– Как он это делает? Как он крадет серебряные диски?

– Ты задаешь такие вопросы… Эта история распространилась уже до самого юга! Он всегда приходит во время вечерней мессы, спрыгивает с галереи перед алтарем и хватает серебряный диск на глазах у испуганного священника. Человек-ворон всегда так делал.

Нет. Милан сглотнул. Так Человек-ворон делал не всегда.

– Плохи дела, – сказал Раинульф Джорджине, но при этом посмотрел на Милана.

– Я думал, это были обычные воры, один из которых замаскировался под Человека-ворона… – начал Милан.

– Нет. – Джорджина решительно покачала головой. – Они тоже сперва так считали, верховный священник и городские стражи. Но после казни двух воров это не прекратилось. Наоборот, все только началось. – Она зевнула. – Хорошо, что мой Армано забрал нас из Далии. – Она улыбнулась Милану. – Он такой хороший.

Милан встал. Мысли одна за другой сменялись у него в голове.

– Я немного разомну ноги.

– Милан?

Он не слышал, как Раинульф позвал его. Он поспешил прочь от остальных. Что он наделал? Все украденные дети были на его совести. Своим поступком он изменил сказку о Человеке-вороне. Из-за его кражи история о Человеке-вороне оказалась у всех на устах. Это сделало его сильнее. Поэтому он пришел первым и начал забирать детей.

– Милан, – раздался голос Раинульфа позади него. – Что бы ты ни собирался сделать, не поступай необдуманно. Ты – ткач плоти. Это твоя судьба. Сказки обретают форму, когда ты рядом. Ты не можешь ничего с этим поделать.

Милан фыркнул:

– И от этого мне должно стать легче? Просто признать: я не могу ничего с этим поделать? Ты однажды сказал мне, что мои поступки покажут, кто я. Я сформировал Человека-ворона, который теперь терроризирует мой родной город. И я должен его победить.

Раинульф махнул рукой:

– Со словами ты обращаешься лучше меня. Но кому ты поможешь, если сейчас вернешься в Далию и пожертвуешь собой в бою? Человек-ворон убил трех рыцарей. Почему ты думаешь, что тебе удастся победить его?

– Кто, если не я, должен избавиться от него? Ты же знаешь сказку о Человеке-вороне? Его убивает покаянный человек. Поверь мне, я раскаиваюсь в том, что сделал. В том, что привел его сюда. И я готов искупить свою вину. Тем более что я как раз иду из Швертвальда, как говорится в сказке.

– Я достаточно долго пробыл в Далии. Я знаю сказку о Человеке-вороне, – сказал Раинульф, откинул голову и посмотрел на небо. – Но я не вижу три луны в небе. Время победить его, очевидно, еще не пришло, и не тебе суждено это сделать.

– Я чувствую, что это мой долг, – настаивал Милан. – Поверь мне, я раскаиваюсь. Я глубоко сожалею, что надел этот костюм, чтобы эгоистично отомстить своему отцу. Есть только одна вещь, о которой я сожалею еще больше…

– Фелиция никогда не позволила бы тебе выбросить свою жизнь на помойку, Милан.

– Ты слышал, что говорила Джорджина. Каждую ночь Человек-ворон забирает детей. Я должен положить этому конец.

Милан видел, как Раинульф задрожал, будто изо всех сил пытаясь овладеть собой.

– Чертов дурак! А как быть с Джорджиной и ее детьми? Мы не можем просто оставить их здесь, в глуши.

– Мы этого и не сделаем, – сказал Милан. – Ты отведешь их в Камарину. Никто не справится с этой задачей лучше, чем ты.

– Ты хочешь пойти один… После всего, что мы вместе пережили?

– Раинульф, в сказке о Человеке-вороне нет лучника. У покаянного человека нет спутника. Он приходит один. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью в битве, которую не можешь выиграть. К тому же Джорджина и дети нуждаются в тебе…

– Черт побери, я тебе не нянька!

Милан подошел вплотную к Раинульфу, схватил его за руки и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ты никогда не был нянькой. Ты был моим верным спутником. Лучшим, который у меня когда-либо был. Но этот путь я начал в одиночку, и закончить его я тоже должен один.

– Черт, Милан, ты…

Милан покачал головой:

– Ты не сможешь переубедить меня. Когда Джорджина будет в безопасности, приезжай в Далию. Ты найдешь меня там. Люди расскажут обо мне.

Раинульф сбросил с себя руки Милана и, гневно посмотрев на юношу, пошел прочь.

– Что ты собрался делать? – крикнул ему вслед Милан.

– Поищу усадьбу, в которой я смогу украсть для тебя лошадь, упрямый дурак. Это сократит твое путешествие как минимум на три дня.

ДАЛИЯ, КВАРТАЛ ТОРГОВЦЕВ СУКНАМИ, ЧАС КАБАНА, 9-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Пока Милан говорил, Нок пристально смотрела на него. Как же сильно он изменился за несколько недель! На его лице читалось изнеможение от долгой езды, напряжение. Твердость присутствовала в уголках его рта, хотя еще несколько недель назад ее не было, несмотря на всю его озлобленность. Хуже всего было то, что в его глазах таилась грусть. Ей хотелось забрать ее у него, но она знала, что лишь время способно помочь ему, если это вообще было возможно.

И только когда он улыбнулся, она узнала в нем юношу, который пришел к ней с учащенно бьющимся сердцем, чтобы раскрыть свою чувственность и научиться искусству любви.

– Ты поможешь мне?

Его план был отважным, почти отчаянным. Тем важнее было для нее сохранять холодную голову.

– Да, – сказала она со всем спокойствием, которое имелось в ее распоряжении. – Тем не менее я бы посоветовала тебе поспать этой ночью и набраться новых сил.

– Как я могу это сделать? Если я ничего не предприму, сегодня ночью он заберет еще одного ребенка. Возможно, даже двоих. Это должно произойти сегодня!

– Я уверена, он знает, что ты здесь. Он стал сильнее. Даже твой отец не смог убить его.

– Потому что он не тот!

Уверенность в себе, с которой Милан произнес эти слова, понравилась ей. Однако Нок слишком хорошо знала, насколько близка такая уверенность к порочному высокомерию.

– Я тот, о ком идет речь в сказке о Человеке-вороне. Покаянный человек из Швертвальда.

Ее взгляд упал на меч, который лежал на полу рядом с ним. Старая душа Милана волновала ее. Ему было суждено совершить великие дела, но это не делало его бессмертным.

– Когда-то давно мой народ выковал особое оружие, которое позволяло выжить в борьбе с самыми могущественными сказочными фигурами, – сказала она, затем поднялась и подошла к сундуку у стены. Внутри, спрятанный под ее длинным шелковым плащом, лежал ее меч, оружие, почти такое же древнее, как и книги костей.

Снова опустившись на колени напротив Милана, она положила между ними оружие. Клинок находился в недавно изготовленных ножнах из черного лакированного дерева. На глянцевой поверхности не было видно ни малейшего изъяна. Черная кожа на рукояти тоже была новой.