов. Заметив их, Варгас расплатился по счету, не поскупившись на чаевые, и поспешил на улицу, поджидая коллег с сигаретой в руке. Линарес из салона не вышел. Он опустил стекло и поманил Варгаса, приглашая присоединиться, заняв место на заднем сиденье. За рулем сидел один из его подчиненных. Рядом с водителем с угрюмым выражением лица расположился приземистый тип в пальто, плотно облегавшем пухлую фигуру.

– Ваша честь! – приветствовал его Варгас.

Судейский чин не потрудился поздороваться, никак не отреагировав на его появление. Линарес посмотрел на приятеля и улыбнулся, пожав плечами.

– Куда едем? – спросил он.

– Тут недалеко. На шоссе Агуас.

Пока машина скользила вниз к развилке дороги, Варгас украдкой рассматривал своего давнишнего знакомого. Двадцать лет службы в полиции обошлись с ним не слишком благосклонно.

– Хорошо выглядишь, – солгал Варгас.

Линарес тихо рассмеялся. В зеркальце водителя Варгас натолкнулся на взгляд судьи.

– Старые друзья? – полюбопытствовал он.

– У Варгаса нет друзей, – прокомментировал Линарес.

– Мудрый человек, – заключил судья.

Варгас указывал водителю направление на темном проселке, пока фары машины не высветили ограду особняка Маташа. Фургон морга следовал за ними на небольшом расстоянии. Полицейские вышли из автомобиля, и судья сделал несколько шагов вперед, приглядываясь к силуэту дома, окруженного деревьями.

– Тело находится в подвале, – уточнил Варгас. – В бассейне. Похоже, он провел там две или три недели.

– Вот дерьмо! – воскликнул парень из бригады труповозки, судя по его виду, новичок.

Судья приблизился вплотную к Варгасу и посмотрел ему в лицо:

– Линарес утверждает, что вы обнаружили тело в ходе собственного расследования.

– Так и есть, ваша честь.

– И якобы не смогли его опознать?

– Не смог, ваша честь.

Судья покосился на Линареса, потиравшего руки, чтобы согреться. Второй санитар из фургона, постарше и с невозмутимым выражением лица, подошел к группе полицейских и обратился к Варгасу:

– Целый или частями?

– Простите?

– Покойник.

– Целый. Кажется.

Санитар кивнул.

– Маноло, готовь большой мешок, багор и две лопаты, – велел он помощнику.

Приблизительно через полчаса, когда санитары грузили труп в фургон, а судья дописывал протокол на капоте машины в свете фонаря, который держал подчиненный Линареса, Варгас заметил рядом своего старого приятеля. Они молча наблюдали, как работники морга надрывались, пытаясь запихнуть в кузов грузовика тело, оказавшееся тяжелее, чем они предполагали. В запальчивости пару раз его стукнули тем, что являлось, видимо, головой, препираясь между собой и ругаясь вполголоса.

– Мы – ничто, – пробормотал Линарес. – Он из наших?

Варгас убедился, что судья находится на достаточном расстоянии и не может его услышать.

– Вроде того. Мне нужно немного времени.

Линарес опустил голову:

– Двенадцать часов максимум. Больше я тебе дать не могу.

– Эндайа… – вздохнул Варгас.

Линарес кивнул.

– Манеро у себя, в морге?

– Ждет тебя. Я предупредил его, что ты заскочишь.

Варгас признательно улыбнулся.

– Есть что-нибудь, что мне следует знать? – спросил Линарес.

Варгас покачал головой.

– Как поживает Мануэла?

– Растолстела, как ее матушка.

– Тебе же такие нравятся.

Линарес усмехнулся.

– Она меня, наверное, даже не вспомнит, – с сожалением предположил Варгас.

– По имени – нет, однако по-прежнему называет тебя сукиным сыном. С нежностью.

Варгас угостил приятеля сигаретой, но тот отказался.

– Что случилось с нами, Линарес?

Старый полицейский пожал плечами.

– Испания, полагаю.

– Могло быть и хуже. Мы могли лежать в мешке.

– Всему свое время.

18

Фернандито не нужно было оглядываться, он и без того знал, что за ним пустили «хвост». Поворачивая за угол на бульвар Катедраль, он посмотрел через плечо и увидел двоих. Они следовали за ним с тех пор, как он покинул здание комиссариата. Фернандито ускорил шаг и, стараясь держаться в тени порталов, добрался до конца эспланады. Там он остановился на мгновение, укрывшись под козырьком неработавшего кафе, и убедился, что ищейки Эндайа его след пока не потеряли. Фернандито не собирался приводить полицейских к себе домой, а тем более к Алисии, и потому решил потаскать их по городу, устроив экскурсию по ночной Барселоне в надежде, что они в конце концов отстанут, ненароком упустив его, – по счастливой случайности, от усталости или – чем черт не шутит – в минуту помрачения рассудка.