– Кто вы? – спросила она.

– Мы адвокаты, – напомнили ей они.

– А-а-а… – протянула Умная Эльза. – Все ли вы поняли из прочитанного, адвокаты?

Те покраснели, как тридцать девять раков, и признались:

– Мы ничего не поняли. А если что-то и поняли, то превратно.

– Это потому, что вы адвокаты, – объяснила им Умная Эльза. – Адвокаты все всегда понимают превратно.

Те совсем смутились: Умная Эльза попала в точку (сборки, – заметил автор). Однако, не в силах больше сдерживать себя, они начали приставать к Умной Эльзе с вопросами:

– Почему автор письма проснулся весь в крови?

– Он не в крови как таковой проснулся, – рассмеялась Умная Эльза, – он проснулся в крови, которая хлынула, когда душа его отделилась от тела и принялась парить по воздуху. В символической крови, то есть…

– Это какая же такая кровь – символическая? В нас такой крови не течет… – растерялись адвокаты.

– В вас не течет, а в нем течет! – усугубила Умная Эльза.

– А в Вас течет? – перешли на ее личность адвокаты.

– Во мне течет, – нехотя призналась Умная Эльза.

Тут адвокаты стали изо всех сил просить Умную Эльзу, чтобы она пустила кровь: им было интересно посмотреть, какая это такая кровь – символическая.

Умная Эльза выхватила из-под подола длинную саблю, случайно находившуюся там, и произвела надрез кожной поверхности в области предплечья. Густая горячая кровь обагрила сырую землю.

– Видите кровь? – спросила Умная Эльза.

Адвокаты поползали по земле, взяли немного крови на пальцы, понюхали ее, лизнули и заключили:

– Кровь как кровь. Обычная, а никакая не символическая. Второй группы, резус положительный.

– Так я вам символическую еще не пустила – я вам для сравнения сперва обычную пустила, – покачала головой Умная Эльза. – Теперь, смотрите: пускаю символическую.

Тут она перерезала себе горло, подождала немного и улыбнулась:

– Ну, как – есть разница?

Адвокаты смотрели на нее в полном остолбенении: крови они не видели.

– Резаните-ка еще раз, – предложили они.

– Спешу и падаю, – съязвила Умная Эльза. – У меня и так голова чуть не отвалилась – мало вам, что у меня все кимоно символической кровью залито?

– Это где ж оно залито, – заторговались адвокаты, – когда не залито!

Умная Эльза посмотрела на них с ужасом.

– Вы, получается, символической крови не можете видеть… Вы, получается, только обычную видеть можете, – сказала она.

– Да что ж мы за ущербные-то за такие! – вскричали адвокаты, окончательно разочаровываясь в себе. – Мало того, что в нас самих символической крови не течет, так мы еще и символической крови других видеть не можем…

– Плохи ваши дела, – подытожила Умная Эльза и осторожно поинтересовалась: – Что делать будем?

– А что в таких случаях обычно делают? – обратились к ней за советом адвокаты.

– Ну… – в замешательстве начала Умная Эльза, – обычно в таких случаях… обычно в таких случаях не живут.

– Нам не жить? – с готовностью спросили адвокаты.

– Почему… – совсем уже смутилась Умная Эльза, – живите! Живите, как и раньше жили.

– Жить так, как раньше жили, мы не можем, – приуныли адвокаты. – Ибо, выходит, раньше мы жили неправильно.

– Конечно, неправильно! – подхватила Умная Эльза. – Жить правильно – это жить как птицы небесные!

– Мы так не жили, – признались адвокаты и тут же сдались. – И у нас так не получится. А потом… мы же ведь потеряли вкус к жизни после смерти матери.

– Да погодите вы про вкус! – воскликнула Умная Эльза. – Если у вас не получится как у птиц – живите тогда как… как стрекозы, как бабочки, как мотыльки, как кузнечики, наконец!

Адвокаты посовещались и отчитались:

– Мы тут посовещались… Ну, и сообща решили, что как стрекозы, бабочки и мотыльки мы тоже не можем жить. Мы можем только как кузнечики.

– Этого и хватит! – воодушевилась Умная Эльза. – Живите, по крайней мере, как кузнечики – и вы снова обретете вкус к жизни.

Тут адвокаты зажили как кузнечики, а Умная Эльза за ними наблюдала. Через некоторое время она сказала:

– Теперь Вы почти правильно живете, только почему-то в воздух совсем не поднимаетесь.

– Мы бы с удовольствием поднялись, – сказали кузнечики, – но нам это зачем?

– Могли бы Кикимото проведать! – нарисовала перспективу Умная Эльза. – Он показал бы вам, что это такое – жить как птицы.

– Кикимото же умер! – загудели кузнечики. – Вы сами сказали…

– Ну, и что – «умер»? – возразила Умная Эльза. – В этом романе половина действующих лиц и их исполнителей – мертвые, не говоря уж об авторе, и – ничего! Трудятся ведь… помогают по мере сил в общем деле. Подумаешь – «умер»! Нашли о чем говорить… Вы прямо как дети малые, а не взрослые кузнечики.

Те еще немножко погудели и сказали:

– У нас и другие вопросы есть… по письму. Кто такой Редингот все-таки – кроме того, что он наш отец и Бог? И чем он занимается… когда не покрывает поцелуями Вас всю?

– Он меня только первый раз поцелуями покрывает всю, – уточнила Умная Эльза. – Так что это не основное его занятие. Основное же его занятие – руководить построением Абсолютно Правильной Окружности из спичек в масштабе всего восточного полушария. Вы, кузнечики, можете гордиться таким отцом и таким Богом.

– На такого отца и на такого Бога нам наплевать, – сказали кузнечики. – А вот как на данный момент обстоят дела с Абсолютно Правильной Окружностью?

– Прекрасно обстоят, – злясь на кузнечиков за то, что они не помнят родства, ответила Умная Эльза. – Например, прямо на совсем данный момент – я же прочитала вам письмо вслух! – в сознании Редингота произошла революция. Благодаря мне… – добавила она и потупилась. – Редингот прозрел и понял, что Правильная Окружность – это вовсе не правильная и вовсе не окружность: она – музыка.

– Кто – музыка? – озадачились кузнечики.

Умная Эльза вздохнула: непонятливые кузнечики все больше раздражали ее.

– Кто, кто… Правильная Окружность – вот кто!

– Минуточку! – запротестовали кузнечики. – Вы же только что сказали, что она теперь не правильная и не окружность… То есть, ее – этой «ее»! – получается, и нету. А теперь Вы говорите, что она – эта «она», которой нету, – не только есть, но и… музыка!

Кузнечики, в прошлом адвокаты, выглядели раздосадованными: они еще могли позволить себе потерять родовую принадлежность, но не могли позволить себе потерять профессиональную логику.