создать и пропустить через тело, я отстранился. Я даже не заметил, как летавший со мной дух исчез. Но проблема была в другом — сработали какие-то сигнальные чары. Вся палатка заполнилась резким звоном. Игнорируя наведённый мною сон, волшебники начали вяло пытаться прийти в себя. Взмахнув палочкой, я начал одно за другим кидать в цепи Бомбарды, разрывая их. Полутруп задёргался, зашевелился, а разошедшаяся от него волна нейтральной магии с какой-то примесью, заставили уважительно кивнуть. Кивнуть, развернуться, и бежать.

Выбежав за полог шатра, схватил за руку ничего не понимающую Гермиону, и сказал всего одно слово:

— Валим.

Задул мощный ветер прямо в лицо, почти остановив наш бег, но тут же сменил направление, опрокинув. Мы быстро поднялись. Погода испортилась мгновенно, а ветер гудел так, что можно было оглохнуть. Мы с Гермионой бежали до подлеска.

Воздух содрогнулся от грома. Ещё раз, ещё и ещё. Частота грома становилась абсурдна, а во внезапно накативших тучах всё чаще и ярче сверкали молнии. За спиной послышался заглушённый звук рвущейся во многих местах ткани, какой-то низкий хлопок.

Мы добрались до подлеска.

С неба полил проливной косой дождь. Сверкали молнии. Казалось, будто крикнула какая-то хищная птица. Мы с Гермионой прильнули к земле за небольшим бугром, обернувшись на шатёр — а нет шатра. На его месте, с опущенными к земле огромными крыльями, коих было аж несколько пар, привалилась огромная птица, терзая что-то клювом. Миг, и огромный хвост, отнюдь не птичий, а как у рептилий, только в перьях, хлестнул волшебника, переломав того в хлам.

По телу животного периодически бегали мощные разряды. Парочка попала в волшебников, превращая тех в дымные бегающие факелы. Один из волшебников превратился в чёрный дым и попытался скрыться на фоне бушующей непогоды и чёрного неба, но по телу животного пробежала молния, хлестнула разрядом по дыму и превратила в пепел, оглушая нас хлёстким и чертовски громким щелчком.

Я был заворожён этим зрелищем, и даже сильный ветер и хлёсткие капли проливного дождя не могли оторвать меня от созерцания. Только Гермиона потянула меня за руку.

— Валим отсюда! — она, вся насквозь промокшая, вполне успешно перекрикивала непогоду.

Мы не стали дожидаться развязки. Освещая Лю́мосами дорогу по лесу, бежали в сторону дороги, откуда пришли. Где-то там, за спиной, хлестали молнии, хлестали в небе над головой, ветер до скрипа раскачивал деревья, подгоняя нас в спину, а капли холодного дождя мешали смотреть под ноги.

Не знаю как, но мы добрались до дороги, тут же проголосовав палочками. Асфальт был сплошь покрыт ручьями.

Ночной Рыцарь появился внезапно, взметнув стену воды. Высунувшийся из двери кондуктор глядел с опаской, а признав нас, заговорил на своём ломаном английском.

— Заходить скорее!

Мы не стали заставлять его ждать, забрались в автобус, а кондуктор оказался столь любезен, что высушил нас чарами.

— Обр-ратно, моя полагать?

— Да, — кивнул я, упав на сиденье.

Автобус резко тронулся с места.

— Нет, ну вы видать такое у себя в Англия, или откуда вы? Я вам так скажу, — кондуктор глядел в окно, по которому горизонтально текли с огромной скоростью капли дождя. — Где попало Гр-ром-Птица не летает.

До отеля мы добрались быстро. Расплатившись, покинули автобус и попрощались с кондуктором. Здесь, в сорока километрах от места действия, погода была получше, но глянув туда, на запад, можно было увидеть зарево множества молний.

— Птица-Гром? — спросила вдруг Гермиона. — Я там чуть со страху не померла!

Глянув на сестрёнку, я только сейчас заметил, что у неё до сих пор испуганный и перевозбуждённый взгляд.

— То ли ещё будет. Мир магии, все дела…

Она взяла себя в руки, набрала воздуха для отповеди, но словно бы сдулась.

— Мы ещё поговорим об этом.

— Обязательно. Пошли по номерам. Приключение выдалось интересное, но опасное.

— Погибли волшебники, Гектор.

— Тю-ю-ю, люди всегда погибают. Уверен, они знали, на что шли, держа эту птичку на цепи и используя в качестве инкубатора…

Поднявшись в номера, мы сами для себя отметили, что родители ещё где-то гуляют. Не знаю, как Гермиона, но я быстро принял душ и лёг спать — день выдался странным. Да, спать.

Моргнул — утро. Но самое странное, не считая спящего без задних ног отца, заключается в лежащем рядом с кроватью огромном бело-синем пере. Но ведь Гром-Птицы желтые, разве нет?

Глава 22

Примечание к части

Не знаю, насколько хорошо получилось, но не придумал, что омжно добавить значимого.

Возвращаюсь к весенне-летней практике попрашайничества, в обмен на контент. Любая денежка в радость. Как говорится, с миру по нитке - автору хлеб. Да, только хлеб - пока что не до масла.

Завтра-послезавтра будет шаг. Надеюсь.

Не до стишков с самокритикой...

Моб. банк. +79501107586

Сбер. 4817 7600 2582 8777

PayPal - [email protected]

Яндекс 410019411970257

WebMoney -

R880122335276

Z174532754177

Утро дня после ночной заварушки началось с удивления. Удивления от появления на полу действительно огромного бело-синего пера. Второй пунктик, вызвавший удивление — головная боль. Она была лёгкой, почти незаметной, перекатывалась от затылка ко лбу и обратно, или растекалась куда-то по всей голове.

Разумеется, я тут же решил применить диагностические эльфийские контуры, но при попытке сфокусировать и направить магию, испытал намного более острую головную боль, от которой даже пульсации в зубы отдавали. Тут же задавив не успевшие сформироваться панические настроения, перешёл к рассуждениям, так сказать, на тему. А тема была проста — если кто-то громко плачет, довыё… Хм, слишком много на себя взял, значит.

Боюсь, что проблема в осколках памяти эльфа. Пусть и лишь в малой части, но я перенял его мировоззрение относительно магии, его манеру манипулировать ею. Однако дала о себе знать разница физиологии и возраста двух крайне разных, несмотря на внешнее сходство, организмов. Проще говоря, повышенная активность мозга, как я понял, позволяла мне с лёгкостью проводить сложные для человека манипуляции